Лабиринты безумия - Игорь Бунич

На приложенной к сводке схеме были показаны все немецкие войска – до дивизии и отдельной части. В выводах было написано, что такое огромное количество войск сосредоточено не для улучшения условий расквартирования, как об этом заявлял Гитлер и повторяли немецкие дипломаты, а для войны против СССР.

Для начала Новобранец показал эту сводку своему другу и однокашнику по выпуску из Академии им. Фрунзе генерал-майору Рыбалко, который также в то время служил в ГРУ. Сравнив схему, составленную Новобранца со схемой югославского полковника, Рыбалко сразу понял то положение, в которое попал начальник информационно отдела. «Могут голову снести, – предупредил многоопытный генерал, – Сталин тебе не поверит, и тебе крышка».

Рыбалко, зная исключительную порядочность Новобранца, воспользовался случаем, чтобы высказать собственные мысли, накипевшие за последнее время. Что творится в армии? На Халхин-Голе и в Финляндии опозорились на весь мир. Армией командуют неграмотные люди – командиры эскадронов, вахмистры без образования и опыта. А сотни образованных офицеров, окончивших академии, сидят годами в штабах на второстепенных должностях. Идет какой-то обратный естественный отбор. Делается все возможное, чтобы и в следующей войне опозорить снова армию на весь мир.

После разговора с Рыбалко решение Новобранца довести дело до конца стало твердым, хотя он еще не видел способа, как при этом обойти свое непосредственное начальство.

По существующей практике все информационные документы ГРУ, включая сводки, составлял и подписывал начальник информационного отдела. Сигнальный экземпляр, как уже отмечалось, должен был докладываться Голикову и только после его утверждения рассылался в войска и тем лицам, которые были включены в «спецразнарядку».

Новобранец решил направить сводку в войска без ведома генерала Голикова, что само по себе было совершенно беспрецедентным случаем. Но, по мнению подполковника, другого выхода не было. Вызвав начальника типографии, Новобранец вручил ему сводку, приказал ее срочно отпечатать, а сигнальный экземпляр доставить ему якобы для доклада Голикову. Получив сообщение о том, что сводка готова, Новобранец приказал сдавать тираж в экспедицию для рассылки, а полученный сигнальный экземпляр запер у себя в сейфе. Затем позвонил начальнику экспедиции и попросил скорее отправить сводку в войска, порекомендовав в последнюю очередь разослать сводку по московским адресам. В Москве, мол, ее всегда успеют получить. Вскоре из окружных штабов стали поступать подтверждения о получении сводки.

Теперь предстояло самое трудное: доложить сигнальный экземпляр Голикову задним числом. Предвидя «немало скверных минут», Новобранец вошел в кабинет начальника ГРУ и молча положил сводку перед ним на стол. Голиков полистал брошюру и стал рассматривать схему. Лицо генерала Голикова сначала выражало удивление, потом недоумение, а затем Голиков отшвырнул сводку и грохнул кулаком по столу. Для всегда уравновешенного генерала это было проявлением крайнего гнева. Взяв себя в руки, Голиков поинтересовался у Новобранца, не получил ли он от кого-нибудь задание спровоцировать войну с Германией? Чего он добивается, поднимая такую панику? Может ли Новобранец ему членораздельно ответить?

Подполковник, также стараясь держать себя в руках сказал, что главной обязанностью разведки является не только снабжать свое командование реальной информацией и по возможности не участвовать в его дезинформации, но и при случае подсказать командованию правильное решение. Так вот, он считает, что если мы ждем, что в связи с операцией «Морской Лев» немцы начнут оголять нашу границу и мы сможем легко осуществить намеченную операцию, то нам можно на все это не рассчитывать. Немцы не собираются никуда перебрасывать войска с наших границ, а, напротив, постоянно их усиливают. Из этого вытекает, что им известны наши планы и они, естественно, не собираются им следовать. А из этого вытекает, что и мы, в свою очередь, не должны больше ждать и именно сейчас, когда у нас еще имеется почти двойное превосходство над немцами, пока те еще не вышли на нашу границу по всей ее протяженности, пока источники румынской нефти еще как следует не защищены, наносить удар первыми, организовав несколько пограничных инцидентов, которые можно представить как немецкое нападение.

Слушая своего подчиненного, генерал Голиков не проронил ни слова, а затем вернул ему сводку, сказав, что подобный документ он утверждать не намерен, запрещает его посылать в войска и приказывает уничтожить весь тираж.

