Огневой бой. Воевода из будущего (сборник) - Юрий Корчевский

– И-и-и… Так о прошлом годе многих приняли.

– Недосмотрели, выходит. А Глеб где?

– Обещал сейчас подойти.

– Ну что же, пойдем к ратникам. Надо мерзавца наказать.

Мы с Федором подошли к строю ратников. Макар, как мы и договаривались, добросовестно выполнял мое поручение, отвлекая воинов и давая нам возможность обыскать избы. Он не спеша осматривал пищали, сабли – даже ножи. Нет ли ржавчины? Почищены ли пищали? Остра ли сабля? Потом обувь принялся осматривать. Ведь сапоги для воина важнее, чем одежда. Ратник в пешем строю передвигаться должен, и не всегда по ровному. А ногами приходится бить при случае – босиком же какой удар? И по стерне не больно побегаешь, коль обувь худая.

– Макар, подойди.

Я шепнул ему на ухо:

– Это один из твоих, которого мы в прошлом году взяли новобранцем.

Макар только глаза зло сощурил.

Я медленно пошел вдоль строя. Вот и тот, кого я видел в своем видении. Я остановился перед ратником, глядя ему в глаза:

– Назовись!

– Илья.

Видно, увидел что-то в моих глазах Илья, насторожился, выхватил боевой нож из ножен и кинулся на меня. Федор выручил, ударил своим, неизвестно откуда появившимся ножом ратника в живот. Илья схватился за живот и упал.

Остальные ратники отодвинулись, сломав строй, и смотрели на происходящее с удивлением и страхом.

Я взглянул на свою руку. Илья лишь распорол мне рукав кафтана, оставив на коже царапину.

– Хорошо я нож в рукаве держал, – сказал Федор, убирая нож в ножны.

Лежавший Илья прижимал руки к животу, пытаясь зажать рану и остановить струившуюся кровь. Я наклонился к раненому:

– Зачем убить меня хотел?

– Я тиун никифоровский, за хозяина отомстить хотел.

– Хозяин твой уж далеко. А коль мстить пришел, чего же передумал? Чего не убил? Я ведь спал.

– Опозорить сперва хотел, как деньги увидел.

Слова давались ему с трудом. Лицо его на глазах бледнело. Похоже, минуты его жизни сочтены.

– Еще на войне тебя убить хотел, да близко подойти не удавалось.

– Деньги где?

– Найди… – Лицо его скривилось в ухмылке, и он испустил дух.

Я выпрямился:

– Этот негодяй на ваших глазах покушался на мою жизнь. А сегодня ночью он из моей избы украл мешок государевых денег. Смотр прекращаю. Труп сей скинуть с холма, погребать запрещаю – слишком много будет чести татю. И еще. Кто хочет, может принять участие в поисках мешка с монетами. Нашедшему – призовой рубль.

Я повернулся и пошел в свою избу. Горько было на душе. Вроде и наказал вора и несостоявшегося убийцу, а на душе муторно. Будто бы грязью вымазался.

Ратники кинулись искать злополучный мешок. Несколько человек перерыли все в избе, где жил Илья. Те, кто сообразил, что вор не будет прятать мешок в избе, стали обыскивать хозяйственные постройки.

А удача улыбнулась самому глазастому и догадливому ратнику. И это был, конечно же, Демьян. Наблюдательный охотник обратил внимание, что Федор с Глебом уже обходили избы, баню, конюшню, сараи, и потому время даром терять не стал. Он осмотрел землю, тын и углядел-таки что-то темнеющее на дереве.

Демьян влез на осину и увидел мешок, который Илья привязал среди веток. Нес мешок торжественно, на вытянутой руке.

Завидев счастливчика, остальные аж взвыли от досады.

Молодец Демьян. Под деревьями все ходили, однако ж разглядеть смог он один. А так – висел бы мешок до осени, пока листва не облетела.

Я похвалил Демьяна прилюдно, достал из мешка рубль призовой медяками и вручил ему:

– За верную службу и зоркий глаз!

Заулыбался Демьян, и мне стало легче на душе, спокойнее. Все-таки нашли и покарали подонка, и деньги государевы сыскали.

Конечно, я бы хотел судить его княжьим судом, право на который мне даровал государь с княжеским званием, но уж как получилось… А может, так оно и к лучшему. Илья умер, как воин – от раны, а не в петле, как тать.

Теперь и второй мешок отправился в подпол, в место по соседству с мешком серебра. Жалко – ящика железного с замком прочным нет. А надо бы иметь в виду, нужная вещь в моем положении. Может, при оказии немцам заказать? Они мастера в этом деле, видел я у Кучецкого такой ящик. С виду – как сундук, и открывается хитро: не ключом, а кнопочками да рычажками потаенными. Похоже, пришла пора и мне таким обзавестись. Ратникам я раньше верил без оглядки. А как без веры в побратимов по оружию в бой идти? Только вот Илья веру ту поколебал. Горький осадок от происшествия остался.

