Границы между нами - Татьяна Игнатенко

смог выдержать кустарную операцию. Нужно время, чтобы он пришел в себя и восстановился. Ни о каком продолжении пути не может идти и речи — Геруко придется подождать, хочет она того, или нет. Алиса погладила отца по руке, стерла испарину со лба и отряхнула волосы от листвы.

Дэн бесшумно подошел и встал сзади. Он был уверен, что Алиса сейчас не видит никого и ничего, кроме мистера Маутнера. Внезапно она заговорила:

— Все, чего я сейчас хочу, это лечь рядом с ним и умереть. Я не смогу без него жить. Маму я уже потеряла. Это было невыносимо больно. И до сих пор эта боль отзывается во мне каждую секунду моей жизни. Если я потеряю еще и его, от меня ничего не останется. Просто ничего, понимаешь?

Дэн огляделся. Рядом никого не было. Слова девушки были явно обращены к нему. Он присел рядом и обнял ее за плечи. Алиса повернулась всем телом и разрыдалась на груди Дэна.

— У тебя есть я. Теперь всегда у тебя есть я. Но он будет жить, он сможет. Если ты такая сильная, то гены у тебя его, — успокаивающе сказал Дэн и погладил Алису по спине.

Алиса выплакалась и отстранилась. Дэн большими пальцами нежно вытер с ее лица слезы.

— Ему нужно отдохнуть, а тебе поесть. Пойдем, найдем чем можно перекусить.

— Вряд ли я сейчас что-то смогу в себя запихнуть, — как капризный ребенок ответила Алиса. Ее лицо было красное от слез, нос опух, глаза и губы покраснели, но так она выглядела даже красивее.

Дэн за руку отвел ее к костру, убедив, что пока отец спит, она может немного прийти в себя. Тимурей заботливо согласился в это время посидеть с отцом. Другие же Хранители вели себя так, словно ничего не произошло. Лишь только разговоры стали потише и больше похожи на шушуканья.

Дэн протянул Алисе тарелку каши с уткой. Хлеба уже не осталось, поэтому приходилось довольствоваться лишь тем, что охотники успевали собрать за день. Алиса покачала головой, но Дэн всучил ей в одну руку деревянную миску, а в другую ложку.

— Ешь, — приказал он.

Алиса запустила ложку в кашу, помешала ее. Ее скорее вывернет прямо в эту тарелку, чем она заставит себя съесть хотя бы ложку. Эта дыра на животе отца… Ей никогда не забыть увиденной картины. А это спокойствие и равнодушие вокруг, которое исходило от Хранителей… Эти умиротворенные круги в тарелке с кашей. Это настойчивое притворство Дэна, что все вокруг как обычно, и надо просто поесть, чтобы все прошло… Внезапно все это невыносимо выбесило Алису. Кипящая ярость быстро заполнила ее с ног до головы, словно кто-то налил в нее это чувство из чайника. Алиса вдруг увидела весь мир перевернутым, но при этом более верным, что ли, и более правильным, чем видела его минуту назад. Она отшвырнула тарелку в сторону так, что каша разлетелась по земле. И закричала:

— Это все ты! Ты мог бы помочь! Почему ты не помог нам? — губы ее заходились в дрожащей ненависти. — Как ты можешь теперь здесь вот так просто сидеть и подсовывать мне эту мерзкую кашу? Тебе не стыдно? Ты… Ты… — Алисы пыхтела и задыхалась от эмоций, которые ее переполняли.

Слезы снова брызнули из ее глаз. Дэн замер, в очередной раз не понимая как себя вести сейчас. Он и так чувствовал себя виноватым, осознавал, что именно так, как она говорит, он и должен был поступить. Но он так не сделал. И теперь поздно что-то говорить в свое оправдание. Он отставил в сторону свою тарелку, догадываясь, что она полетит вслед за тарелкой Алисы. Дэн просто смотрел в глаза девушки, пока желваки на его лице ходили ходуном.

Тем временем в глазах Алисы что-то изменилось. Черты лица смягчились, плечи опустились. Это было похоже на воздушный шарик, который сдулся.

— Нет, прости, — уже сменила тон Алиса. — Ты не виноват. Это все я. Это все я… Я не удержала его… — ее голос становился все тише и тише. Слова признания самой себе давались невероятно тяжело. — Когда его нога поехала по склону… я… я… я смотрела, как ты помогал Майе… Я отвлеклась, задумалась о своем, и забыла про отца. Виновата только я…

Алиса сжалась и закрыла лицо руками. Дэн снова прижал ее к себе. Ей нужно выплакаться. Эмоции захлестнули ее, и им надо дать волю, иначе эти эмоциональные качели ее добьют.

— Маленькая моя, все будет хорошо, — успокаивал ее Дэн.

Дэн поймал взгляд Геруко. Она оперлась спиной на ствол старого дуба, в руках держала такую же миску с кашей, но, кажется, даже не притронулась к еде. Ее взгляд был прожигающим, она снова смотрела на него с насмешкой. Будто хотела сказать — «и зачем тебе это надо? А я ведь говорила». Дэн отвел глаза. Пусть смотрит сколько ей влезет. Он больше не поведется на ее уловки и внешнюю красоту. Все, что сейчас было важно для него — это только Алиса.

Дэн отвел Алису к мистеру Маутнеру, чтобы она могла побыть и рядом с ним, и при этом подальше ото всех. Так вместе они просидели около двух часов. Дэн уложил Алису головой на свои колени и гладил ее по волосам. Глядя на отца, она задремала или так только показалось, но за все то время она почти не шевелилась и больше ничего не говорила.

Когда солнце уже подступило к кронам деревьев, Хранители зашевелились.

— Подъем, — раздался голос Геруко. — Выдвигаемся.

Алиса, которая еще мгновение назад казалась крепко спящей, тут же вскочила на ноги.

— Да как она смеет! — прошипела Алиса и бросилась в сторону атаманши. Дэн каждой клеточкой тела ощущал, что сейчас что-то будет. Надо срочно остановить надвигающуюся бурю, иначе земля разверзнется и эти обе поубивают друг друга.

Дэн не успел оказаться рядом, когда Алиса словно торнадо налетела на Геруко и двумя руками резко толкнула ее в грудь. Дреды атаманши зашевелились, словно змеи, ей пришло сделать шаг назад для опоры, но она все же сумела устоять на ногах.

— Ты, — сквозь зубы прошипела Геруко. Ее красивое лицо скривилось в оскале. Виктор и худощавый ступили ближе к Геруко и подняли луки. — Что себе позволяешь, выволочь?

— Никто не сдвинется с места, пока мой отец не сможет встать на ноги и передвигаться самостоятельно, — Алиса кричала, злость оглушила ее.

Геруко только хмыкнула.

— Ты сейчас заткнешься и отправишься вместе со всеми дальше. Можешь тащить своего папашу за ноги или нести