Тогда ровным и тихим голосом Новобранец доложил, что сводка уже отправлена в войска.

Это было слишком даже для хладнокровного Голикова.

«Вы послали сводку без моего утверждения и разрешения?» – поинтересовался начальник ГРУ.

Подполковник Новобранец подтвердил, что все именно так и произошло, поскольку дело очень серьезное, где всякое промедление хуже преступления.

Голиков на какое-то мгновение лишился языка, а затем от души выругался матом. Обозвав Новобранца «безответственным идиотом», «маньяком», который хочет подставить под нож все разведывательное управление, «фантазером» с навязчивыми идеями, генерал объявил об отстранении подполковника от должности и отдаче под суд за неоднократные попытки дезинформировать командование, используя при это служебное положение.

Однако подполковник Новобранец был готов именно к такому развитию событий. Попросив на себя не орать, он заявил, что готов как начальник информационного отдела отвечать за свою сводку головой, а поскольку его взгляды так сильно расходятся со взглядами генерала Голикова, то он просит предоставить ему возможность личного доклада начальнику Генштаба. Если ему такая возможность не будет предоставлена, он найдет свои пути выхода непосредственно на генерала армии Мерецкова.

Хорошо, согласился Голиков, я вам устрою личный доклад. Только не пожалейте потом.

Вернувшись к себе в отдел, Новобранец написал подробный доклад на имя начальника Генштаба, затем заготовил «спецсообщение» Сталину, Молотову, Маленкову, Тимошенко и Берии, где дал подробное описание нависшей над страной угрозы и приложил «сводку № 8».

Он уже заканчивал свою работу, когда позвонил начальник Академии Генштаба генерал-лейтенант Мордвинов, поинтересовавшись, действительно ли дело так серьезно, как написано в сводке.

Даже еще серьезнее, подтвердил Новобранец.

«Но они же не сошли с ума, – заметил генерал Мордвинов, – чтобы кидаться на нас с теми силами, что у них в Польше и Восточной Пруссии, даже если эти силы действительно соответствуют тем, что ты указал в сводке. Ты же наши силы знаешь».

Наши силы Новобранец знал, но заметил генералу, что в нынешние времена мощным внезапным ударом можно смешать любое количество людей и техники с любым количеством земли. Не забывайте, что наши войска не имеют никакого плана на отступление, о котором запрещено даже заикаться. Если первым внезапным ударом их вынудят к отступлению, то такая масса войск и боевой техники, что у нас на западных границах, сразу устроит давку и неразбериху на дорогах, отступление перерастет в бегство, бегство – в катастрофу. Вот что его беспокоит. Ни в коем случае нельзя дать возможности немцам нанести удар первыми. И если для этого 70 дивизий, разумеется, мало, то 110 дивизий вполне достаточно. Не понятно, почему это никого не волнует.

– Не паникуй, – успокоил старого друга начальник академии Генштаба. – Если они ударят из Польши, они же подставят свой фланг нашей южной группе и оголят Румынию.

– Все это так, – согласился подполковник, – но это будет мясорубка, которая в итоге сорвет все наши планы.

О каких планах идет речь, оба понимали и не уточняли.

В случае немецкого нападения «Гроза» теряла элемент стратегической (и тактической) внезапности, а потому становилась практически не выполнимой.

Вскоре Новобранца и Голикова вызвал к себе начальник Генштаба генерал армии Мерецков. По обычаю того времени, вызов пришелся на два часа ночи.

Мерецков принял разведчиков в присутствии начальника оперативного управления генштаба генерала Василевского.

На большом планшете Новобранец развернул свою карту и все сопутствующие материалы. Докладывал долго и обстоятельно. Генералы слушали молча, внимательно, не перебивая.

Генерал армии Мерецков знал, разумеется, гораздо больше, чем было положено знать подполковнику Новобранцу. Будучи одним из основных разработчиков «Грозы», он не верил в успех этой операции и в ее целесообразность. Прежде всего он считал, что армия в нынешнем ее состоянии не способна осуществить операцию такого масштаба, хотя бы потому, что не имеет гибкого и четкого управления. Задуманные гигантские клещи глобального наступления распадутся, завязнут, останутся без горючего, боеприпасов и продовольствия задолго до того, как смогут сомкнуться. «Гроза», по мнению Мерецкова, приведет лишь к большому хаосу сначала в Европе, а затем и в СССР. Любая удача в «Грозе» разложит армию и страну, а неудача – погубит.