Во мрачной тьме - Demonheart

отзовется в Таро? Ладно, остался последний рывок, в который нужно вложить все силы. Еще будет время поразмышлять, не рискуя вскипятить собственные мозги. Герман сосредоточился, вливая свою энергию в психореактивный пластик, и вот на поверхности проступил рисунок…

Бам-бам-бам!

Громкий стук в дверь вырвал псайкера из транса, могучим ударом вбил обратно в оболочку из мяса, крови и костей. От неожиданности он потерял равновесие и кубарем покатился по полу, запутавшись в собственном плаще.

Бам-бам-бам!

Психосиловой меч словно сам прыгнул Герману в руку, но прежде, чем вершить расправу, он мельком глянул на разложенные по полу карты. Последний рисунок успел проявиться.

«Будем считать, тебе сегодня повезло!» - зло подумал он и подошел к двери.

- Оу… прости. Кажется, я тебя отвлек, - Вертер излучал искреннее смущение, но оно не могло пересилить его решимость.

- Твоя интуиция феноменальна, - выцедил сквозь зубы Герман, и только сейчас заметил, что из его рта ручьем текут слюни, а из носа – кровь. Он беззастенчиво утерся рукавом и вперил в незваного гостя гневный взор. – И надеюсь, у тебя серьезная причина, чтобы меня беспокоить.

- Да есть такое, - Вертер чувствовал себя неловко, и не только из-за того, что застал дознавателя в не лучшем виде. – У меня… как бы это описать… предчувствие. Кажется, это по твоей части.

- По моей, по моей, - проворчал Герман, но гнев уже начал отступать. – Заходи.

Впустив Вертера, он первым делом достал из шкафчика початую бутылку амасека и сделал солидный глоток прямо из горла. Потом вытащил оттуда же пластинку гликопасты и разом откусил половину, запив еще одним глотком спиртного. И только потом указал аколиту на стул, а сам устроился на кровати. Не выпуская из рук бутылку.

- Что за предчувствия?

- Предчувствие, что скоро будет жопа, - Вертер пожал плечами и виновато улыбнулся.

- Конкретнее.

- Каждый раз, как подумаю про планету, к котором летим, так будто холодный пот прошибает. Притом, что мне потеть нечем. Это даже не страх. Это животный ужас, без какой-либо рациональности.

- Видения были? Странные сны?

- Нет.

- Голоса слышишь?

- В реальном пространстве – нет, в варпе постоянно.

- Что они говорят?

- В основном обещают надрать мне зад.

- Раньше такое уже было?

- Да. Когда мы подлетали к Рисле Квартус, я смотрел на нее через иллюминатор, и она казалась мне больной. Тогда я списал все на загрязненную атмосферу. Но… - Вертер принялся тереть виски. – Это происходит слишком часто, чтобы быть простыми совпадениями.

- Знаешь, если бы я дважды самолично не замерял твой психический потенциал, то уже запер бы тебя в нуль-камере, как латентного псайкера.

- Я бы сам туда залез. Но тут что-то другое, а что именно, я понять не могу, и меня это бесит.

- Меня тоже. Но сейчас это не так важно. Что-то еще?

- Пока все.

- Тогда проваливай. А про то, что будет жопа, - дознаватель кивнул на разложенное Таро, - я и так уже знаю.

Вертер ушел. Герман дожевал гликопасту и уже не спеша прикончил остатки амасека. При всех тяготах жизни псайкера, в ней были и приятные моменты. Например, биомант мог не волноваться об алкоголизме. Он крутнул в руках меч и выполнил первую форму из Девяноста девяти священных ударов. На завершающем выпаде оружие чуть-чуть скользнуло в ладони, уведя движение острия в сторону, и Герман тихо ругнулся. Меч был подарком его наставника, врученным одновременно со званием дознавателя. К своему вящему стыду, он признавал, что не уделял достаточно внимания тренировкам с ним, больше концентрируясь на непосредственном использовании психосил. Не станет ли это пренебрежение роковым?

Он еще раз осмотрел получившийся расклад.

«Великое Око» и перевернутый «Император». «Отшельник» и «Голубь». «Смерть» и…

Герман подобрал с пола последнюю карту и внимательно ее осмотрел. Эта карта довольно редко появлялась в раскладах, пожалуй даже реже, чем «Разоритель». Она изображала обнаженного златоволасого ангела, с зияющей раной на груди, сжимающего в правой руке пламенный меч, а левой заслоняющегося от нависшего над ним бесформенного чудовища. Символ жертвы и героизма. Символ подвига и победы. Символ смерти, дарующей жизнь.

«Ангел».

Извлечь из колоды эту карту означало предсказать великий триумф. Герман обратился памятью ко времени, когда он, будучи подростком, получил свое назначение. Он сжимал в руках выданный в день выпуска посох и таращился в иллюминатор, пока суборбитальный челнок вез его на корабль. Терра праздновала Сангвиналу, предшествующую Дню Вознесения и посвященную примарху Сангвинию. И хотя маршрут пролегал на значительном отдалении от стен Дворца, а годы в Схоластика Псайкана привили Герману изрядный цинизм, он не сдержал дрожи благоговения при виде Врат. Именно на этом месте десять тысяч лет назад стоял Ангел и защищал Дворец от прислужников Хаоса.

Герман убрал карты и погасил освещение. Завтра будет достаточно времени, чтобы доложить обо всем господину Тору и выработать дальнейшие действия. А пока стоит вспомнить все хорошее, что случалось в жизни, хоть таких вещей и было немного. Другой возможности может и не представиться.

Точильный камень в сотый раз прошуршал вдоль лезвия. Темная катачанская сталь почти не отражала свет ламп, и могло показаться, что нож урчит от удовольствия, предвкушая вкус вражеской крови. Сержант Джей Спенсер знал, что так оно и есть, и тихо улыбался, с терпением и заботой доводя лезвие до бритвенной остроты. Это не было фигурой речи, обычных бритв он не признавал.

Скоро будет еще одна операция, еще одна битва. Или несколько. Еще больше уничтоженных ксеносов и еретиков. А значит, все будет правильно, как и должно быть. И если удача изменит ему, то так тому и быть. Жизнь, проведенная в истреблении врагов Императора – жизнь, прожитая не напрасно. И Джей понимал, что вечно она длиться не будет. Он и так подзадержался на этом свете, о чем каждое утро напоминали седые проблески в волосах. Его ум все еще был остер, и в руках оставалось достаточно силы, чтобы перерубить орочью шею одним ударом. Но сам Джей замечал, что чуть-чуть хуже стало зрение, и пусть совсем немного, но замедлилась реакция. Он не был так уж стар, лишь немного перешагнул за сорок, но по меркам Катачана уже был древней руиной.

Краем глаза он глянул на Айну. За соседним верстаком она с особым тщанием перебирала свой хеллган. Она разобрала оружие на самые мелкие детали, положив каждую