Другая история войн. От палок до бомбард - Александр Жабинский

Сходная картина и в Западной Европе. Коня узнали здесь поздно, работать с ним не умели, и наука обхождения с этим животным, его дрессировки развивалась долго. Из-за дороговизны коня иметь его могли только люди состоятельные, применявшие его для войны, а не для пахоты, – да еще купцы запрягали их в свои повозки с товаром. Вот почему столь поздно появились специальные названия для вьючной сбруи на письме; они просто не были широко известны.

Ф. Кардини в своем исследовании истории рыцарства пишет о требованиях к боевым коням раннего Средневековья:

«В связи с утяжелением вооружения и одновременным усовершенствованием техники фронтального столкновения возникла необходимость в таких лошадях, которые умели бы двигаться строго по прямой линии, не были бы нервозны и впечатлительны, послушно реагировали на команды, подаваемые голосом, могли бы выдержать внушительный вес всадника со всеми его доспехами и оружием, и в то же время не были бы медлительны…»

Итак, в Средневековье только лишь возникла потребность вот в таких боевых животных, но их еще не было. Но обратимся к «древности». О, здесь совсем другая картина! Здесь таких коней – на выбор:

«Если вы хотите иметь хорошую строевую (!) лошадь, – говорит Ксенофонт (ок. 430–335/54 до н. э.), – то должны испытать ее при различных обстоятельствах, какие она только может встретить, например: переплывать рвы, карабкаться на валы, подниматься и опускаться по крутым возвышенностям и носиться во весь карьер по неровной местности, по покатостям и дурным дорогам. Большая часть лошадей не соответствует ожиданиям не вследствие их недостатков, а потому что они не имеют должного навыка. Если они хорошего сложения, то для того, чтобы не были порочны, методическою дрессировкою следует приучать их ко всему».

Столько небылиц, сколько сочинено про античную конницу, не сочинили, кажется, ни про один другой род войск. Вот лишь некоторые из них, которые отметил сам Дж. Денисон, автор знаменитой книги «История конницы»:

«Если верить легендам, составляющим основание древнейшей истории римлян (!), то можно прийти к заключению, что кавалерийская служба была известна еще при основании Рима и получила некоторое развитие…» (VIII до н. э., линия № 2, соответствует традиционному Х веку н. э.).

«Нумидийцы, составлявшие легкую конницу Ганнибала, считались лучшими в это время представителями этого рода оружия… Лошади их были маленького роста, очень невидные. Сами они были крайне плохо снаряжены и почти совершенно нагие, ездили без седел, управляя лошадьми с помощью прута или ремня. Тем не менее услуги, оказанные ими Ганнибалу, столь велики, что с трудом можно верить рассказам о столь неудовлетворительном их снаряжении. Они не употребляли ни узды, ни поводьев…» (III–II до н. э., линия № 6–7 «римской» волны).

«Вообще греки не любили кавалерийской службы; они не придавали коннице большого значения и содержали ее очень мало. Богатые граждане, обязанные нести службу верхом, предпочитали заменять себя другими людьми, которым и передавали своих лошадей, а сами поступали в пехоту…» (III до н. э., линия № 7).

Можно долго и непродуктивно спорить о времени приручения лошади человеком. Можно рассмотреть вопрос этот с биологической точки зрения, а можно довериться Геродоту, который откуда-то знал о некоей равнине в Мидии, «на которой водятся величественные кони». Описания Геродота очень подходят к ахалтекинцам: грациозны, имели длинные, тонкие и гибкие шеи, большие глаза, сухие головы и длинные сильные ноги. И об упряжи много чего знал Геродот. И о колесницах в армии Ксеркса… Если б только знать достоверно, когда жил сам Геродот.

И. В. Давиденко пишет:

«Когда, где, кто и как превратил вольного тарпана или неукротимую лошадь Пржевальского в прекрасное домашнее животное, которое и под седло, и под вьюк, и в оглобли годится? Из зебры ничего подобного не вывели за время цивилизации. В книгax несложно прочитать, что среди 250 конских пород самыми древними считаются ахалтекинцы. Сам Тиглатпаласар за тысячу лет до новой эры приказал написать:

«Я захватил стада лошадей, мулов и другого скота с их лугов. Я заставил их заплатить дань в 1200 лошадей».

Попозже, однако, клинописно подтверждено, что царь Таплатпалассар захватил в Аравии десятки тысяч (!) голов верблюдов и крупного рогатого скота, но в Аравии не оказалось лошадей. Еще позже Страбон подведет итог:

«В Аравии много рогатого скота, но там нет лошадей, мулов, свиней, коз и кур».

