Непростой Путь Про-Героя. Том 1. Том 2 - Александр Русак

то, что предлагает Айзава, может дать мне еще больше.

Значит, надо победить, пока еще есть такая возможность. Вот и все.

… бежать пятьдесят метров можно было в произвольных парах по двое.

Поэтому, после быстрой разминки, на которой я попрыгал и прилег на землю, вроде как разогреваясь — а на самом деле проставляя пять маркеров на ступни, ладони и спину — я просто подошел к первой паре из Ииды и Цуи и, пристально глянув в лицо чуть струхнувшему парню, попросил выступить вместо девушки.

Асуи спорить не стала; мне кажется, она меня опасается.

Ну и бог с тобой, золотая ры… лягушка.

Что касается Теньи…

Да, мне надо сделать всех вас сильнее — и я сделаю всех вас сильнее. Да, даже расшибясь в лепешку. Даже тебя, очкастый ты лицемер. Человек-то ты, вроде бы, неплохой, если верить аниме.

Но для этого из некоторых из вас первым делом придется выбить ощущение собственной элитарности и особенности. С Момо процесс уже начали, теперь тобой займемся.

Когда Иида и Бакуго сцепились рогами, я слышал, что бегун учился в частном лицее Сомей, а это весьма крутое место, а еще я знал, что он родом из целой династии «скоростных» героев вроде его брата-Ингениума. Самый что ни на есть золотой мальчик. Но, думаю, основным предметом его гордости является его причуда — эти вот чудесные ноги-двигатели, которые позволяют ему бегать со скоростью гоночной машины.

Так что если я сейчас сумею продемонстрировать, что его хваленая скорость не является чем-то сильно особенным — а она действительно не является, потому что в этом классе есть по меньше мере еще четверо тех, кто способен развивать не меньшую, а то и большую скорость — то до ханжи-методиста наконец дойдет, что он не имеет никаких оснований указывать другим, как им жить. Собой сначала займись, умник.

Тогда он работать над собой начнет, слушать других, уважать чужое мнение, не лезть со своим… линзы купит наконец. В идеальном мире.

Или так, или он сломается.

Помните, я уже рассказывал о синдроме «деревенского отличника»?

Но, если его уверенность в себе и полезность в бою могут сломаться от подобной мелочи, то он бы все равно сломался в ближайшем будущем в какой-то момент. А слабые звенья на войне мне не нужны.

Я занял место рядом с Иидой…

— Я тут в сторонке постою.

… и рывком вогнал разум в боевой режим.

Мир замедлился. Иногда мне кажется, что это — не иллюзия, а некое вторичное проявление моего фактора причуды.

Впрочем, не все так мрачно: Сэцуна же не сломалась, а наоборот, собралась, стиснула зубы и стремительно вышла на следующий уровень — хотя ее случай был куда более запущенным.

Тенья убрал волнение куда подальше, поправил очки и сосредоточенно уставился вперед. На меня он не смотрел. Что ж, ты заработал одно очко уважения…

Я пригнулся к земле и упер руки в песок.

Справа от меня Иида сделал то же самое.

— На отметку… — визгливым голосом произнес робот с камерой, который стоял на финишной линии. — Готовься…

Я плотнее вбил ноги в упоры.

Выстрел.

Я выстрелил телом вперед, активируя маркер от прыжка на левой ноге, и, мгновением позже, чтобы не потерять баланс, на правой.

Ветер ударил в лицо.

Иида мгновенно выбился вперед на полкорпуса.

Я вытянул вперед правую ногу, компенсируя равновесие взмахом левой руки, и коснулся земли. Обновленный импульс с правой…

Иида обогнал меня на корпус. Из труб, торчащих из его ног, валил белый дым.

Я встретил землю левой ногой и активировал импульс…

Иида обогнал меня уже на полметра…

Я продолжал набирать скорость, но и Тенья только разгонялся.

Если бы мы бежали стометровку, мой ускоренный бег показал бы себя во всей красоте. Но и запаса в пятьдесят, я думаю, хватит. Использовать его сейчас я почти не боялся; у меня теперь есть Юэй, а у Юэй есть Исцеляющая. Кроме того, впереди нет огромной бетонной стены, о которую я бы рисковал расшибиться, как об огромную мухобойку.

Так что — погнали.

Впечатав правый кроссовок в песчаное покрытие во второй раз, я активировал сразу два маркера.

Под ногой бабахнуло.

По подошве будто кувалдой ударили, а я, сжав зубы, подлетел на полметра в высоту — и вырвал у дистанции еще два метра впереди.

И догнал Ииду.

Следующий шаг… достаточно даже легкого касания земли носком левой стопы…

Меня швырнуло вперед от сдвоенного импульса, ветер резанул по глазам так, что вызвал слезы, я преодолел одним рывком сразу три, нет, четыре метра…

Но этого мало!

Я скребанул по песку носком правой, максимально наклонившись вперед… у меня уже тупо нет возможности нормально коснуться земли… сдвоенный взрыв под ногой отправил тело в настоящий полет, заодно вызвав приглушенный вскрик позади…

Мало!

Левая, двойной взрыв, толчок в ногу, полет вперед!

Мало!

В спину толкнуло упругой волной — в этот раз я постарался поместить туда маркер «помягче» — и последние метров пять я летел с такой скоростью, которую в жизни еще не набирал. Ни черта даже рассмотреть не успел. Только белая линия под ногами мелькнула…

И я преодолел финиш.

Первым.

— Две и двадцать пять сотых секунд… — сдавленно пропищал робот, которого снесло ветром в сторону.

Удивительно: все это произошло за две секунды.

Я еще успел довольно улыбнуться, пролетая мимо, а потом инерция унесла и меня в прекрасные дали.

Тормозные импульсы с резким взмахом руками перед собой… мол, я пытаюсь судорожно остановиться, что не особо отличается от правды…

Скорость как-то не особо упала.

— Ай-яй-яй!

Теперь осталось только тормозить ногами, по старинке.

Ну ничего. Впереди длинная пустынная дорога…

* * *

Видите ли, даже дойдя до предела своих возможностей, я продолжал искать способы более эффективного применения своей причуды.

Таким образом я нашел возможность применять маркеры на собственном теле.

Ставить их не только руками, но еще и касаясь земли подошвами.

И, проставляя таким образом маркеры на стопы и ладони, я как-то подумал: «Я ведь могу проставлять маркер за каждый свой шаг, минируя под собой землю, верно?»

А значит… в момент воздействия я ставлю сразу ДВА маркера, расположенных зеркально — на подошву ботинка. И на землю, которая касается эта подошва.

А значит… я могу активировать их одновременно, верно?

Сама суть моей обычной распрыжки, моего способа бега с помощью причуды, сводилась к тому, что я будто бы сумел обойти ограничения причуды.

Я не могу усиливать