Следующим днем я при всех торжественно назначил Глеба воеводой своего острога и других деревенек своего удела. Ратники обеих дружин – Федора и Макара – подчинялись теперь ему. Да и не только ратники: управляющий Василий и все холопы – тоже. Фактически он теперь – мой заместитель, или, как тогда говорили, товарищ.

Поклонился Глеб прилюдно, поблагодарил за доверие высокое.

Я его подозвал после сбора дружины:

– Глеб, ты потихоньку к людям присматривайся. Полагаю, как в Коломне дела наладятся, крепость поставят, так и тебя к себе возьму – с повышением, конечно. Не век же тебе в Охлопкове сидеть. Ты исподволь, не спеша присматривайся к людям, замену себе подыскивай, может быть, того же Макара, он – не холоп, а из боярских детей. В общем, передаю бразды правления в твои руки и полностью на тебя полагаюсь. Казну, что в Москве получили, временно здесь оставляю. В караул, на охрану денег, только доверенных людей ставь.

Поклонился Глеб еще раз:

– Не беспокойся, князь, не подведу.

Я спустился в подвал, отсыпал из мешков в калиту немного серебра да меди. Не тащить же мне мешки в Ко-ломну!

Взяв двух ратников для охраны, я выехал в город, где мне поручено воеводствовать.

Город начал отстраиваться. Горожане возводили бревенчатые избы, а люди зажиточные, наученные горьким опытом, полученным после пожаров, ставили каменные дома. Благо известняка в Подмосковье хватало. Это не кирпич, конечно, и не гранит, но все же лучше дерева, прочнее и долговечнее, а главное – огня не боится.

Приехали и итальянцы. Они ходили по пепелищу, холопы по их указаниям шурфы рыли. Похоже, государь взялся за Коломну всерьез.

Наместника пока не было, и из городского начальства я оказался в одиночестве. Вот и шли ко мне люди.

Кто – за разрешением лес рубить, а кто – торговлю открыть. Работники ко мне подтянулись – бывшие столоначальники, писари, мытари. Избу бревенчатую плотники срубили на государевы деньги. Там я воеводствовал, выделив себе большую комнату, там и ночевал.

Худо было пока с жильем в Коломне, но я тешил себя надеждой на то, что со временем построят мне большой и просторный дом – в будущей каменной крепости. Воевода обычно в крепости жил или рядом с ней. А уж резиденция воеводы, Воинский приказ – те всегда в крепости были, рядом с управой городской.

Населения прибавлялось – возвращались беженцы, строились, осваивали ремесла. Город медленно входил в привычную колею мирной жизни, и я понял – зря опасался, что управление Коломной будет мне не по плечу. В городе заботы те же, что и в Охлопкове, только масштабы больше. Однако же в чем-то и легче было: писари есть – за делами следить, купцы – торговлю ладить. Этим только разрешение дай. Люди разворотливые, при деньгах. Сами лавки построят и товары привезут. Никого подталкивать не надо.

Под стены крепости холопы под руководством зодчих вырыли траншеи. Когда я увидел их, то очень удивился – глубиной метров восемь и шириной столько же. Зодчие пояснили – так надо, стены будут широкие да высокие. Чтобы стояли прочно, да подкопы сделать было трудней, фундамент должен быть основательным. И несколько месяцев мобилизованные на работы крестьяне со многих волостей возили булыжники для фундамента.

Ну, и самому пришлось заняться градостроительством. Нет, не избы возводить, понятное дело. Проезжая по будущим улицам, заметил – где уже кое-где избы стояли, что улицы кривы, порядка нет. Собрал через писарей старших с улиц.

– Бывали в Первопрестольной, уважаемые?

– А как же!

– Тогда не могли не приметить – в центре кремль московский стоит, а уж от него улицы расходятся, как лучики от солнышка. Вот и у нас, в Коломне, так следует сделать. Фундамент под крепость уж готов почти, вот от него и пляшите. Улицы – чтобы ровные были да прямые. Ехал вчера – то поворот, то изгиб. Крепость каменную сделаем, убоятся татары нападать. Потому и улицы делать ровные, чтобы на века, чтобы дети ваши и внуки благодарны вам были. Понятно?

– Понятно, барин. Только вот строились мы по старым местам, где ранее избы стояли, потому оно и получается криво.

– А вы лучше делайте, чтобы и глазу приятно, и проехать на повозке свободно можно было, не застрять меж домами на перекрестке.

Озадаченные уличные старшины ушли.

Следуя установившимся обычаям, мастеровые одной профессии ставили свои избы на одной улице. Так и было: улица кожемяк, улица кузнецов, улица плотников. Не без исключений, конечно, поскольку купцы и служивые строились там, где считали удобным.