Планета Шеол - Кордвейнер Смит

— Совет спрашивает тебя. Каково твое мнение? Ты должен жить или умереть?

— Мне нравится жить, — ответил Род. — Но я все свое детство пытался развить свои способности…

— Я не спрашиваю совета у тебя, ребенок и гражданин, — сказал Повелитель Красная Дама. — Мы спрашиваем тебя, что ты думаешь?

— Вы хотите, чтобы я сам рассудил себя?

— Да, мальчик, — сказал Беаслей. — Ты знаешь законы. Расскажи их, чтобы мы могли рассудить тебя.

Резкая дружелюбность лица соседа неожиданно оказалась необычно важной для Рода. Он посмотрел на Беаслея, так словно никогда раньше не видел этого человека. Эти люди пытаются судить его — Рода; и он, Род, должен был помочь им решить, что им делать с ним. Медицина человека-змеи и хихикающая смерть… или выйти на свободу. Род начал говорить одновременно оценивая себя. Он говорил для Старой Северной Австралии. Старая Северная Австралия была жестоким миром, гордым и жестоким миром. Не удивительно, что ему дали возможность самому принять суровое решение. Род собрался с мыслями и заговорил чисто и обдуманно.

— Я скажу — нет. Не давайте мне жить. Я не годен. Я не могу «слишать» и «гаварить». Никто не знает, на что могут быть похожи мои дети, но пока все говорит против них. Кроме одного…

— И что же это, ребенок и гражданин? — спросил Повелитель Красная Дама, в то время как Беаслей и Таггарт выглядели так, словно смотрели на последнего пятиметрового представителя лошадиного рода.

— Посмотрите на меня внимательно, граждане и члены комиссии, — сказал Род, обнаружив, что очень легко начать говорить нараспев в церемониальной манере. — Посмотрите на меня внимательно и не принимайте во внимание мое счастье, потому что вам не положено, по закону, никого судить. Посмотрите на мой талант — тот способ, которым я «слишу»; на гром, которым я «гаварю», — Род полностью собрался для финальной рискованной фразы, и когда его губы готовы были произнести, он выплюнул мысленно в них:

Гнев — красная ярость, кроваво-красная, огненная ярость, шум, вонь, ослепительное сверкание, грубость, раздражение и ненависть, ненависть, ненависть, все заботы этого горького дня, хрусть, шлеп, плюх!

Все это слилось воедино. Повелитель Красная Дама поледенел и поджал губы; старый Таггарт закрыл руками лицо, Беаслей выглядел дико и тошнотворно. В полном молчании воцарившемся в комнате Беаслей отвернулся и его вырвало.

Чуть дрожащим голосом Повелитель Красная Дама спросил:

— И что означает эта демонстрация, ребенок и гражданин?

— В усиленной форме это может быть использовано как оружие?

Повелитель Красная Дама посмотрел на двух коллег. Они «загаварили», но на их лицах ничего от отражалось, если, конечно, они «гаварили». Род не смог прочитать их мыслей. Последнее усилие стоило ему всех его телепатических сил.

— Давайте продолжим, — сказал Таггарт.

— Ты готов? — спросил Повелитель Красная Дама у Рода.

— Да, сэр, — ответил Род.

— Я продолжу, — сказал Повелитель Красная Дама. — Раз ты понимаешь свой случай, как мы увидели, нам пора решиться и вынести приговор, убить тебя немедленно или так же немедленно отпустить на свободу. После случившегося мы определяем тебя как обладающего малым, но драгоценным даром, и благодарим тебя за вежливость с которой ты продемонстрировал это решение. Без вежливости это не могло быть правильно услышано, а если бы оно было не услышано, то не приблизило бы решения, а без принятого решения не было бы безопасного суждения, обещающего безопасность на последующие годы. Ты понимаешь? Ты рассержен?

— Предположим так, — сказал Род.

— Ты в самом деле понимаешь? Ты в самом деле согласен? Это о твоей жизни идет речь, — сказал Повелитель Красная Дама. — Приготовься защитить нас.

Род хотел спросить «как», когда понял, что приказ обращен не к нему.

Человек-змея ожил и тяжело задышал. Он отчетливо выговаривал старые слова, со странными модуляциями в каждом слоге:

— По высокому или по высшему максимуму, мой повелитель?

В ответ Повелитель Красная Дама указательным пальцем правой руки ткнул прямо в потолок. Человек-змея зашипел и подобрался для атаки. Род похолодел, он ощутил как волосы на его затылке встают дыбом, он почувствовал невыносимую тревогу. Если это и был повод выставить человека-змею из вагона-трейлера, то все равно не было желающих подслушивать вынесения решения. Напряжение и угроза повисли в воздухе.

Трое членов совета держались за руки и казались спящими.

Повелитель Красная Дама открыл глаза и встряхнул головой, почти незаметно, как солдат-змея.

Солдат-змея отключился. Он вернулся в неподвижное состояние, уставившись перед собой. Члены совета были готовы и могли говорить. Род затаил дыхание. Наконец, Таггарт встал, тяжело вздохнул и обратился к Роду.

— Вот дверь, мальчик. Иди. Ты — гражданин. Свободный.

Род остановился поблагодарить его, но старик поднял правую руку:

— Не благодари меня. Долг. Помни… ни одного слова. Иди.

Род нырнул к двери, нетвердо проскочил через нее, и оказался на собственном дворе. Свободен!

Мгновение он стоял во дворе, ошеломленный.

Любимое серое небо Старой Австралии клубилось низко над головой; тут не было сверхъестественного света Старой Земли, где небеса, как говорили, вечно сияют голубизной. Род чихнул, когда сухой воздух коснулся его ноздрей. Он почувствовал прохладу одежды, когда влажные испарения стали подниматься от его тела. Он не думал, намокла его рубашка от влажного воздуха внутри трейлера или от его пота. Тут было много людей, и много света. А запах роз остался далеко, словно в другой жизни.

Лавиния стояла возле него, всхлипывая.

Он, повернувшись, посмотрел на нее, когда коллективный вздох толпы заставил его оглянуться.

Человек-змея вышел из фургона. (Это всего лишь старый фургон, понял Род, такой, в каких он бывал сотни раз.) Его земная обстановка выглядела словно кульминация богатства и разложения среди пыльных одежд мужчин и полинялых платьев женщин. Одежда Рода тоже выглядела ярко среди рыжевато-коричневых одежд Норстралийцев. Солдат отдал Роду салют.

Род не ответил салютом. Он только внимательно посмотрел на квазичеловека.

Возможно, они изменили свое решение и обрекли его на хихикающую смерть?

Солдат поднял руку. Там был бумажник, который, как казалось, был кожаным, великолепно сделанный, из материала другого мира.

Род заговорил, запинаясь.

— Это не мое.

— Это… не… твое… — сказал человек-змея, — но… это… дар… который… люди… внутри… обещали… тебе… Прими… его… потому что… мне… сухо… тут… снаружи.