Владимир Высоцкий: козырь в тайной войне - Федор Раззаков

Отметим, что, вступив в ряды ФКП, Влади тут же получила пост вице-президента общества советско-французской дружбы «Франция — СССР». А эта организация была фактическим филилом КГБ, играя главную роль в распространении советского влияния во Франции. Достаточно сказать, что все руководители этого общества подбирались и утверждались в Москве, хотя некоторые из них и не являлись членами ФКП, но симпатии к ее идеям должны были иметь обязательно. Среди первых руководителей этого общества (оно было основано сразу после войны) значились: знаменитый физик Фредерик Жюлио Кюри, коммунист Поль Ланжевен, генералы-голлисты Эрнест Пети и Пьер Пуйяд, дипломат Луи Жокс.

Последний был президентом общества «СССР-Франция» в первой половине 60-х, а в 1952–1955 годах являлся послом Франции в СССР, считался левым голлистом и симпатизировал ФКП. Чуть позже его даже подозревали в сотрудничестве с КГБ, но эти подозрения так и не были официально доказаны. Так что Влади, соглашаясь на этот пост, прекрасно понимала, что она делает и какие перспективы открывает перед нею ее новая должность.

В те годы общество «Франция — СССР» возглавлял видный французский коммунист, член Политбюро ФКП Андрэ Ланглуа. Влади стала одним из его заместителей, курируя в основном кинематографическую линию (общество было поделено на секции). Если учитывать, что в Советском Союзе киношная среда была средоточием именно либерально-западнических идей, то можно предположить, что кандидатура Влади на этот пост была утверждена Москвой не случайно — там были хорошо осведомлены о ее политических симпатиях.

Отметим, что обретение поста вице-президента влиятельного в международной политике общества предоставило Влади право приезжать в СССР не столько как официальное лицо, сколько как доверенное. Поэтому в тот раз она впервые приехала в Москву почти со всей своей семьей: с мамой и тремя сыновьями, которых советские власти тут же устроили в пионерский лагерь.

Из-за напряженного графика съемок видеться с Высоцким столько, сколько ей хотелось бы, возможности пока не было. Но 19 июня исполнитель роли Чехова Николай Гринько слег на две недели из-за простуды, и в съемках произошел простой. Именно тогда влюбленные и смогли выкроить время для общения. Они встретились в гостинице «Советская», где Влади жила вдвоем со своей матерью. В первые минуты новый ухажер не показался матери (у Влади бывали кавалеры и покруче), но после нескольких минут общения с ним пожилая женщина поняла — у этого кавалера вся его сила кроется не во внешности. Между тем ни жена артиста, ни его любовница Татьяна про эту встречу ничего не ведали.

29 июня Высоцкий играет в «Павших и живых», на следующий день — в «Пугачеве» и «Десяти днях…».

1 июля он вновь занят в двух спектаклях: «Павшие и живые» и «Антимиры».

2 июля на «Мосфильме» начались съемки «Хозяина тайги». Начались без Высоцкого, но не из-за запрета «сверху» — просто эпизоды с его участием начнут снимать чуть позже. А пока снимали сцены с Золотухиным из начала фильма: участковый милиционер Сережкин и его жена спят в собственной избе.

2 июля Высоцкий был занят в спектакле «Послушайте!».

5 июля стал первым днем его работы в «Хозяине тайги». С 12 дня до 9 вечера в 6-м павильоне главной студии страны прошло освоение декорации «изба Семенихи». Помимо Высоцкого, на съемочной площадке в тот день работали: Валерий Золотухин, Дмитрий Масанов, Эдуард Бредун, Михаил Кокшенов и др.

6 июля Высоцкий играл в «Павших и живых» и «Антимирах». В тот же день артистам «Таганки» сделали противостолбнячные уколы, и хуже всех укол перенес Высоцкий. Как пишет В. Золотухин: «Когда вышел из машины перед театром, я его (Высоцкого) испугался — бледный, с закатывающимися глазами, руки трясутся, сам качается. „В машине, — говорит, — потерял сознание. Аллергия“. Меня пока пронесло…»

7 июля Высоцкий уже в Ленинграде, где дает два концерта: домашний у М. Крыжановского и публичный в «Проектавтоматике», что на набережной Фонтанки.

Тем временем нападки на творчество Высоцкого продолжаются. В тот же день, 7-го, далеко от Москвы, в Тюмени, в тамошней газете «Тюменская правда» появилась статья за подписью второго секретаря горкома ВЛКСМ Е. Безрукова, в которой тот припечатывал к позорному столбу как песни Высоцкого, так и его лично. Вот как это выглядело:

«У Высоцкого есть несколько песен, которые имеют общественное звучание, но не о них речь. К сожалению, сегодня приходится говорить о Высоцком как об авторе грязных и пошлых песенок, воспевающих уголовщину и аполитичность.

Но есть у бардов и творения «интеллектуальные», так сказать, с идейной направленностью. Но с какой? Они из кожи лезут, чтобы утащить своих почитателей в сторону от идеологической борьбы, социального прогресса и империалистической реакции. Они вроде бы не замечают, как обострилась классовая борьба на международной арене, как наши враги пытаются изнутри подорвать социалистический строй, отравить сознание отдельных неустойчивых людей. «Пусть другие спорят, отстаивая правоту советских взглядов» — вот суть таких призывов. Они поучают:

А на нейтральной полосе цветы —Необычайной красоты.

«Антисемиты», «Миражи», «Нечисть», «На кладбище» — целый набор творений, заражающих молодых вирусами недоверия, скепсиса, равнодушия ко всему, что дорого и близко советским людям.

Так Высоцкий, Кукин, Клячкин, Ножкин вольно или невольно становятся идеологическими диверсантами, пытающимися калечить души наших подростков, юношей и девушек».

Отметим, что из перечисленных выше людей один — Михаил Ножкин — очень скоро уйдет к державникам. Он напишет две широко известные песни: «Я люблю тебя, Россия» (композитор Д. Тухманов) — для эстрады, и «Последний бой» — для фильма одного из лидеров киношных державников Юрия Озерова «Освобождение» (Ножкин сыграет в нем одну из ролей и споет свою песню с экрана в последней серии).

Трудно сказать, видел ли Высоцкий эту статью, — все-таки Тюмень от Москвы далеко. Зато другое известно точно: в те дни он был приглашен в ЦК КПСС, где ему был дан официальный ответ на его письмо от 24 июня. Высоцкому сообщили, что копия его послания отправлена в редакции обеих упомянутых им газет — «Советской России» и «Комсомольской правды» — и оттуда поступили ответы, что отныне они в своих публикациях о творчестве Высоцкого будут более точны. Что касается просьбы артиста предоставить ему место на печатных страницах для более детального ответа, то в этой просьбе ему было вежливо отказано. Что выглядит странно. Учитывая, что нападки на него были осуществлены со страниц продержавных изданий, цэковские начальники вполне могли отдать команду защитить Высоцкого на страницах либеральных изданий (той же «Литературной газеты», например). Но этого сделано не было. Видимо, потому что в планах цэковцев было формирование из Высоцкого жертвы, мученика, что всегда вызывает у аудитории симпатии к такого рода людям.