Богачи. Фараоны, магнаты, шейхи, олигархи - Джон Кампфнер

Нисколько не смущенный Цукерберг продолжал работать над проектами, основанными на идее «социальной сети», вроде недавно запущенных MySpace и Friendster. Сила The Facebook, как он изначально назывался, состояла в том, что там пользователи могли публиковать свои новости и организовывать события в реальной жизни, пользуясь их доступностью для читателей. Вскоре проект распространился на университеты Лиги плюща, затмив местных конкурентов, которые также находились на ранней стадии развития. К лету 2004 года сеть добилась столь впечатляющего роста, что рекламодатели выстраивались в очередь за рекламными местами на сайте. Facebook начал приносить прибыль. Цукерберг и его товарищи по общежитию, помогавшие ему с проектом, сняли на лето дом в Пало-Альто. Там Марк познакомился с Шоном Паркером, одним из основателей файлообменного сайта Napster, который занимался своим проектом уже четыре года и потому считался ветераном Кремниевой долины. Паркер был увлечен идеей пиринга[850], которую продвигал и Цукерберг; он впечатлился амбициями студента и заметил, что тот проявляет «имперские склонности»[851]. Паркер должен был сыграть роль фактического президента компании, задействовать свои связи с инвесторами для поиска денег. Ему отвели еще одну роль, не менее важную: покупать алкоголь для вечеринок Facebook, потому что всем остальным еще не исполнился двадцать один год[852].

Помимо выпивки и вечеринок у бассейна, первые годы Facebook были отмечены острой внутренней враждой. Только что это был проект в университетском общежитии — и вот он уже превратился в золотую жилу, приносящую миллиарды долларов. Эдуардо Саверин, приятель Цукерберга по университетскому братству, получил одну третью долю в Facebook еще в самом начале, когда сеть работала только в Гарварде. Саверин должен был отвечать за коммерческую часть. Когда в дело вступил Паркер, доля Саверина сократилась, и он посчитал, что Цукерберг пытается его выжить. После ожесточенных споров и последовавших за ними судебных исков Саверин и Facebook уладили дело внесудебным соглашением, и Саверину по-прежнему принадлежит 5 % акций компании.

Цукерберг оказался в центре и других конфликтов, в том числе с братьями Винклвосс, олимпийскими гребцами, его бывшими приятелями, которые обвинили его в краже их интеллектуальной собственности. Почти сразу же после регистрации компании они заявили, что Цукерберг должен возместить им ущерб за то, что вытеснил их из проекта. Тот с ходу отклонил все претензии: «Я стараюсь игнорировать такие мелкие раздражители, потому что как только я делаю что-то успешное, так сразу же каждый капиталист в округе хочет заиметь долю»[853]. Эта претензия тоже была урегулирована вне суда.

Вначале культура компании определялась одним человеком, с чьим «видением» должны были согласиться все сотрудники Facebook, как это произошло в Microsoft при Гейтсе и в Amazon при Безосе. Работникам, которые жили в пределах мили от офиса, выдавали ежемесячный бонус в 600 долларов за то, что они могли явиться в офис «по требованию», когда в них нуждались[854]. При всем попустительстве ребячеству, подростковым корпоративным шуткам и блужданиям менеджеров по офису без обуви в компании осуществлялся жесткий контроль. Визитка самого Цукерберга была тому свидетельством. На ней значилось: «Я тут CEO, сука»[855]. Несмотря на всю болтовню об изменении мира, утверждает один бывший сотрудник, «вся система управления кадрами в компании была построена на реакционной модели офиса 1950-х»[856].

Система Цукерберга строилась не только на жестоких розыгрышах и бесцеремонном расталкивании локтями, но и на мессианском видении. Он вслед за Джобсом, Пейджем и Брином взялся менять мир. Такие похвальбы можно было списать на юношескую гордыню, однако они оказались совершенно точными. С тех времен, когда Цукерберг нарушал университетские правила ради создания своего сайта Facemash, он демонстрировал психологию, соответствующую хакерской этике, — стремление переиграть систему и недоверие к власти, желание давить до предела, чтобы посмотреть, что случится[857]. Он был большим сторонником идеи (и втолковывал ее раз за разом на собраниях сотрудников), что вся информация должна быть свободной и доступной. Он подчеркивал, что не ставил себе цель управлять компанией; компания стала лишь средством реализации его проекта. Самое первое предложение о покупке акций Facebook поступило всего через два месяца после запуска, в 2004 году. Инвестор предложил двадцатилетнему Цукербергу 10 миллионов долларов. Он мог мгновенно стать мультимиллионером. Но Цукерберг даже не стал обдумывать эту сделку[858]. Он приложил все усилия, чтобы Facebook пошел по пути своих бунтарей-предшественников, отказываясь от многочисленных предложений о покупке от известных медиакомпаний ради того, чтобы контролировать все самому. И таким образом, как это часто происходит в Кремниевой долине, компания хакеров, настроенных против истеблишмента, превратилась в финансового исполина[859].

