Нимфа в камуфляже - Юлия Трунина

— У тебя нет бакенбард.

— А мне и не смешно.

Король и Владыка, присутствующие так же за столом, наш разговор не поддерживали, тихо переговариваясь о чем-то своем.

— Ну вот почему ты такая вредная? — полез опять ко мне принц.

— Я полезная, просто вы меня не тем поливали.

Он одобрительно хохотнул оценив шутку и миролюбиво сказал:

— Не злись! Я же пытаюсь тебя развеселить.

— Если бы я злилась, ты бы об этом знал… впрочем, как и весь особняк. А шут из тебя никудышный, так, что лучше ешь.

— Хамить с бесстрастным лицом!… Слушай, у тебя родственников среди эльфов не было?… Дед, что с тобой? — обратился он к королю, который вдруг поперхнулся и закашлялся. — Тебя по спине похлопать?

Шеолмин замахал на него руками, сгибаясь под стол. Слуга моментально подскочил к своему правителю с салфеткой. Тот взял и пару раз, кашлянув в нее, выпрямился и извинился перед нами. Тут мы с Оссолоэтом уподобились Владыке, вежливо промолчав.

— Ну так, что там на счет эльфов? — вернулся к прерванной теме принц.

— Как вы меня все достали этим вопросом! — раздраженно ответила я. — Почему вы думаете, что если человек чуть симпатичнее упыря, то этим он обязан эльфийской крови?!

— Ну а чего ты так завелась? Почему сравнение с эльфами вызывает у тебя такие жгучие протесты? — Я уже давно замечала, что иногда все паясничество пропадает и тому серьезному типу, который появляется вместо прежнего шалопая, как-то язык не поворачивается хамить.

— Моя семья, в прежние времена, здорово от таких сравнений настрадалась.

— Почему? — повторился тот, делая знак, чтобы мне подлили вино. Если для непринужденного общения, так я, в общем-то, не против, а если для чего-то иного… так вам же хуже… Страшнее пьяной женщины — только пьяная женщина-маг.

— Мой прадед чуть не лишился престола из-за того, что некоторые неверноподданные наплели, что он не сын короля Иоанна.

— Ну, придворные могли болтать, что угодно, но раз семя лжи дало всходы, значит, имелся повод.

— Ну суди сам, весь повод перед тобой, — я провела руками по своему лицу. — Я — копия папы, а отец, в свою очередь, был очень похож на своего деда… Мой прадед получил в народе прозвище Красивый. Он был примерно пяти локтей росту, имел удлиненные черты лица, миндалевидные глаза, носил длинные золотистые волосы, и у него никогда не было брадобрея. Поэтому люди подумали-подумали и решили что он — эльф.

— Убойная логика, — согласился принц. — Если честно, только ты не злись, я бы тоже такое подумал.

— Уговорил, не буду. Когда я попала в Академию и начала всерьез изучать историю, то поделилась с бабушкой своими наблюдениями. Она сказала, что это, гнусные выдумки мужиков-клеветников, которым не дает покоя слава королевы Эсфирь. Она помнит прекрасно своего отца и считает его чистокровным человеком. Ей нет смысла меня обманывать.

И тут заговорил король, вкрадчиво так, растягивая слова:

— А твоя бабушка не объяснила, случайно… почему Искандер всегда прятал уши… за волосами? Даже на портретах, они у него прикрыты.

И чего это он так заинтересовался моими предками? Даже портреты рассматривал. Да и Владыка только делает вид, что увлечен заливным, а сам все в мою сторону косится.

— Случайно объяснила: королева Эсфирь рожала в путешествии (уж не знаю, какой бес понес беременную женщину по дорогам?!) и повитухи, естественно там не было. Роды принимала телохранительница из Пексина. Она слишком сильно сжала головку, и ушки деформировались. Каждому разумному существу вполне естественно прикрывать изъяны на своем теле.

— Как все просто, — сказал с усмешкой принц.

— Не понимаю твоей иронии, — насторожилась я.

— Я говорю, что как все в действительности просто, а, сколько споров и пересудов… Почему твой прапрадед просто не показал всем свои многострадальные уши и не прервал сплетни?

— А его об этом никто не просил.

— Конечно, не просили, — опять заговорил Шеолмин, поднимаясь из-за стола и с непонятной злостью бросая салфетку на стол. — Ведь оранжерею под окнами дворцовой башни до сих пор называют "Садом искупления"… И магистр Юниан все еще радеет за честь королевской династии и всегда найдет место… для новой оранжереи… Всем спасибо за хороший вечер, — после чего вышел из столовой.

— Что случилась с твоим дедом? — спросила я Оссолоэта, когда за королем закрылись двери.

— А что с ним? — с притворным изумлением переспросил тот.

— Нервный какой-то…

— Это возрастное, все-таки триста восемьдесят третий год дает о себе знать… Пойду я тоже собираться, пожалуй, а то лекциями замучит на тему: "Я в твои годы… Тебе уже шестьдесят семь… Пора становиться ответственней", — ну и так далее… Детки, не шалите, я вернусь попрощаться.

Он танцующей походкой направился к двери и послал оттуда воздушный поцелуй. Правда, я так и не поняла мне или Владыке.

Да-а-а, надо же шестьдесят семь!…

— Вирдирион, а, сколько тебе лет?

Он слегка повернул голову и дернул губами.

— Только при посторонних так меня не зови.

Ага, а я, значит, уже не посторонняя?! Быстро!

— Хорошо так, не буду.

— Зачем тебе мой возраст?

— Хочу понять, когда Оссолоэт повзрослеет.

— Никогда, — обреченно ответил тот. — А мне девяносто девять.

Ух, ты!…

— На человеческий возраст — тридцать три? Так мы же почти ровесники!…

— Тридцать восемь, — усмехнулся он. — А для меня ты — младенец.

Что?!… Ах ты, зараза рыжая!… Сам напросился…

— А младенцам в декольте-то разве смотрят?

Он заморозил меня надменным взглядом:

— Да-а-а, а ты все-таки стерва! — и тоже вышел из-за стола.

— А кто спорит?!- крикнула я ему в след.

Настроение улучшилось, сделал гадость — на сердце радость!

Король и принц с телохранителями отбыли примерно через час. В моем распоряжении остались Владыка с пятью охранниками, госпожа Хитоми с двумя служанками, Мариисса — домоправительница, Оривиас — дворецкий, еще около десяти эльфов обслуги и… Эрвиан. Учитывая его «любовь» ко мне лучшего принц придумать не мог.

Как ни странно при таком обилии народа я оказалась в одиночестве. Госпожа Хитоми удалилась на медитацию, чтобы "очистить дух перед решающим боем" и появлялась очень редко.

Прислуга сторонилась меня как чумную, и это вызывало раздражение и желание учинить дебош.

Особенно меня нервировала домоправительница, которая наоборот следовала за мной как тень невинно убиенного за убийцей. При этом она не говорила ни слова, только вздыхала и брезгливо поджимала губы. Все мои экскурсии по особняку заканчивались ее физиономией и до тошноты надоевшей фразой: "Это место — не для осмотров".