Олигарх из будущего. Часть вторая. Удача любит смелых - Алекс Шу
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И сейчас сразу же выбрал из собранной коллекции летнюю рубашку «Ральф Лорен» в тонкую синюю полоску. Натянул белоснежные брюки. Взял примостившуюся на полочке шкафа склянку «Versace L'Homme», купленную у тех же фарцовщиков. Триста пятьдесят рублей отдал за небольшой флакончик туалетной воды, но аромат того стоил. Побрызгал на виски. В коридоре обул легкие светло-коричневые итальянские лоферы из мягкой плетёной кожи. Глянул в зеркало и остался доволен увиденным.
Только статусных часов на запястье не хватало, но, увы, слишком вызывающе они будут смотреться в Союзе восемьдесят шестого. Даже советские золотые «Луч» и «Спутник» на стильном кожаном ремешке привлекут ненужное внимание и завистливые взгляды.
Одежда тоже вызовет интерес окружающих, но я ничего не мог поделать со своей слабостью, привык хорошо одеваться. И особого риска привлечь ненужное внимание, нет. Разгуливать по улицам города не буду. Быстро проедусь на такси, куплю цветы, возьму в своем «бывшем» магазине шампанское и конфеты, благо, знаю к кому обратиться, и прикачу к подъезду Евы. Да и восемьдесят шестой год на дворе, не тридцать седьмой. Хорошая одежда из соцстран и их капиталистических соседей, хоть и не встречается повсеместно, но всё используется частью золотой молодежи и модников постарше. Тем более в столице, где хватает сынков и дочек высокопоставленных чиновников, партийных деятелей, руководителей торговли, фарцовщиков, представителей неформалов: панков, металлистов, хиппарей и прочих любителей «западной культуры». К джинсам, импортным футболкам, рубашкам и другим зарубежным шмоткам москвичи привыкли. Прохожие уже подозрительно не косятся на модников, с видом туземцев, в первый раз увидевших одежду белых европейцев.
Пару раз кинут косые взгляды, этим и дело ограничится. Вот наколки на пальцах гораздо хуже и привлекают нездоровое внимание. Патруль ППС, опера или другие правоохранители могут привязаться, если часами находиться в людных местах. Мне это не грозит. Ездить буду на такси, а в магазин зайду со стороны складов. Риск встречи с ментами минимален.
Я поставил перед собой глобальные цели, но отказываться от маленьких радостей и ограничивать себя в простых житейских удовольствиях не собираюсь. Особенно, когда кооперативное движение запустится в полную силу. Для меня комфорт, возможность путешествовать и жить в своё удовольствие превратились в необходимые потребности. Слишком многого я был лишен в прошлой молодости, а возможность подняться на высокий уровень достатка появилась после многих лет напряженной пахоты, когда мне пошел пятый десяток.
Сейчас мне хочется выглядеть хорошо на свиданиях с любимой девушкой. Я осознаю, что сначала вызвал интерес Евы своей необычностью. Слишком яркий контраст получился между мною прошлым и настоящим. Как между гориллообразным уголовником и хлипким ботаником-интеллигентом.
Паранойя не успокаивается. Продолжает настойчиво грызть. Вопит, что одежду можно было подобрать попроще и не выделяться среди общей серой толпы восьмидесятых. Но я идти у неё на поводу не намерен. Тем более, что одеваюсь так, редко, только когда иду на свидание. В остальное время хожу намного скромнее, в джинсах и неброских, но дорогих зарубежных вещах, без кричащих лейблов.
Когда от наколок на пальцах избавлюсь, вообще отлично будет. Можно большой бизнес здесь и на Западе делать, с привлечением высоких чиновников, а в будущем и политиков. К сожалению, с этим придется подождать. Сейчас время такое, без терок с уголовниками никак.
Впрочем, и в восемьдесят шестом, среди воров хватает любителей цацек и модных шмоток, особенно этим отличаются «лаврушники». И их никто не хватает. Кавказцы раскатывают на машинах, сидят в ресторанах, сводя к минимуму возможность встречи с работниками милиции при исполнении…
Через полчаса я уже подъезжал к рынку на желтой волге-такси. Георгий по-прежнему торговал цветами в своем киоске. Увидев меня, усатый грузин в огромной кепке расплылся в широкой улыбке. Быстро выбрал мне семь роскошных алых роз, минуты три заботливо упаковывал их в хрустящую прозрачную пленку, делая пышный бант из красной ленты. Взял с меня пятнадцать рублей, отмахнулся от дополнительной пятерки и пригласил приезжать почаще.
В универмаге всё прошло ещё быстрее. Попросил таксиста припарковаться во дворе рядом и подождать. Пятерка в качестве залога и оставленные цветы убедили его, что я никуда не сбегу. Нырнул в черный вход, где бывшие коллеги уже грузили в зеленый ИЖ-фургон коробки с чехословацкой обувью. Отвел в сторону бригадира, пояснил проблему, вручил ему две десятки и довольный гешефтом Сергей Владимирович убежал в магазин, крикнув подчиненным, чтобы заканчивали без него.
Через пятнадцать минут, я с коробкой конфет «Красный октябрь», бутылкой «Советского шампанского» и букетом цветов подъехал к подъезду подруги. Дополнительно отдал радостному водителю трешку и бодро взбежал по ступенькам подъезда вверх. На пятом этаже увидел знакомую дверь, обитую черным бордовым кожзамом. Позвонил и дождался, пока она откроется.
Златовласка отступила, освобождая проход, и замерла в пространстве коридора. Я шагнул вперед, прикрыл дверь, и невольно залюбовался подругой. Волна слепящего солнечного света, идущего из комнаты, эффектно подсвечивала точеную фигурку девушки в бирюзовой футболке.
— Привет, проходи, — улыбнулась Ева.
Привет, — я подхватил засмущавшуюся девчонку за талию, подтянул к себе, нежно поцеловал в губы, и торжественно вручил розы: — Это тебе.
— Спасибо, — прошептала она. — И отпусти меня, пожалуйста, неудобно же, мы не одни.
— Хорошо, — выдохнул я, отстраняя подругу. — Кстати, это тоже тебе.
Коробка «Красного Октября» перекочевала в руки Евы.
— Ого, знаю эти конфеты, вкусные. И дорогие, — девушка лукаво стрельнула синими глазищами. — Ты не разоришься?
— Не дороже денег, — отмахнулся я. — Не разорюсь, конечно. Если взрослый мужчина не может обеспечить девушку, хотя бы цветами, конфетами и другими приятными мелочами, значит он не мужик. Или недостаточно взрослый.
— Ева, чего твой кавалер в прихожей застрял? — раздался звонкий голос из глубины комнаты.
За спиной подруги появилась улыбающаяся брюнетка в белом сарафане. Девушка была чуть повыше Евы, симпатичной, с милыми ямочками на пухлых щечках и внушительным бюстом-троечкой.
— Вы Миша? Ева много