Опять тот же вопрос: когда жил Страбон?…

На конюшне каждого средневекового феодала, надо думать, имелись специалисты по выездке. Но легко понять, что для войн и турниров годились только особые породы лошадей. Они должны были быть крепкими и массивными, чтобы выдержать вес всадника в полном рыцарском облачении. Для военного дела не годились лошадки, выросшие в степях, которых можно было купить у «скифов» за стеклянные бусы. Да и где были эти «скифы», если киевский князь Святослав через полтысячи лет после их «исчезновения» получал коней из Чехии и Венгрии? Неужели вместе со скифами с Причерноморских степей пропали и кони?

До эпохи крестовых походов в Европе было мало чистопородных лошадей. Лишь с XI века начинается планомерный ввоз сюда лошадей арабской породы, которых использовали для улучшения местных пород. Об этих местных породах читаем в книге П. Федотова «Коневодство»: «В экстерьере местных пород лошадей, пригодных к разностороннему использованию (под седлом и в упряжи, на галопе и на рыси, как мясо-молочные), преобладают небольшой рост, широкотелость, низконогость, сухость и грубость сложения, крепость костяка, большая оброслость, толстая кожа, покрытая густым и длинным волосом».

Кони этих местных пород были плохи, и было их мало. Но и в Аравии не наблюдалось избытка коней! Сохранились сведения, что даже в более поздние времена европейцы, отправлявшиеся на Восток за лошадьми, возвращались порой с большими суммами денег, так как не могли найти там жеребцов и кобыл, продажа которых в Западной Европе окупила бы расходы на их транспортировку. Поэтому чистопородные верховые лошади стоили в Средние века столько, сколько сейчас автомобиль «мерседес». Для примера, за цену одного коня можно было купить 45 коров.

Х. Вридт пишет в книге «Опыты биологического исследования пород лошадей и вопросов конеразведения»:

«Затруднения прежде всего состояли в том, что Аравия была далеко, и транспортировать лошадей было делом очень сложным. Кроме того, в Аравии во все времена было очень мало лошадей, которые могли бы удовлетворить хотя бы самым скромным европейским требованиям к племенному животноводству».

Породы верховых лошадей впервые были выведены, как считают историки, в Средней Азии чуть ли не в третьем тысячелетии до нашей эры. Но доверяться подобным датировкам совершенно нельзя. Ф. Кардини в «Истории средневекового рыцарства» так и пишет:

«Исторические сведения по поводу коневодства и селекции лошадей в средиземноморской и западноазиатской древности и немногочисленны, и неясны. Разумеется, специалисты по этому вопросу восполняют пробел, используя иконографические источники и археологические находки. Известно, что с ахеменидского периода не только Иранское, но и Анатолийское нагорье, географически очень похожие друг на друга, были районами коневодства. Сарматы использовали две породы – ферганскую, соответствовавшую, как мы видели, задачам тяжелой кавалерии, и малорослую, резвую, с трудом поддающуюся одомашниванию лошадь, судя по всему, предком которой является монгольский тарпан; скорее всего, именно эту лошадь использовали для вольтижировки лучников, охоты и путешествий».

Итак, за три тысячи лет до нашей эры так здорово одомашнили тарпана, что сразу получился целый спектр пород. К началу нашей эры уже были кони, годные для тяжелой кавалерии. А дальше развитие пород прекратилось. Тех же самых коней использовали в странах Западной Европы в Х веке. Ахалтекинцев, – тех же самых, которых в V веке до н. э. видывал Геродот, – через две тысячи лет вывозили в Россию, Индию, Турцию, Сирию, Германию, Англию.

Ахалтекинцы до середины XIX века являлись во всех странах главной улучшающей породой!

«Арабская лошадь отличается своеобразием экстерьера. Голова у нее легкая, широкая во лбу, глаза крупные, выразительные, шея красиво изогнутая, высоко поставленная, поясница ровная, круп мускулистый, грудная клетка широкая, лопатка длинная, косо поставленная, скакательный сустав глубокий, ноги сухие, копыта прочные, хвост высоко поставленный с изгибом. Лошади отличаются гармоничностью телосложения».

А вот – вьючная лошадь позднего Средневековья. Она характеризуется малым ростом, небольшой живой массой, крепкими конечностями. У жеребцов мощнее и крепче костяк, более грубая конституция, больше обхват пясти и крупнее копыта, чем у кобыл. Круп относительно уже, но длиннее. Когда же появились эти породы – и вьючные, и верховые, и тяжеловозы, – если тарпан, вымершее ныне непарнокопытное животное, предок всех пород домашних лошадей, встречался в Восточной Европе еще в XIX веке?…