Право имею - Вячеслав Базов

— Не вопрос, — согласился Глеб. — Этот со мной, — он кивнул на Кира.

Ева только сунулась к нему с ключами (видимо, успела проверить карманы Михаила) и тут же застыла, словно её за поводок обратно одёрнули.

— Да он дохлый, — Ник оказался наглее, подошёл и попытался ногой перевернуть Кира, но Глеб только подвинулся к нему ближе, смотрел по-прежнему снизу вверх. Непривычно было в доме полном трупов и без маски. Ника вот маска спасала — по глазам сложно было понять выражение лица, а пиксели замывали излом губ, не давали более чёткого понимания эмоции.

— Ты что, условия ставишь? — спросила Ева с неуверенным смешком. Глеб невозмутимо кивнул, прибавил:

— Он может кое-что знать о наших врагах.

— Так бы и сказал, — Ева бросилась снимать с него наручники. Даже если бы он врал — ей этого было достаточно. Просто чтобы не казалось, что они уступают. Появившись тут, чтобы вернуть его, а не убить, как поступили бы Черти раньше, продолжали его слушать. Глеб даже вздохнул с облегчением и в этот момент ему показалось — а ведь не зря он прожил после того, как его стёрли. Сколько бы он ошибок не совершил, сколько бы людей не пострадало и ни было убито или покалечено из-за него — не зря. И тогда стало как-то легче. Наверное, так же себя ощутил бы Ник, если бы вдруг обнаружил, что в этом мире есть, кому о нём плакать.

Дом был полон трупов — ни одного стона, никто не шевелился. Двигались всё равно слаженно, но осторожно, с оружием наготове, прикрывали безоружного Глеба, который ещё и человека на плече тащил. Кир дышал, но безнадёжно истекал горячей кровью прямо на его куртку. Эта кровь пропитывала ткань, липла к коже, и Глеб физически ощущал, как с каждой секундой время уходило.

Они как раз выбрались в основную комнату, когда Ева резко повернулась влево и выстрелила. Почти сразу выматерилась. Глебу пришлось подойти, чтобы увидеть — в комнате стоял человек в спортивном костюме. У него было два сквозных в голове, одно из них свежее — из него только-только начала литься кровь.

— Они тут, — зачем-то констатировала Ева, поспешила к выходу, но со всех сторон уже шуршало и поднимались новые убитые. Если их не брал выстрел в голову, то что их тогда могло остановить? Глеб почувствовал, как волосы на руках становятся дыбом. Хотя он шёл посередине, Ник толкнул к выходу Еву, словно Глеба тут и не было, или не жалел его.

— Проваливайте, — быстро приказал он, — меня не тронут.

Некогда было думать. Ника не тронули в прошлый раз, и Глеб поверил, что ситуация повторится. Они с Евой до дверей добежали бодрым шагом. Они не оборачивались.

Никто из мертвецов не гнался за ними. Все они окружали Ника.

— Сказала защита моя нет, — произнесла Смерть, стоявшая за его спиной. Ник улыбнулся, во вторую руку тоже взял пистолет, оценивая, сколько у него новых бессмертных целей.

— С первого раза понял, не нуди. Кое-кто совсем не хочет выполнять своего обещания…

На месте, где должно быть лицо Смерти, появилась трещина, расколовшая лицо посередине. И в этом расколе сложно было узнать улыбку.

Ник был слишком занят, чтобы пугаться. Он выискивал того единственного, кто управлял трупами. Его одного Нику и не хватало до ста. Он понимал — сейчас его никто не будет оберегать. Мертвецы порвут его, если доберутся, и через внутреннюю дрожь он всё равно пытался понять, откуда ими управляют.

* * *

Выбора не было — они использовали ту же машину, на которой сюда приехали Ева и Ник. Глеб потратил время на то, чтобы осторожно уложить Кира на заднее сидение, хотя уже было понятно, что их враги где-то рядом. Он заканчивал, когда от ворот послышался скрип тормозов. На пассажирское сидение Глеб запрыгнул и, не успел даже дверцу закрыть, как машина резко сорвалась с места, а его припечатало к креслу. Ева успела выехать как раз перед прибывшей машиной. Конечно, они надеялись, что это только преступники, но всё же шестое чувство подсказывало, что это уже знакомые им враги. И то, что вместо выстрелов багажник несколько раз с противным скрежетом резануло наискосок, подтвердило их опасения. Хотя Ева уже выровняла машину и гнала на предельной скорости, она выкрикнула:

— Второго нельзя там оставлять одного!

— Ещё маска есть? — спокойно спросил Глеб, с трудом усаживаясь нормально на сидении.

— Ещё спроси про оружие запасное, — огрызнулась Ева, но уже как-то… в профилактических целых, что ли. Глеб ни на секунду не верил, что она на него всерьёз злится, поэтому и не подыгрывал — говорил сухо, привычно отдавал приказы. Словно вчера не он пытался сбежать от них.

— А что из оружия?..

* * *

У Ника был с собой короткий автомат — он казался удобным по силе и по возможности отбрасывать эти куски мяса короткой очередью. Ему оставался всего один труп, по возможности ещё живой. И он как никогда выискивал, откуда этими людьми могли управлять. Если бы сейчас в доме оказалась мышь — даже она не укрылась бы от его внимания. Но вокруг были только трупы, и кольцо окруживших его становилось всё плотнее. Нику удалось вырваться, когда его почти зажали в угол на кухне. Он услышал шум машины где-то за забором, дал себе зарок — даже если это полиция, он пристрелит первого же, кто сюда сунется. Но никто не появлялся. Машины и приехавшие не разворачивались, во всяком случае Ник этого не слышал. Все живые, так необходимые ему сейчас, так и оставались за забором.

Он дал слабину. Он мог убить Еву или Глеба. Тогда было бы уже всё равно на гнев босса или на собственные сожаления. Было бы красиво завершить сотню близким другом. Если бы у Ника было время задуматься, он бы попытался найти ответ, почему не сделал так. Потому что Смерть давно требовала у него их, а ему нравилось её обламывать? Потому что испугался последнего шага и думал, что ещё не готов распрощаться со своей человечностью? Или потому, что между своей и их жизнью предпочитал выбирать их?

Ник уловил чужое движение — за окном. Резко перевёл автомат туда и уставился прямиком в блестящую бусину объектива. Объектив находился в парящем за стеклом дроне. Ник в этот момент был напротив окна, прижатый к стене приближающимися трупами, от которых уже отваливались сорванные автоматной очередью куски мяса. За спиной Ника теперь была только стена — высокая стена