Черный истребитель - Blackfighter

– Это был диспетчер?

– Да, Онна был действующим агентом Олигархии уже несколько лет. Эскера завербовал не он, ему просто передали контакт. Кажется, нашего дорогого штаб-капитана шантажировали.

– Кто? И чем? - удивилась Кэсс.

– Значит, было чем, - пожал плечами Полковник. - При допросе Онны нашему СБ придется порядком попотеть - подполковник уже обнаружил, что у него стоят мощные блоки с незнакомыми нам принципами работы. Больше уже похоже на то, что он был внедрен, а не завербован.

– А когда же завербовали Эскера?

– Определенно до его прибытия сюда, - усмехнулся Полковник. - Но неизвестно пока, за сколько именно - до. Кстати, думаю, что того партизана отравил все же не он, - у него просто не было на это времени. Его ловко подставили те, на кого он работал - этого он не ожидал. А напрасно - он провалил всю операцию, которую планировали его наниматели. Ты ошиблась, но именно эта ошибка его доконала.

– И чего он хотел? - удивленно спросила Кэсс.

– Посмотри сама. Размахивая допуском налево и направо, он заставил меня гонять одну эскадрилью из четырех - вашу. Настолько эффективно ослабить Корпус не удалось бы и за неделю сплошных боев. Он пытался промывать мозги твоим людям, выматывать тебя своими "расследованиями". Особой пользы не вышло. Тогда он попытался тебя подставить, вернее, он даже заранее подстраховался на случай неудачи. Я имею в виду папку. Они с диспетчером пытались выдать Олигархии одну из машин. Не вышло. Дурное это дело - недооценивать тех, кем пытаешься играть. Для офицера СБ особенно непростительно.

– А диверсия? - спросила Кэсс.

– Это наш славный диспетчер. Кстати, твоя авария управления - его рук дело.

– А Алонна?

– Это как раз Эскер. Собственно, уже после истории с картой ему можно было бы задать пару интересных вопросов. Но ни местные, ни Олигархия четыре дня никак не реагировали на слитые им данные. А когда отреагировали, было поздновато - Алонна уже погиб. Мне стало ясно, что все гораздо сложнее, чем кажется, и вопросы могли спугнуть нашего невезучего штаб-капитана…

– Почему он действовал так нагло и глупо?

Полковник пожал плечами, потер переносицу.

– Не знаю. Иногда в людях могут бороться два противоречивых желания. Он офицер СБ, в нем "зашита" лояльность. Кажется, он порядком свихнулся, пытаясь совместить служение двум государствам.

– Зачем вы его отпустили? Он же сбежит!

– Никуда он не сбежит. Он застрелится в течение часа, и на этом можно будет поставить точку.

– Но зачем вам это? - опешила Кэсс.

– Скажем так: у меня есть некоторые личные причины не сообщать Императору о том, как он ошибся с кандидатурой следователя. А в расследовании дела диспетчера этого скользкого момента можно будет избежать. Бравый штаб-капитан Эскер Валль погибнет от руки злого вражеского агента, которого он доблестно вычислил.

Кэсс опустила лицо в сложенные руки и сидела так долго, бесконечно долго, пока не почувствовала, что вновь может шевелиться. Полковник не трогал ее, задумчиво глядя в окно.

– Вот, Полковник, все и закончилось. Среди моих людей предателей нет. К сожалению - нет, - сорвалось с языка, и Кэсс сжалась, ожидая отповеди, но не жалея о сказанном. Впервые за многие сотни лет безупречного, преданного служения Империи ее посетила мысль, что она и ее пилоты служат тому государству, тому Императору, которые не достойны ни преданности, ни верности. Верность не может быть односторонней. Если эта держава готова убивать молодых мальчишек, чтобы найти среди них несуществующего шпиона, если в ней высший допуск получает безумец и предатель, настоящий предатель…

Ей хотелось одного: чтобы после этих слов Полковник нажал на кнопку, вызвал патруль и передал ее в СБ. Пусть расстреливают - чем скорее, тем лучше. Она не будет оправдываться - будет говорить такое, что не доживет и до трибунала.

Нет, так нельзя. Умереть с чистыми руками не выйдет - ведь и Империя, и Его Императорского Величества Особый Корпус "Василиск" останутся, и в нем останутся служить ее люди. И придет новый "эскер", ничуть не лучше прежнего, но тогда она уже не сможет их защитить. А уйти от того, кого еще можешь защитить - настоящее предательство. Я уже могу предать это государство, но не могу предать этих людей, поняла она.

Полковник поднял на нее усталые глаза под отекшими, покрасневшими веками, и посмотрел спокойно и понимающе.

– Я понимаю тебя, девочка. Долгие годы я верно служу Империи, я бросаю вас в бой - вы гибнете, я остаюсь. Я получаю приказы и бросаю вас в бой… год за годом, одну тысячу лет за другой. Меняются машины, меняется вооружение - но не меняется суть. Все эти годы я жду, что найдется кто-то, кто разорвет этот порочный круг. Но никогда его не находится… Должно быть, и не найдется. Ты поняла что-то. И это хорошо. Иди. Ступай, Кэсс. Отдыхайте.

Теперь уже Полковник уронил голову на руки, спрятал лицо в ладонях. Стараясь ступать неслышно, Кэсс вышла, осторожно прикрыв за собой дверь, бросила адъютанту - "Полковник просил не беспокоить его…", и вышла из штаба. На горизонте она увидела беседующих Сэлэйн и Рона Анэро. Я им все расскажу, пообещала себе Кэсс. О сомнениях, о подозрениях, о своей вине. Потом. Десять тысяч минут спустя…

В лицо ей ударил раскаленный летний воздух, пахнувший нагретым металлом, выжженной степью и небом - любимый и родной запах. Кэсс расстегнула воротник кителя, плюя на все приличия, вдохнула полной грудью ветер, спустилась по ступенькам и, обогнув штаб, села на землю, прислонилась спиной к стене. Отсюда ей было видно летное поле и ангары. В голове было пусто, и еще более пусто было в душе, словно не ей несколько минут назад удалось одержать победу, возможно, самую важную из всех побед в ее жизни. Не осталось места ни радости, ни удовлетворению - только полная, абсолютная опустошенность.

Кто-то подошел - тень упала ей на лицо, не спрашивая позволения, сел рядом, протянул флягу. Кэсс отхлебнула, вернула флягу Рину, и долго, бесконечно долго они смотрели в зеленовато-голубое небо, в котором парили черные птицы.

2. Танька: "Выбью падаль с небес…"

Ехали недолго. Танька обнаружила, что квартира Эри и Рыжего находилась на Курской, а им нужно было на Волжскую. Места оказались относительно знакомыми - здесь они проезжали с Сашей, когда проверяли квартиру в Люблино. Нужный дом - шестнадцатиэтажный и длинный - стоял почти у метро, нужно было только пройти мимо пруда. Поднялись на лифте на одиннадцатый этаж. Нужная дверь была стальной, а глазка на ней, как ни странно, не было.

– Звони.

Танька позвонила. Звонок откликнулся переливчатым щебетанием. За дверью довольно долго не реагировали, Танька настырно позвонила еще пару раз. Наконец послышались шаги, и кто-то хрипло спросил: