Политбюро и Секретариат ЦК в 1945-1985 гг.: люди и власть - Спицын Евгений Юрьевич

Надо сказать, что многие авторы до сих пор причисляют Д. С. Полянского к команде А. Н. Шелепина. Однако, на наш взгляд, это ошибочное представление, поскольку их союз накануне свержения Н. С. Хрущева носил временный, чисто тактический характер. Это со всей очевидностью подтвердилось чуть позже, когда «брежневская группировка» стала громить «шелепинцев» в 1967–1970 годах. Д. С. Полянский же, напротив, только укрепил свои властные позиции и уже в самом начале октября 1965 года стал первым заместителем А. Н. Косыгина по союзному правительству. О своей «несовместимости» с Д. С. Полянским позже говорил и сам А. Н. Шелепин, поведавший о том, что в их кругу ему дали кличку «Остап Бендер»[806].

Что касается Геннадия Ивановича Воронова, то, по утверждению многих авторов (С. Н. Хрущев, Р. А. Медведев, А. В. Сушков[807]), он не только слыл, но и реально был довольно жестким руководителем, что сильно напрягало его подчиненных, но очень импонировало самому H. С. Хрущеву. Однако это вовсе не мешало ему самочинно переставлять Г. И. Воронова на «шахматной доске», что неизбежно вызывало у последнего приступы особой нелюбви к «патрону». Последний раз он «подвинул» Г. И. Воронова в конце ноября 1962 года, сняв его с двух ключевых должностей: первого заместителя председателя Бюро ЦК КПСС по РСФСР и главы Бюро ЦК по руководству сельским хозяйством. Понятно, что, уйдя из центрального партаппарата на работу в российское правительство, Геннадий Иванович стал куда более активно контактировать с А. Н. Косыгиным и особенно с Д. С. Полянским, который отвечал за сельское хозяйство страны. Кроме того, у Г. И. Воронова явно не сложились отношения с М. А. Сусловым, А. П. Кириленко и другими секретарями ЦК, что также толкало его в объятия «косыгинской команды». Но самое главное состояло в том, что, как уверяет тот же А. И. Микоян, Г. И. Воронов буквально ненавидел Л. И. Брежнева, и тот платил ему той же монетой[808].

Что касается Кирилла Трофимовича Мазурова, то сама жизнь заставила его делать ставку на А. Н. Косыгина. Дело в том, что его переезд в Москву был по сути предрешен еще самим H. С. Хрущевым. По его воспоминаниям, в ноябре 1962 года, когда Первый секретарь накануне Пленума ЦК приехал поохотиться в Беловежскую Пущу, между ними возник принципиальный спор по поводу раздела партийных комитетов на промышленные и аграрные. Этот разговор принял столь острый характер, что Н. С. Хрущев даже психанул и тут же уехал в Москву, где сразу дал задание Ф. Р. Козлову подыскать другую кандидатуру на пост Первого секретаря ЦК Компартии Белоруссии[809]. Но по каким-то причинам, возможно из-за болезни Ф. Р. Козлова и неизбежных перестановок в высшем руководстве страны, этот вопрос «повис в воздухе». К нему вновь вернулись уже после отставки H. С. Хрущева, в самом конце марта 1965 года, когда К. Т. Мазуров после почти девятилетнего руководства Белорусской ССР переехал из Минска в Москву на пост первого заместителя председателя Совета Министров СССР. В самом же Минске по «подсказке» К. Т. Мазурова на должность Первого секретаря ЦК Компартии Белоруссии пришел Петр Миронович Машеров, занимавший еще с декабря 1962 года пост второго секретаря ЦК. Причем, по уверениям секретаря ЦК М. В. Зимянина, на которого ссылаются целый ряд авторов (И. И. Антонович, В. П. Величко[810]), изначально на этот пост рассматривали кандидатуру председателя Совета Министров БССР Тихона Яковлевича Киселева. Однако в конечном счете остановились на фигуре П. М. Машерова, который был куда как популярнее в республике и заслуженно пользовался уважением всего партийного актива, костяк которого составляли фронтовики и участники партизанского движения, в частности почти все первые секретари белорусских обкомов: Минского — И. Е. Поляков, Могилевского — Г. А. Криулин, Витебского — С. А. Пилотович, Гродненского — В. Ф. Мицкевич и Брестского — В. А. Микулич.

