Стальная мечта - Норман Спинрад

На это Феррику возразить было нечего. Ни один человек даже помыслить не мог о том, что может вернуться время Огня. Ведь за несколько дней Огня, за которыми последовали мрачные века, в мир явилось главное зло: генетическое осквернение человеческой расы. От тех дней остались обширные радиоактивные пустыни, занимавшие основную часть планеты; от них вели начало своего существования доминаторы. Старый мир умер во Время Огня, народившийся же новый был жалким подобием старого. Посему любой Истинный проклинает и будет проклинать Время Огня до тех пор, пока жива человеческая раса.

Но в один прекрасный день, который несомненно случится в жизни Феррика Яггера, истинные люди повернут колесницу Истории и направят ее по новому пути — к Золотому Веку. Такую клятву молча дал себе Феррик, сидя в паробусе, мчащемся на север сквозь Изумрудный лес.

Когда солнце начало садиться за горизонт, от деревьев пролегли длинные черные тени. Ночь еще не наступила, но здесь, под пологом древних дубов, уже было темно. Изумрудный лес готовился ко сну. С заходом солнца лес вовсе не проигрывал в красоте, напротив, он стал еще величественнее. Но теперь в облике его было нечто устрашающее. Атмосфера тайны, витающая над лесом, сгустилась еще более.

«Изумрудный зефир» теперь двигался через древний лес, как чужеродный предмет, абсолютно изолированный в пространстве и времени.

Но когда «Изумрудный зефир» притормозил перед очередным, особенно крутым поворотом, это ощущение мистической отстраненности было внезапно и бесповоротно нарушено самым грубым образом.

Возле дороги виднелся тот самый красный газомобиль, что обогнал «Изумрудный зефир» сегодня утром. Теперь машина лежала вверх днищем, напоминая гигантского мертвого жука. Корпус ее был сильно покорежен. Во многих местах виднелись пулевые отверстия, Ни живых людей, ни трупов поблизости не было.

Сдержанный гул голосов наполнил салон, когда водитель осадил паробус возле перевернутого газомобиля. Впрочем, голоса тут же стихли, как только стало ясно, что никто из пассажиров газомобиля не пережил аварию. Воцарилась напряженная тишина.

— Очевидно, дело рук бандитов, — заметил Богель. — В этих местах такое нередко случается.

— Ты всерьез считаешь, что они решатся нас атаковать? — спросил Феррик. Страха он не ощущал, но им овладело какое-то странное и необъяснимое возбуждение.

— Трудно сказать, — откликнулся Богель. — Атаковать небольшой газомобиль это одно дело, а вот попытаться остановить целый паробус — совершенно другое. Такое по плечу только Черным, Мстителям с их моторциклами, а их, как я понимаю, главным образом интересует нефть. Так что вряд ли они станут атаковать паробус.

Водитель «Изумрудного зефира» не решился выходить наружу. Вместо этого он ограничился кратким осмотром места происшествия с высоты паробуса. Ибо он отвечал за безопасность пассажиров, а злоумышленники вполне могли затаиться где-нибудь поблизости. Убедившись, что ни в разбитой машине, ни возле нее нет никого, кто нуждался бы в помощи, он отпустил тормоза. Паробус с оглушительным шипением закутался в облако пара и тронулся с места. В салоне все сочувственно молчали, но, как и подобает благовоспитанным хелдонцам, старались ничем не проявлять своих эмоций.

Следующие полчаса прошли в относительном спокойствии. По мере того как «Изумрудный зефир» отдалялся от места происшествия, напряжение, охватившее пассажиров, мало-помалу начало их отпускать.

Дорога сейчас шла между двумя большими холмами. Когда-то здесь протекала река, промывшая своего рода миниатюрный каньон.

Лишь только паробус вынырнул из каньона навстречу последним лучам садящегося солнца, совершенно невероятные звуки вдруг огласили окрестности, заглушив мерный рокот парового двигателя, — целая серия отрывистых взрывов, которые тут же слились в сплошной, оглушительный рев, заставляющий, кажется, вибрировать каждую молекулу воздуха.

И тут из-за ближайших деревьев на невероятной скорости вылетела целая стая фантастических машин, сминая низкорослый кустарник. Грязь и камни вперемешку с мелким валежником и палой листвой летели из-под колес во все стороны. И оглушительный рев летел впереди машин, подобно герольду.

Каждая из этих удивительных машин представляла из себя два больших колеса в обрамлении стальных труб. Заднее колесо соединялось цепной передачей с хромированным, страшно ревущим двигателем внутреннего сгорания, который, помещаясь между ног всадника, сотрясался в страшном реве. Переднее, направляющее колесо крепилось в стальной вилке, жестко соединенной с высоким рулем. Двурогий руль был богато отделан всевозможными металлическими украшениями. Всадник держал руль за рога, снабженные двумя рукоятками.

Всего их было около двадцати — моторциклов со всадниками, мчавшихся по бездорожью к паробусу. И ни одна из машин не походила на другую — каждый моторцикл был разрисован и украшен по-своему. Машины сияли эмалью, сверкали хромированными щитами, горели бронзой украшений. Громадные, высокие седла у одних были обиты плюшем, у других — кожей. Особенно впечатляюще смотрелись защитные кожухи над задними колесами: они далеко выпирали из машин, имитируя птичьи либо рыбьи хвосты.

Глазам Феррика предстало поистине восхитительное зрелище — мощь, металл, напор, блеск, класс, шик!

И эмблемы — эмблемы всех видов. Чаше всего — свастика. Свастик было много. Всех цветов и форм.

И мгновения не прошло, как вся эта орава сверкающих машин оказалась возле паробуса. «Изумрудный зефир» теперь шел в сопровождении моторциклов. Точнее, он шел под конвоем, так как моторциклы были и спереди, и сзади, и с боков.

Со своего места у окна Феррик ясно мог различить, какого сорта люди мчатся на стальных скакунах, выкованных для героев.

Воистину это были люди, достойные своих великолепных машин! Превосходные экземпляры человеческой породы! В седлах ревущих машин восседали высокие, могучие парни, в черных и коричневых кожаных одеяниях. На плечах каждого развевался на ветру короткий, яркий плащ. Плащи были расшиты свастиками, черепами, молниями и прочими знаками мужского достоинства. Одежда пестрела всевозможными украшениями: цепями, металлическими пластинами, медальонами… За широкими поясами были заткнуты пистолеты и кинжалы, устрашающего вида булавы. На головах красовались шлемы из хромированной или никелированной стали, из-под которых выбивались и летели по ветру длинные белокурые локоны.

— Черные Мстители! — выдавил Богель.

— Потрясающе! — воскликнул Феррик.