Горизонт - Лоис Буджолд

Фаун заметила начало этого первой, до Ниты и Ремо. Эш, выше по склону, повернулся и поднял копье. Но нацелил он его не в Злого или глиняную мышь.

— Ремо, пригнись! — закричала она.

Тяжелое, со стальным наконечником древко свистнуло, улетая вниз. Ремо едва успел пригнуться; острие задело его плечо вместо того, чтоб угодить в его горло.

Копье простучало по каким-то камням внизу. По крайней мере, Эш выкинул свое оружие… временно. Он выглядел смущенным, моргал и тряс головой. Финч, Сейдж и Индиго выстроились рядом с ним. Только Келла попыталась отшатнуться, дернувшись как упирающаяся лошадь, но потом упала на колени.

Наверху Сумах вырвалась на навес. Злой просто раскинул крылья и соскользнул прочь, когда она сделала резкий выпад. Два удара крыльями, и он вновь поднялся вверх. Сумах свалилась с края, завершив падение в кустах, растущих в скалистых трещинах, с душераздирающим треском. Она бросила костяной нож в Злого, но тот лишь слабо поднялся и по дуге ушел вниз. Фаун, задохнувшись, с хрустом ветвей рванулась ближе к ножу, чтоб найти его, когда он упал и провалился в куст волчьих ягод. Вит, после момента колебаний, побежал за ней, размахивая арбалетом на бегу.

Сумах оказалась на земле вместе с кучей листьев и покатилась вниз мимо мальчишек-крестьян, затем встала на ноги и дальше двигалась, цепляясь руками за кустарник. Сейдж с озадаченным лицом встал на колени, подобрал камень и бросил в нее. Финч и Индиго спустя мгновение сделали то же самое. Хог и Готорн повернулись, чтобы присоединиться к ним.

— Готорн, нет! — закричала Берри в испуге, когда он тоже нашел снаряд и запустил его, прицелившись лучше. Камень задел ухо Ремо.

Лук Ниты колебался, поочередно нацеливаясь на крестьян.

— Нет! — заорала Сумах, задыхаясь и все еще судорожно сползая вниз. — Мы не можем сражаться с ними! Убегаем!

Ремо едва не упал; Сумах поймала его, огляделась и заметила Фаун, пробирающуюся через волчьи ягоды за ножом.

Цепочка глиняных мышей двинулась на Сумах, одна за другой, и она резко свернула, ныряя под низкое укрытие кустарника. Все мыши кружили над тремя Стражами Озера, которые отступали к югу.

— Берри, сюда! — заорал Вит. Белое лицо Берри повернулось, она увидела его; она дернула Готорна за руку как раз вовремя, чтобы избежать надвигающихся на нее Эша и Сейджа и спрыгнула со склона перед ними. Вит поймал ее, когда она уже почти пропрыгала мимо; орех взлетал и бил ее по ключицам.

— Злой, — сказала Фаун, исцарапанная до крови, пряча нож на своей тяжело вздымающейся груди. — Злой похитил их разум. — Она уставилась на своего брата и невестку, те смотрели на нее в ужасе. — У всех, кроме нас… — В умытой луной темноте сновали глиняные мыши; их хозяин парил над ними, так близко и так вне досягаемости. — Сумах права. Нужно бежать.

— Но… Готорн… — задыхаясь, сказала Берри, оглядываясь, в то время как Фаун повернула на север к ближайшим деревьям. — Бо…

— Мы не можем сейчас им помочь, — пропыхтела Фаун через плечо, а Вит схватил Берри и поволок ее следом. — Они тоже кинутся на нас. Единственная надежда всем выжить — это дождаться, пока местные Стражи Озера не придут и не убьют Злого. — Но ожидал ли этого их дозор? Знают ли они вообще о ночном ужасе, творившемся на Тракте? Что, если остальные из их отряда начнут драться с ними? Дозорные из лаврового Ущелья ведь не посмотрят, как Сумах и другие из их отряда, на то что это околдованные друзья, а воспримут их как опасных врагов… Слезы текли вниз по лицу Фаун при этом видении, но она закусила губу и продолжала пробираться дальше. Земля обваливалась под ее слабеющими ногами, развевающиеся нити волос попадали в рот… Берри, бегущая рядом с ней, выглядела совсем как дикарка.

Они, спотыкаясь, забились в укрытие в деревьях и стали смотреть назад. Стражи Озера исчезли с южной стороны открытого пространства, в паре сотен шагов от них, но Фаун подумала, что могла бы сказать, где они находятся, по глиняным мышам, летающим вверх и вниз над деревьями. Злой, казалось, последовал за ними. Остатки их отряда стояли сбитой с толку кучкой, временно оставшись без указаний своего нового хозяина.

— Бежим дальше, — сказал Вит, закидывая арбалет на плечо и освобождая руки для нового рывка — или, может, одну руку чтоб сражаться с подлеском, а другую чтоб мертвой хваткой держать за руку Берри; она уцепилась за него с такой же силой.

Фаун страстно желала, чтобы у нее тоже была рука, за которую можно было бы ухватиться — «лишь одна, но это все, что мне нужно» — но Даг сейчас казался таким же далеким, как луна в небе. Она, сглотнув, кивнула. Они втроем потащились по горному склону на север.

Даг вглядывался в ночь. Скала, простирающаяся под их навесом, давала широкий обзор на верхушки деревьев. От вида кружилась голова, и подходить ближе к краю он не решился. Луна была достаточно полной, чтобы наполнить долину голубым свечением, но недостаточно яркой для того, чтоб ясно видеть то, что находилось вдали, даже без поднимающегося тумана.

Самый широкий размах чувства Дара Дага не мог сказать ему, что происходит на расстоянии восьми или десяти миль, и звук также не разносился так далеко. Но ему показалось, что на той седловине на дальнем перевале крутятся злые точки.

Если только, конечно, у него в глазах не плавали пятна как тогда, когда его скинул Копперхед… но, прислушавшись к противному холодку в желудке, он решил, что нет.

Глиняные мыши были вне своих убежищ, и они нашли новую жертву. Фаун с остальными? Или каких-то других злосчастных путешественников на Тракте?

Слабое жужжание живого Дара Искорки в его свадебном браслете не помогало. Потому что если оно угаснет, будет уже слишком поздно…

Его рука сжалась в кулак, он стиснул челюсти и беспомощно зарычал. Даже если он безжалостно оставит Пакко и Оулета друг на друга — а прямо сейчас он был достаточно безжалостным — у него займет четыре, пять, шесть часов, чтоб дохромать отсюда туда. Что бы там ни происходило, оно уже закончится или место действия переместится куда-нибудь, а он будет разбит и полностью обессилен, а не как сейчас — лишь наполовину. Видела ли это Тавия? Она могла сейчас пересекать реку, но если она была под деревьями — а она должна была быть под ними — то они заслонят ей обзор…

Каждая струна его сердца трепетала. Тем, что осталось от его разума, он приказал себе оставаться.

«Я сойду с ума, пока закончится эта ночь.»

Фаун сидела, тяжело дыша, на грязном полу их убежища. Крошечные пятна лунного света лежали на ее коленях, как капли пролитого молока; она, Вит и Берри отползали от них, будто бы луна была неким злым глазом, который мог бы заглянуть внутрь и увидеть, где они прячутся.