Остров обреченных - Богдан Сушинский

Пораженная ее спокойствием и ее словами, Бастианна и в самом деле поднялась, и Маргрет впервые заметила, как она сдала за те дни, когда с шевалье д’Альби случилось горе, как она похудела и даже постарела за те дни, пока он умирал; и как она по-монашески сникла за те насколько минут, в которые уходила в небытие их последняя надежда на спасение.

– Это мерзавцы, Бастианна. Может, когда-нибудь мне удастся узнать, что это было за судно. И тогда я прикажу схватить этих подонков и всех до одного вздернуть на реях. Причем сделать это здесь, на рейде Острова Обреченных, на виду у могилы Роя, сосны-креста и нашего с тобой жертвенника.

…На рассвете Маргрет присоединила к своему поясу ножны с мечом Роя, вложила в ножны поменьше абордажный тесак, взяла аркебузу, забросила за спину самодельный лук и колчан с пятью стрелами.

Бастианна молча следила за ее приготовлениями, не решаясь не то что отговаривать ее от охоты, но даже спросить, куда именно она идет.

– Арбалет остается вам, Бастианна. Как им пользоваться, вы знаете.

– Но я… Может, мне тоже?

– На вашем попечении герцог Рой-Младший, хижина и огонь, – перешла Маргрет на «вы».

– Только, ради Бога, берегите себя, Маргрет.

– Чтобы я последний раз слышала подобное напутствие, – жестко остепенила ее норд-герцогиня. Теперь она вела себя, как настоящий охотник, воин, как воинственная амазонка.

– Я ухожу в Козью долину. Если до заката не вернусь, искать меня не нужно. Это бессмысленно. Лучше берегите Роя- Младшего, поддерживайте огонь в хижине да маяк на жертвеннике.

– На какое-то время хватило бы рыбы, Маргрет. Вы очень устали, надо бы дня два отдохнуть.

С того момента, когда капитан судна, которое вполне могло спасти их, струсил, в отношениях их произошел перелом: теперь Маргрет обращалась к ней только на «вы», официальным тоном, как и надлежало обращаться госпоже к своей гувернантке. И Бастианна тоже уже не решалась обращаться к ней, как раньше, на «ты». И вообще, не столько смерть Роя, сколько появление здесь три дня назад судна и трусость его моряков, каким-то образом резко повлияли на все поведение Маргрет. Она не сломилась, не впала в отчаяние, наоборот, в поведении ее появилась твердость и спокойствие, граничащие с холодным высокомерием.

Маргрет очень жестко и вовремя осознала, что теперь она – кормилица и защитница самой себя, своего сына и служанки; что все, что до сих пор возлагалось на мужчину, Роя д’Альби, отныне ей придется возлагать на себя. Но дело не только в этом. Бастианне казалось, что, если Маргрет и должна была перейти к этой роли, то лишь через состояние отчаяния, безысходности, внутреннего напряжения всех своих сил; и была удивлена, увидев, что ничего подобного не происходит. Маргрет не растерялась, не огрубела в своей безысходности и цинизме до обреченной островитянки, а повела себя именно так, как и должна была проявить себя в такой ситуации обреченная, но волевая, знающая себе цену, сумевшая сохранить свое достоинство, аристократка. Которая и на эшафот восходит с высоко поднятой головой, вскинутым подбородком и холодным, снисходительно-презрительным по отношению к палачам своим, взглядом. И Бастианна поняла, что в ситуации, в которую они все трое попали сейчас, такое решение Маргрет является единственно правильным; как поняла и то, что обязана помочь герцогине де Роберваль утвердиться в этом состоянии души и духа. Тем более, что после смерти Роя герцогиня по-настоящему ощутила себя еще и полноправной владелицей острова, его губернатором, его властелином.

– Вы запомнили, Бастианна? – молвила герцогиня, уже отдаляясь от хижины. – Если не вернусь, заботьтесь о сыне, пропитании и костре, надеясь, что и среди этих мерзавцев полупиратов-полурыбаков в конце концов найдется кто-то, кто осмелится пристать к берегам даже такого сатанинского острова, как этот.

Пройдя мимо водопада, герцогиня преодолела Тропу Смерти над морской бездной и вскоре оказалась в Козьей долине. Значительно поредевшее стадо коз разбилось на две группы. Одна паслась недалеко от перевала, другая – вблизи Скалы- Храма. Маргрет знала, насколько осторожны и пугливы эти животные, поэтому старалась подойти к роще у Храма с той стороны, с которой ее не мог видеть вожак. На подходе к роще козел все же заметил ее, но, вместо того чтобы, как всегда, подать сигнал к бегству, воинственно наставил крутые рога и пошел на охотника. Он словно бы понял, что перед ним всего лишь самка. С которой можно справиться.

Маргрет сняла с плеча аркебузу, но знала, что попасть в него вот так, в лоб, будет очень трудно, а промах может стоить ей жизни; козел попросту снесет ее мощным ударом, после которого ей вряд ли удастся оправиться.

Не теряя ни мгновения, Маргрет бросилась бежать к ближайшему дереву, но туда же устремился и вожак. Присев за дерево, Маргрет попыталась выстрелить в него, но не успела: подцепив рогами оружие, он вырвал его из рук охотницы и пронес несколько кабельтовых. Но именно этот трофей сбил его с толку: протащив аркебузу прикладом по земле, вожак сбросил ее с рог и на несколько мгновений удивленно уставился на эту невиданную штуковину, подставив при этом бок противнику. Этого было достаточно, чтобы, схватив меч, Маргрет бросилась к нему. Вожак развернулся для новой атаки, однако норд-герцогиня успела дотянуться до него и нанести рубящий удар в межрожье. Оглушенный вожак все же пытался пойти в ответную атаку, но боковым ударом Маргрет рассекла ему морду, и когда он, побежденный, упал перед ней на передние колени, одним ударом почти отсекла ему голову.

Оставив аркебузу на ветвях дерева, чтобы не нести лишний груз, она окончательно отделила голову козла от туловища, быстро выпотрошила свой трофей и потащила к ближайшему валуну.

– Это был честный бой, – говорила она, обращаясь к духу вожака. – Ты мог убить меня, но победила я. Только что я потеряла своего вожака, он погиб в сражении с лосем, а медведь отобрал у него и у меня добычу.

Да, это было так. На следующий день после спасения Роя Маргрет взяла два мешка и отправилась на поиски его трофея. В одном она собиралась принести мяса, второй, наполненный мясом, подвесить на дерево или где-то спрятать. Но она опоздала: медведь оставил ей только кости.

Пока охотница тащила свою добычу по траве в сторону валуна, лишившееся вожака стадо, потеряв всякий страх, медленно брело вслед за ней. Этот десяток коз составлял своеобразную процессию, которая тоже таила в себе опасность, поскольку среди них было два-три козла. Кроме того, в битву мог подключиться вожак второго стада, который оставил своих чад без присмотра и тоже медленно, вынюхивая воздух, приближался к Храму.