Долгожданный любовник - Дж. Уорд

Прежде чем Блэй осознал, он уже был в коридоре, бредя не разбирая дороги. Как бы трудно ни было принимать сочувствие от Куина… было совершенно невыносимо видеть, как оно достается кому-то еще… даже если этот кто-то его более чем заслуживает…

От мысли, что в период жажды Лэйла получила именно то, что Блэй имел последние два дня, у него заныло в груди. Но что еще хуже? Очевидно, что с ней сработали законы природы, служившие биологической целью. Лэйла беременна… и у Блэя было ощущение, что благодаря Пэйн та не потеряет ребенка.

В общем-то, он совершил правильный поступок, обратившись накануне к сестре Ви, учитывая, что это привело к благоприятному повороту. Но, несмотря на то, что в этом не было смысла, Блэй чувствовал…

— Ты в порядке?

От неожиданно-раздавшегося голоса Куина, Блэй встал как вкопанный. Он предполагал, что парень останется с Избранной.

Собравшись с силами, он сунул руки в карманы и сделал глубокий вдох, прежде чем повернулся.

— Ага. В полнейшем. Просто подумал, что вам двоим захочется немного уединения.

— Спасибо, что подхватил меня. — Парень поднял ладони. — Не знаю, что на меня нашло.

— Облегчение.

— Полагаю, что так.

Между ними наступил неловкий момент. С другой стороны, они были профессионалами таких ситуаций.

— Слушай, я собираюсь в особняк. — Блэй выдавил улыбку, надеясь, что парень купится на нее. — Хорошо, что эта ночь закончилась.

— Ах да. Наверно, Сакстон ждет тебя.

Блэй открыл рот, но вовремя остановил готовое слететь с губ «почему».

— Да, ждет. Позаботься о своей женщине. Может, увидимся на Последней Трапезе.

Зашагав прочь и нырнув в офис, Блэй понимал, что повел себя как трус, прячущийся за несуществующие отношения. Но когда у тебя порез, тебе требуется пластырь.

Господи, не удивительно, что Сакстон с ним порвал.

Охеренная романтика.

ГЛАВА 48

Проезжая главные ворота жилого района в престижной части Колдвелла, Эссэйл был раздражен. Он испытывал истощение. Находился на грани. И не потому, что регулярно нюхал кокаин и совершенно ничего не ел.

Коттедж располагался слева и Эссэйл припарковал «рендж ровер» под одним из небольших горящих окон. Он предпочел бы дематериализоваться сюда, ведь это вызвало бы куда меньше трудностей. Но после того, как закинул близнецов в тот готский клуб «Железная Маска», ему пришлось лицом к лицу столкнуться с реальностью, гласившей, что если он не покормится, то не будет способен нормально функционировать.

Эссэйл ненавидел это. И дело тут совсем не в деньгах, а больше в том, что его не особо влекло к той женщине… даже, несмотря на ее попытки это исправить.

Распахнув дверь тачки, он выбрался наружу. В лицо ударил порыв ледяного ветра, немного взбодривший его сознание и заставивший понять, насколько он был заторможенным.

И в этот самый момент, машина — этакий семейный седан — проезжающая мимо, свернула с улицы.

А затем открылась причудливая дверь коттеджа.

Клыки Эссэйла начали покалывать, когда он ощутил женщину. Одетая во что-то черное, напоминающее нижнее белье, она была уже для него готова. Воздух отметился тяжелым ароматом ее возбуждения, хотя не он разжигал в Эссэйле похоть. Дело было в ее вене, ни больше, ни меньше…

Нахмурившись, Эссэйл взглянул за коттедж, в окружающий поместье лес.

Сквозь голые деревья мелькнули габаритные огни проезжающей мимо машины. Затем, кто бы ни сидел за рулем, развернул тачку, свет фар описал большой круг… а затем погас.

Эссэйл мгновенно схватился за пушку.

— Отправляйся внутрь. Мы не одни.

Женщина без промедления пришла в движение, исчезнув в коттедже, громко хлопнув за собой дверью.

Дематериализация в лес была бы лучшим решением, но, опять же, Эссэйл был чертовски голоден для подобных маневров…

Внезапно ветер сменил направление и подул в сторону Эссэйла, ноздри которого затрепетали.

Эссэйл тихо зарычал… и не в предупреждении. Это было своего рода приветствие.

Как будто он смог бы когда-нибудь забыть эту смесь феромонов.

Его маленький ночной грабитель вернулся к Эссэйлу на блюдечке с голубой каемочкой, следя за ним, как он прошлой ночью следил за ней. Эссэйл задумался, как долго она висела у него на хвосте? В его груди одновременно возникли уважение и разочарование.

Ему не понравилась мысль, что она могла видеть его под мостом. Хотя, зная ее, он не мог этого исключить.

Медленно и глубоко вдохнув, он больше ничего не почувствовал. А это означало, что она одна.

«Собирает информацию? Для кого?»

Эссэйл повернулся к коттеджу и мрачно улыбнулся. Сомнений нет, как только он окажется внутри, она приблизится… а большое расстояние между ними не дает ей лучшего обзора.

Он постучал, и женщина снова открыла дверь.

— Ты в порядке? — спросила она.

Он перевел взгляд с ее лица на волосы и задержался на них. Они были темными. Густыми. Очень похожими на волосы его маленькой грабительницы.

— Все чисто. Просто у человека сломалась машина.

— Значит, не о чем волноваться?

— Не о чем.

Когда облегчение разгладило напряженные черты ее лица, Эссэйл вошел, закрыл за собой дверь и повернул замок.

— Я так рада, что ты снова вернулся ко мне, — томно выдохнула женщина, позволив разойтись двум кружевным половинкам атласного халатика.

Этой ночью на ней был черный пеньюар, высоко приподнимавший ее груди, а талия в нем выглядела так, словно Эссэйл мог обхватить ее одной ладонью. Женщина переборщила с запахами: слишком много крема для рук, лосьона для тела, шампуня, кондиционера и духов на ее теле.

Эссэйл и правда желал, чтобы она не прилагала таких усилий.

Быстрым взглядом Эссэйл проверил расположение всех окон. Естественно, оно оставалось неизменным. Пара узких окон располагались по обе стороны от каменного камина. Три оконные панели — над раковиной. И еще одна стеклянная секция слева, над встроенным диваном с подушками, обтянутыми кружевом.

Его грабительница выберет окно справа от камина. Оно не освещается фонарем парадной двери, купаясь в тени от дымохода.

— Ты готов? — промурлыкала женщина.

Эссэйл нырнул рукой внутрь своего пиджака. Тысяча долларов наличными лежала отдельной пачкой, десять стодолларовых банкнот были сложены пополам.

Небрежно передвигаясь, Эссэйл оказался спиной к камину. По какой-то причине ему не хотелось, чтобы его грабительница видела, как он производит плату.

Зато очень хотел, чтобы она стала свидетельницей всему остальному.