Бог из глины - Иннокентий Соколов

На самом деле ответ давно плавал на поверхности. Надежда погладила живот и улыбнулась. Маленькая жизнь внутри нее, что крепла и набирала силу с каждым днем — вот ответ. Только… захочется ли Сергею принять его?

На этот вопрос Надежда боялась ответить самой себе. Быть может потому, что и так знала ответ.

Надежда закрыла глаза. Хватит думать о плохом. Все будет хорошо, малышка. Сладких тебе снов, пока мама ворочается, задыхаясь от духоты. Рано или поздно жара немного спадет, и можно будет наслаждаться вечерней прохладой.

К тяжелому сопению Сергея добавился легкий шорох. В то же время по комнате прошел легкий ветерок, на мгновение, заставив качнуться шторы.

Надежда прислушалась. Нет, наверно показалось. Нужно постараться заснуть, иначе утром она окажется похожей на живого мертвеца — бледная, осунувшаяся, с темными кругами вокруг глаз, будет бродить по комнатам, пугая привидений, которые, несомненно, несут службу в самых дальних закутках дома.

Шорох раздался вновь.

(Возможно мыши. Маленькие мохнатые лапки чуть касаются пола, серые мордочки елозят носами по пыльным норкам…)

Что-то шуршало там, в шкафу, где на полках лежало нижнее белье, висели на плечиках кофточки, блузки и прочая одежда.

(Эй, мыши-шебуршиши, бегите из-под крыши, бегите отовсюду, не то вам будет худо!)

Нет, слишком громко для мышей…

Надежда замерла. Тот, кто забрался в шкаф, очевидно, запутался в одежде, и теперь пытался выбраться наружу. Черт, да что же там такое?

Надежда приподнялась на локтях. Нужно разбудить мужа, чтобы тот посмотрел, кто там шебуршит в шкафу. Глупенькая, а если там никого не окажется? Возможно, это просто… сквозняк, или неплотно закрытая дверка шкафа чуть приоткрылась под своим весом.

Скрип раздался вновь. На этот раз он казался громче и продолжительнее. Более… вызывающим. Словно тот, кто сидел в шкафу делал это нарочно, чтобы быть услышанным в темноте спальни.

(Хей, детка, это я — твой оживший ночной кошмар…)

Дверка шкафа, в который раз скрипнула, и чуть приоткрылась. Надежда судорожно задышала, пытаясь отодвинуться. Она уперлась в спинку кровати, заворожено уставилась на шкаф.

(Показалось, просто показалось, это сон… Нет никого в этом чертовом шкафу… Успокойся детка, тебе показалось…)

Тихий скрип отозвался болью в ушах. Он был реален настолько, насколько вообще может быть реален оживший кошмар.

(Это существо, детка, живущее в шкафу, на полке, среди одежды и гигиенических прокладок, и оно сейчас доберется до тебя…)

Дверь распахнулась ударом изнутри. Существо выбиралось. Оно путалось в одежде, висящей в шкафу, ругалось, отбрасывая лезущее под руку тряпье.

Надежда попыталась закричать, и не смогла. Крик завяз в горле сгустками страха. Все что она могла — тихонько поскуливать, словно побитая собака. А еще отодвигаться как можно дальше, вжимаясь в спинку кровати.

Из шкафа показалась огромная костлявая лапа. Острые когти чуть поблескивали в тусклом свете луны (из-за жары, Сергей оставил ставни открытыми, напрасно надеясь, что ночной ветерок принесет прохладу), слежавшаяся шерсть вдруг встала дыбом.

(Хей-хо! А парень это…)

Существо выглянуло из шкафа. Красные фонарики глаз вперились в Надежду. Она замерла от ужаса. Бежать было некуда. Воздух в комнате сгустился настолько, что стало трудно дышать. Звуки пропали, исчезли куда-то, остались только бормотание существа, да ее хриплое дыхание.

В комнате запахло чем-то горелым. Существо выбиралось наружу, и Надежда смогла рассмотреть его полностью. Это было слишком кошмарным, чтобы казаться правдой. Как можно описать то, что не может быть описано обычными словами, образами? Словно мир сдвинулся, и разорвалась зыбкая граница между сном и явью, пропустив самое отвратительное чудовище, которое только можно представить.

Первобытный ужас сковал тело. Древняя, заложенная в генах память проснулась, связала по рукам и ногам, не оставляя шанса убежать, скрыться — потому что от этого невозможно убежать, как невозможно убежать от себя самого, от своих ночных страхов. Ожившие монстры, что может быть страшнее? — только осознание того, что нет спасения из этого кошмара, и нужно успеть насладиться оставшимися секундами, втянуть напоследок прогорклый воздух, понимая, что лучше его нет ничего на свете, осмотреться вокруг, впитывая темноту спальни, ибо это последнее, что увидят глаза, до того, как существо вонзит свои острые когти, вырывая увиденное из окровавленных глазниц.

(Хей-хо, детка! Твой взгляд стечет под его пальцами, мутными каплями, словно слезы!)

Существо было похоже на отражение тьмы, в зеркале страха. Неправдоподобно длинные руки-лапы, с утолщениями на локтях, покрытыми взбугрившимися складками кожи, короткая шерсть, непонятно бурого цвета. Худые ноги, с торчащими коленями, покрытыми все теми же кожаными складками. Абсолютно лысый череп, обтянутый морщинистой кожей, уши летучей мыши, торчащие вверх, прислушивались к каждому шороху. Почему-то Надежде показалось, что существо слышит ее страх, слышит, как сердце пропускает удары, сбиваясь с ритма. Огромная пасть ощерилась сотнями мелких, но, тем не менее, острых (достаточно острых для того, чтобы терзать твою слабую плоть, дорогуша), над сплющенным, похожим на свиной пятачок, носом, горели ненавистью два глубоко посаженных глаза.

Существо повело взглядом, ловя в перекрестии глаз ее испуганный силуэт. Впалая грудь чуть вздымалась, словно существо не могло привыкнуть к воздуху этого мира. За плечами виднелся небольшой горб. Существо раскрыло пасть, из которой дохнуло отвратительным смрадом. Надежда задохнулась от омерзения.

Оно тянуло к ней свои лапы, приближалось, ковыляя на тонких длинных ногах. Надежда слышала, как острые когти существа царапают пол.

(Скреб… Скреб… Я уже рядом…)

Существо приближалось, оно не спешило, уверенное, что испуганная жертва никуда не денется, скованная ужасом надежнее всяких цепей, связанная страхом, надежнее самой толстой и крепкой веревки.

(Скреб поскреб…)

Уже совсем близко.

Сергей заворочался во сне, и существо замерло, вслушиваясь в его бормотание.

Оно боится разбудить Сергея!!! Надежда попыталась пошевелить рукой. Пальцы отказывались слушаться. Пелена ужаса накрыла разум, отсекая все попытки достучаться до беспомощного тела.

(Ну давай детка. У тебя есть маленький, мизерный, ничтожный шанс…)

Надя почувствовала, как испарина покрыла лоб. Такой пустяк — шевельнуть пальцем. Нужно просто захотеть сильно-сильно…

Существо снова перевело на нее горящий взгляд. Надежда буквально ощутила, как багровые лучи скрещиваются у нее на груди. Существо шагнуло к ней.