Будешь моей, детка - Инна Стужева

кивает Тихий и снова косится на Стасю.

- Я…мне нужно отойти, - вдруг говорит она и вскакивает, - в дамскую комнату.

Уточняет зачем-то и краснеет.

Срывается с места и через секунду исчезает в глубине зала.

- Умная девочка, - усмехается Тихий, - не зря она мне сразу понравилась.

- Отец никогда бы не допустил, чтобы ее посадили ко мне. Твоих рук дело? – спрашиваю прямо, потому что сейчас не время ходить вокруг да около.

- Моих, - кивает Тихий.

- Мне показалось неплохой идеей еще и то, что его могут судить за похищение. Раз уж заварилась такая каша.

Я киваю.

Эта мысль не давала мне покоя с того самого момента, как дверь открылась и Стася оказалась в моих объятиях. Буквально вытащила из непроглядной тьмы. Вначале я не мог поверить, думал, что начал сходить с ума.

- Да и тебе, глядишь, стало не так скучно. А то поди на стену лез.

Тихий хитро подмигивает.

- Да пошел ты.

- Извини, Влад, но твой отец, совсем слетел с катушек. Одно дело посадить тебя на время в безопасное место, - подчеркивает фразу "безопасное место", несмотря на мои выгибающиеся при этих словах брови, - и совсем другое, приказать убрать девчонку.

Убрать? Мне хочется придушить "папашу" голыми руками, хоть я и ждал чего-то такого. Но когда произнесено вслух, меня конкретно накрывает. Он ни за что не выйдет на свободу, разве что вперед ногами.

- Показания дашь?

- Уже.

Тихий салютует мне и опрокидывает в себя рюмку водки.

- Хорошо. Считай, ты уже на полпути к своему безбедному существованию.

- Не из-за денег. Просто этот его приказ не по мне.

- Не трогать женщин и детей, - вспоминаю его незыблемое когда-то правило.

- Точно.

Я рад, что он еще помнит свои принципы.

- И кстати…тут ходит слух…говорят, и не отец он тебе вовсе.

На меня сразу словно ушат холодной воды выливают, и я подаюсь вперед.

- Что ты об этом знаешь?

- К сожалению, не многим больше тебя. Когда я пришел на работу к твоему отцу, тебе было уже девять. Все, что рассказала тебе мать, случилось до меня. Но, я кое-что сделал для тебя. Вот.

Откуда ни возьмись, в руках Тихого появляется пластиковый файл, и он передает его мне.

- В знак примирения. Хранилось все это время у него в кабинете.

Я достаю из файла бумаги и начинаю их просматривать.

Это анкета.

С фото на меня смотрит молодой мужчина.

Он незнаком мне. Мы, совершенно точно ни разу не встречались. Но отчего-то мне кажется, что я хорошо его знаю.

Под фото подпись: Громов Михаил Владимирович.

- Твой отец, - говорит Тихий.

Я хмурюсь, кидаю на него взгляд и снова хмурюсь.

Перелистываю бумаги, но не в силах читать, потому что заканчивается все информацией о месте захоронения.

Не сейчас.

Когда-нибудь.

- Если тебе интересно, я навел справки о тех отморозках, - произносит Тихий и видит, как я в нетерпении замираю.

Он будто мысли мои читает.

- Двое из них отдали концы в стенах тюрьмы. Еще двое нашли свою смерть после освобождения. Один выпал из окна, работая на стройке. Говорят, был сильно пьян. Со вторым случился сердечный приступ.

- Так что…, - и Тихий пожимает плечами.

Я медленно киваю.

Стася

В какой-то момент я понимаю, что лишняя здесь. И правда, лучше бы сидела дома.

Я извиняюсь и срываюсь в дамскую комнату. И не спешу возвращаться к столу. Вместо этого наблюдаю за ними издалека.

Вот мужчина что-то передает Владу, какую-то папку. Тот берет, пролистывает и хмурится.

Я сильно волнуюсь.

Что это может быть? Неужели, всплыла новая информация о Градове и тому удастся выкрутиться?

Я так встревожена, что пропускаю момент, когда Влад поднимается из-за стола. Он идет в мою сторону, и я тут же подлетаю к нему.

- Влад!

- Ты чего такая испуганная? – спрашивает он.

- Все в порядке?

Он кивает.

- Да, можем ехать домой. Точнее к Саше.

Сегодня за завтраком, когда я узнала, что стало с той квартирой, которую снял Влад, чуть не выронила чашку из рук. Взрыв? В голове не укладывалось.

- И по пути тебе придется поднапрячься и выбрать для нас новую квартиру. Не все же гостевать у Карманова. Мне не терпится остаться с тобой наедине.

Я улыбаюсь. Потому что мне тоже не терпится.

- Хорошо, - киваю я.

* * *

- Как все прошло? - спрашивает Саша, едва мы переступаем порог его дома.

Ирина Владимировна еще не вернулась, а потому в доме мы снова только втроем.

- Нормально, - говорит Влад и кидает папку на стол.

- Тогда давайте обедать, раз нормально, - предлагает Саша, но тут его взгляд останавливается на папке, и он замирает.

- Что это?

Через полупрозрачную пленку хорошо видно фото настоящего отца Влада, очень красивого мужчины, и текст даже немного читаем. Пока ехали, Влад разрешил мне ее полистать.

Я молчу, предоставляя Владу самому решить, как ответить.

- Это…мой отец, - говорит Влад.

Я понимаю, он не считает нужным скрывать информацию.

- Мой настоящий отец. Он умер много лет назад. Мать скрыла, и я всегда считал отцом не того.

Кстати, сегодня мама Влада звонила ему, узнать, как дела. Он отделался коротким "мне некогда" и сбросил вызов. Не хочет общаться с ней.

Саша же продолжает молчать и хмуриться.

- Когда он умер и при каких обстоятельствах? Я…могу посмотреть? - произносит отрывисто.

Влад кивает, но также, как и я, с недоумением смотрит на Сашу.

Тот хватает бумаги и начинает бегло их просматривать.

- Громов Михаил Владимирович. Не может быть, - произносит он вдруг.

- Что? – спрашиваем одновременно с Владом.

- Мой отец. Он… Его звали Громов Сергей Владимирович и я знаю, что у него был брат Михаил, который погиб во время разбойного нападения. Отец пытался разобраться в случившемся, но потом сам попал под машину. Это было очень давно, и я плохо помню. Мне мама рассказывала…. Сейчас…

Саша вдруг срывается с места и исчезает. Возвращается в кухню, держа в руках фотографию.

- Вот. Отец вместе со своим братом на рыбалке.

Саша протягивает нам фото, и мы видим на изображении двоих молодых мужчин. Они стоят на деревянном мостике и широко улыбаются в камеру. Позади них играет неровными бликами блестящая водная гладь.

Погода стоит