Салочки с демоном - Ольга Романовская

Вернулся оборотень — Лхор. Судя по стоявшим дыбом, будто шерсть на загривке, волосам, полоса препятствий организована на высшем уровне.

— Ну, чего, слабакам там не место, — вместо анализа обстановки «обрадовал» Лхор. — Полно разных тварей и препятствий. Придется ползти, подтягиваться, бегать и всякое такое.

Затем оборотень повернулся к Людашу и хмуро спросил:

— Мне туда снова идти?

— Да, последним, — озадачил демонолог и пояснил: — Вы — оборотень, у вас преимущество, поэтому и спрос другой. А пока пусть другие расы побегают. И начнем мы…

Он обвел взглядом притихшие ряды адептов, намеренно затягивая паузу.

Малице захотелось присесть, спрятаться: отчего-то казалось, Людаш выберет именно ее, но он просто скомандовал: «Первый ряд, бегом марш!» И адепты покорно затрусили навстречу своей судьбе, скрытые от оставшихся томиться в неведении товарищей пеленой тумана. Саламандра не сомневалась, он магический, и кусала ногти от волнения. Она-то надеялась подсмотреть за действиями других, а Людаш все предусмотрел. Теперь придется брести неведомо как в тумане.

— Хтонический облик не возбраняется, но нежелателен, — крикнул в густую молочную дымку демонолог. — Полеты запрещены!

Малица хмыкнула. По крайней мере, она не дракон, ей проще. Никакого второго облика, просто жидкий огонь внутри и способность перемещаться в пространстве по струям пламени. Не запрещено, значит? Надо воспользоваться, развести заранее костер на безопасной точке и прыгнуть туда через огонь в случае опасности.

Второй ряд скрылся в тумане, и Малица оказалась на передовой. Взглянула на песочные часы и задумалась: для всех или для каждого конкретно отмеряется пресловутый норматив? Но тут прозвучала команда, и саламандра покорно устремилась в неизвестность. Она с удивлением констатировала, что в отличие от людей неплохо ориентируется в пространстве. Во всяком случае, на первой же коряге не растянулась, болотного духа вовремя заметила. А вот на стенку с канатом чуть не налетела. Откуда она тут взялась? Не иначе Людаш иллюзию на поле наложил?

Пока попадалась только «простенькая» нечисть, то есть не стремившаяся разорвать на кусочки. Хотя банши заставили немного попотеть и выли так противно, уши закладывало. Затем искусственные препятствия закончились, потянулась болотистая равнина.

Странно, бежавшие рядом адепты куда-то подевались, Малица внезапно оказалась одна. Позвала соседей — тишина. Ей стало страшно. Остановившись, саламандра зажгла огонек и огляделась — только туман, больше ничего. И тут что-то холодное ткнулось в ладонь. Отпрыгнув, едва не упав, Малица обернулась и окаменела.

Она не знала, сколько играла в гляделки с горящими глазами призрачной гончей, но отчего-то думала: стоит отвести взор, и та нападет. В голове крутились лекции о методах защиты от подобных существ, только все они сводились к одному: бежать! Только, вот беда, рядом нет ни стены, за которой можно укрыться, ни Кристофа, который бы подсадил.

Гончая обрела материальность, шагнув из тумана. Морда скалилась, обнажая внушительные клыки. Что ей Малица, перекусит и не заметит.

— Хорррошая собачка! — отступая, пробормотала саламандра.

Может, позвать мэтра Людаша? Лучше лишние пять минут, чем перевариваться в чьем-то желудке.

Откуда-то сбоку послышался писк. Щенки. Кьядаш!

— Эм, а я невкусная, трусливая и вашего хозяина знаю, — ляпнула Малица, надеясь отвлечь гончую и успеть прыгнуть хоть куда-нибудь сквозь огонь.

Интересно, только ей так повезло? С другой стороны, какой-нибудь пикси тоже не подарок. О демонах лучше и вовсе помолчать, даже об иллюзиях.

Но гончая не поддалась на уловки и прыгнула. Саламандра приготовилась к раздирающей тело боли, даже зажмурилась, но, вместо того чтобы вонзить в девушку клыки, сука обнюхала и лизнула. Малица сначала опешила, а потом вспомнила: ректор «представил» ее собакам. Это, видимо, и спасло. Гончая оказалась тяжелой и, упершись лапами, выбила из груди весь воздух. Наконец она спрыгнула, и Малица вздохнула спокойно.

Взмах ресниц, и сука исчезла в тумане.

Малица с облегчением перевела дух. Она ведь мысленно уже приготовилась к смерти: вряд ли сдавленный крик привлек внимание Людаша, а защититься от призрачной гончей, по мнению саламандры, невозможно. Преподаватель, разумеется, считает иначе, но на то он и демонолог со стажем.

Проведя рукой по вспотевшему лбу, Малица огляделась, пытаясь предугадать, какие еще сюрпризы ее поджидают.

Гончая куда-то унесла щенков, и теперь они не пищали. С одной стороны, хорошо. С другой — плохо, никто не отпугнет тварей, призванных усложнить жизнь адептов.

— Привет, огненная! — пропели над самым ухом.

Малица вздрогнула и отшатнулась, отгородившись щитами. Воздух между пальцев потрескивал, огонь закипал в жилах.

Из тумана вальяжной походкой вышел инкуб — вызывающе улыбающийся и вызывающе обнаженный.

Малица закашлялась, густо покраснела и решила смотреть выше груди. В голове промелькнуло: «А все ли на курсе совершеннолетние?» Похоже, Людаша совсем не волновал моральный облик подопечных.

Инкуб тем временем томно вздохнул и накрутил на палец длинную медную прядь. Затем кокетливо поправил падавшую на глаза рваную челку и шагнул к Малице.

По строению тела инкуб напоминал демона, даже рога имелись — тонкие, витые, серебристые. Кожа — с едва уловимым загаром, эффектно оттенявшая яркие волосы. Они у инкуба оказались роскошные, Малица даже позавидовала. Некстати подумалось: «А чем он их моет и как расчесывает?»

— Милая госпожа заблудилась?

Инкуб шагнул к саламандре, та сделала шаг назад и, стесняясь, попросила прикрыться.

— Вы об этом? — Демон в полной красе продемонстрировал то, что требовалось скрыть, и, рассмеявшись, перекинул волосы через плечо.

Саламандра с облегчением вздохнула: длинные пряди скрыли пикантное место. Подумать только, первый живой голый мужчина — и на занятиях по демонологии!

— Так лучше? — взмахнул ресницами инкуб. — Простите, я до этого не имел дела с саламандрами. Вы ведь саламандра, верно?

Малица хотела ответить, даже рот открыла, но вовремя вспомнила: это не светская беседа, а проверка полевых навыков. Инкубы — соблазнители, они высасывают жизненные силы. Или и вовсе убивают во время любовных утех. Чем не стимул оказаться как можно дальше? У Малицы имелся еще один: девичья честь, которую не хотелось терять с кем попало. Рогатый рогатому рознь, а инкуб не высший демон.

Уши саламандры вновь зарделись от собственных ассоциаций. «А все оттого, что кисточку потрогала!» — с досадой подумалось ей.