Цукерберг не только подписал «Обещание дарения» (как и его приятель по общежитию, сооснователь Facebook Дастин Московиц — они стали единственными из подписавшихся, кому было меньше тридцати пяти лет), но и пожертвовал средства Фонду поддержки жителей Кремниевой долины. Глава фонда рассказывал о противоречии: проблемы этой местности во многом вызваны самими технологическими компаниями, поскольку из-за высоких зарплат их сотрудников в соседних районах растет стоимость аренды жилья и число людей, выселенных из своих квартир. В конце 2013 года местные активисты стали блокировать частные автобусы Facebook, Twitter, Apple, Google и подобных им компаний, перевозившие работников из Сан-Франциско в их штаб-квартиры в Менло-Парк, Пало-Альто и Маунтин-Вью. Как минимум в одном автобусе они побили стекла. Компании ужесточили правила безопасности, еще больше укрепив в обитателях менее «сетевого» мира, окружающего их, ощущение социо-экономического разрыва.

Для молодых сотрудников, пропитавшихся корпоративной культурой крутизны и успеха, это был дезориентирующий опыт. Но, учитывая скандалы по поводу частной жизни и налогообложения, они все чаще видят, как моральный авторитет их компаний подвергается сомнению. Подавляющее большинство сотрудников получает очень достойное вознаграждение за свой труд, но их не отнесешь к категории сверхбогатых или даже просто богатых. А вот их боссы к ней относятся и все больше щеголяют этим.

Взять, например, свадьбу Шона Паркера, одного из основателей Napster, бывшего президента Facebook и старого приятеля Цукерберга, которая состоялась в августе 2013 года. «Возмутительно пышное мероприятие», как его охарактеризовала газета Los Angeles Times, зиждилось на образах из «Властелина колец». Каждый из 364 приглашенных облачился в сшитый на заказ костюм. Происходило все это на площадке для кемпинга в Биг-Сур[860], где возвели фальшивые мосты, руины каменного замка, две разрушенных римских колонны и поставили загон с кроликами «для всех, кому захочется обнять что-то теплое». Среди других подробностей — во время трапезы на вертелах вращались поджаривающиеся свиньи, а в зоне для отдыха стояли богато украшенные кровати с наброшенными одеялами как будто из медвежьих шкур. Паркер не смог получить разрешения на все эти архитектурные излишества и решил проблему по-другому — заплатил штраф в 2,5 миллиона долларов. Потом он написал длинный пост в блоге, в котором в пух и прах разнес журналистов:

«Реакции были столь экстремальными, столь маниакальными, столь пропитанными нецензурной бранью, они просто зря тратили на нас свои усилия; злобные инвективы такого рода обычно достаются диктаторам, повинным в геноциде»[861]. Может быть, он имел в виду Мобуту, президента Заира, и его мраморный каприз в Гбадолите с выделенной полосой для частных «Конкордов».

Цукерберг выразил свое сожаление. Одна из причин, по которым бракосочетание Паркера вызвало такое потрясение и возмущение, — интернет-миллиардеры обычно с большим вкусом тратят свои деньги. Их особняки лишены колонн, они элегантные и модерновые и используются скорее для корпоративных развлечений, чем для разнузданных вечеринок. Две представительницы нового поколения женщин-лидеров Кремниевой долины, Марисса Майер из Yahoo и Шерил Сэндберг из Facebook, проводили в своих домах приемы по сбору средств на избирательную кампанию Барака Обамы. Эти люди предпочитают водить не «Порше» или «Роллс-Ройсы», а дорогие, но экологичные машины, гибриды вроде Prius или полностью электрические Tesla. Так они формулируют свое послание: «Это северная Калифорния, где люди настроены предпринимательски, серьезно и озабочены социальными проблемами. Это вам не нахальный Нью-Джерси».