Трон сломленных богов - Эмбер Николь

в Кадене. Я почувствовала это всем сердцем. Знаю, это звучит безумно, но, клянусь, я слышала крик Дианны, а затем что-то изменилось. Наблюдавшие за мной существа тоже это чувствовали. Они выглядели нервными и испуганными. Я просидела там не знаю сколько времени. Мне приносили еду, но я отказывалась от нее до тех пор, пока не почувствовала, что скоро умру. Снаружи доносился скрежет каких-то машин. Это напоминало металлургический завод, и я чувствовал запах железа и крови. Иногда было так жарко, что я думала, что в камеру вот-вот польется лава. Не знаю, что он делает. Я так и не увидела, но судя по тому, что я слышала и чувствовала, там находится огромное производство.

– Неверра права, – вмешался я. – Каден производил там оружие. Если он делает его для своей армии, то она превосходит по численности не только нас, но и все население Онуны.

Самкиэль поерзал на месте, стул под ним жалобно заскрипел.

– Понятно.

Неверра сжала мою руку.

– Он бессердечен, Самкиэль. Я полностью в этом убеждена. Он не испытывает угрызений совести, и его не волнует, кто стоит на его пути. Кадена волнует только она. Он придет за Дианной. Я слышала, как они говорили о том, что она для чего-то им нужна. Не помню, как они это называли, но кажется, слово начиналось с буквы «Р»? Я не уверена. Из-за станков было ужасно шумно.

Я провел рукой по ее пояснице, желая ее утешить.

– Спасибо, Неверра, – сказал Самкиэль, закрывая книгу и поднимаясь со своего места.

Неверра кивнула и судорожно выдохнула. Остальные встали рядом с Самкиэлем.

– Мы вернемся в Совет Хадрамиэля, где и останемся. Все сказанное здесь не подлежит повторению. Я буду выступать перед Советом и сам расскажу обо всем, что произошло. Все ясно?

Все кивнули.

– Хорошо. Все должны подготовиться и собрать вещи к отъезду. Пока нас нет, Серебряным городом будет руководить Винсент. Я уже отменил комендантский час и остальные запреты, учитывая, что угрозы по большей части устранены…

– Где она? Дианна? – спросила Неверра. – Как она себя чувствует?

Самкиэль остановился на середине фразы и слегка опустил голову.

– Она, хм… говоря простым языком, приходит в себя. Она все еще спит.

– Все еще?

– Да. – Он взглянул на нас, его губы слегка дернулись. – Прошло больше недели с тех пор, как вы все вернулись.

Кэмерон бросил на меня злобный взгляд. Я покачал головой и почти прожег его глазами. Ксавье усмехнулся.

– Больше недели? – пискнула Неверра. – Почему ты не вызвал нас раньше? Я бы могла помочь.

– Вы с Логаном уже достаточно помогли. Кроме того, учитывая обстоятельства, вы заслужили провести время вместе.

– Я хочу ее увидеть. Мне нужно ей кое-что сказать.

Самкиэль, казалось, колебался, но в конце концов кивнул:

– Возможно, когда она проснется.

Неверра кивнула. Мы все вышли из комнаты вслед за ним, Неверра снова потянулась к моей руке. Я заметил, как остальные следили за ней, словно тоже боялись, что она исчезнет, стоит нам моргнуть.

– Ты голодна? – прошептал я ей.

– Боги, да.

Я широко улыбнулся и крикнул остальным:

– Мы собираемся пообедать. Подойдем к вам чуть позже.

Они кивнули и помахали нам руками. На полпути к нашей комнате я обратился к Неверре:

– Что тебе нужно сказать Дианне?

Неверра взглянула на свои руки, и я почувствовал ее печаль.

– Мне нужно передать сообщение, которое оставила ее сестра.

49. Самкиэль

Руины Раширима

Лунный свет залил пол комнаты – я построил ее неделю назад, когда мы с Дианной вернулись на Раширим. Мы остановились у меня дома, но от прежних руин не осталось и следа. Я полностью переделал это место. Дыры в стенах, оставленные бесконтрольными вспышками моей силы, исчезли, а дикие растения больше не проникали в каждую доступную щель. Я спроектировал интерьер по образцу тех мест, которые ей нравились. Дианна останется здесь, пока я не придумаю, что с ней делать, и я хочу, чтобы ей было комфортно.

Совет потребует казнить ее за все, что она сделала. Их не волнуют ни горе, ни боль, но я никогда и никому ее не отдам, не говоря уже о них. Встреча с членами Руки прошла хорошо. Все, что рассказала Неверра, останется в моем дневнике. Интуиция подсказывала, что за всем этим кроется что-то еще – что-то, о чем я не знал. Доверять кому-то, помимо членов Руки, я тоже не мог. У меня болело сердце при мысли о том, через что прошла Неверра, но хуже всего было то, что я чувствовал в этом свою вину. Я доверился Вандеркаям и послал Дрейка прямо к ней, к ним. Это стоило Дианне всего, а Логану лишь чудом удалось избежать ее участи.

– Ты меня поймал.

Ее слова шепотом прозвучали у меня в голове. Она вернулась ко мне, и я ее поймал. Еще в особняке Итан предупредил меня, чтобы я не заставлял ее падать, если у меня нет намерения ее поймать, и, наблюдая за спящей Дианной, я осознал, что ловить ее и обеспечивать ее безопасность было моим единственным стремлением.

– От тебя исходят волны вины, незаметные взгляду смертных, – сказал Роккаррем, стоявший за моей спиной.

– Тебе повезло, что я до сих пор тебя не уничтожил, – огрызнулся я.

– Уверяю, у меня самые лучшие намерения в отношении тебя, Дианны, и всех королевств. Я делаю для вас все, что могу. Насколько мне разрешено вмешиваться.

Я сидел на краю огромной кровати и смотрел, как Дианна спит. Ее руки были скрещены на груди, которая размеренно поднималась и опускалась. Ее одежда больше не была грязной и изорванной. Я исцелил ее, как только смог, но за эту неделю она так и не проснулась.

Роккаррем, вновь принявший смертный облик, посмотрел на нее сверху вниз, сцепив руки за спиной.

– Что с ней происходит?

Слова сорвались с моих губ против моей воли. Я уже знал, в чем дело, и не до конца понимал, почему мне было нужно услышать это и от него.

Дианна перевернулась на бок, прядь волос упала ей на щеку. Я тут же потянулся, чтобы заправить локон ей за ухо, нежно коснувшись ее теплой бархатной кожи. Она была дорога мне больше, чем я мог бы признаться – не только себе, но и ей. Я знал, что не должен этого говорить, потому что это принесет больше вреда, чем пользы, но мои чувства были сильнее контроля.

Я гладил ее висок так же, как она гладила меня в те долгие и жуткие ночи.