Наконец, четвертый центр власти был представлен «группой Шелепина», которую в историографии часто именуют также «группировкой Железного Шурика», «шелепинцами» или «комсомольцами», поскольку ряд ее членов, в частности сам А. Н. Шелепин, В. Е. Семичастный, H. Н. Месяцев и Д. П. Горюнов, начинали свою блестящую партийно-государственную карьеру в Секретариате и Бюро ЦК ВЛКСМ в 1950-х годах[811].

По мнению буквально всех историков и мемуаристов, общепризнанным лидером этой группировки был Александр Николаевич Шелепин, который на тот момент являлся единственным членом высшего руководства страны, одновременно занимавшим три поста: председателя Комитета партийно-государственного контроля ЦК КПСС и СМ СССР, заместителя председателя Совета Министров СССР и секретаря ЦК. Мы уже писали о том, что осенью 1963 года, когда H. С. Хрущев лихорадочно искал замену тяжело болевшему Ф. Р. Козлову, он высказал идею о перемещении А. Н. Шелепина на пост второго секретаря ЦК с одновременным введением его в состав Президиума ЦК[812]. Однако Н. С. Хрущев быстро отказался от этой затеи, поскольку тогдашнего лидера страны очень «смущало отсутствие у предполагаемой кандидатуры опыта руководящей партийно-государственной работы на региональном уровне, а также недостаточная компетентность в хозяйственных вопросах». И действительно, послужной список нового хрущевского фаворита выглядел довольно скромно: Первый секретарь ЦК ВЛКСМ в 1952–1958 годах, затем непродолжительное время работа заведующим Отделом партийных органов ЦК КПСС по союзным республикам в апреле — декабре 1958 года, потом руководство КГБ СССР в 1958–1961 годах и, наконец, вхождение на высший властный Олимп в самом конце октября 1961 года, после окончания работы XXII съезда КПСС. Сначала он становится «рядовым» секретарем ЦК и только через год, в самом конце ноября 1962 года, назначается председателем всемогущего Комитета партийно-государственного контроля и зампредом Совета Министров СССР. При этом, как заметил А. В. Сушков, Н. С. Хрущев, несмотря на столь широкий круг полномочий своего «любимца», так и «не предпринял никаких действий по введению его в состав Президиума ЦК КПСС»[813]. Только в середине ноября 1964 года как один из самых активных участников антихрущевского «заговора» А. Н. Шелепин наконец-то получил вожделенный «приз» и, минуя кандидатский предбанник, сразу стал членом Президиума ЦК, превратившись на очень короткий срок в одну из самых влиятельных фигур в высшем руководстве страны.

Между тем внутри самого Президиума ЦК, как и в недрах Секретариата ЦК, сторонников у А. Н. Шелепина по сути не было. Возможно, ситуативными союзниками могли стать два секретаря ЦК — Леонид Федорович Ильичев и Петр Нилович Демичев. Но уже в конце 1964 года первый был нейтрализован М. А. Сусловым, а затем в конце марта 1965 года выведен из Секретариата ЦК и «задвинут» на дипломатическую работу заместителя министра иностранных дел СССР. А второй, вовремя «переобувшись», сам успел переметнуться в лагерь победившей стороны.

При этом за рамками Президиума и Секретариата ЦК у А. Н. Шелепина была довольно внушительная группа соратников. Первую скрипку в этой группе, безусловно, играл тогдашний глава КГБ СССР генерал-полковник Владимир Ефимович Семичастный. Его личное знакомство с А. Н. Шелепиным пришлось на осень 1947 года, когда он как новый Первый секретарь ЦК ЛКСМ Украины вошел в состав Бюро ЦК ВЛКСМ. Затем в январе 1950 года, став одним из секретарей ЦК ВЛКСМ, он более восьми лет проработал рука об руку со своим старшим товарищем и наставником, к которому до последних дней своей жизни сохранил привязанность и искреннее уважение[814]. В свою очередь А. Н. Шелепин также привязался к новому соратнику, а затем и личному другу, и поспособствовал тому, что при переходе на работу в ЦК КПСС именно он стал его сменщиком на посту Первого секретаря ЦК ВЛКСМ. Правда, В. Е. Семичастный проработал на этом посту менее года и уже в середине марта 1959 года вновь сменил А. Н. Шелепина, опять же по его рекомендации, уже на посту заведующего Отделом партийных органов ЦК по союзным республикам[815]. Это назначение, поддержанное Н. С. Хрущевым, вызвало недовольство ряда членов Президиума ЦК, в частности Н. Г. Игнатова, А. И. Кириченко и Е. А. Фурцевой. Однако в этой должности он пробыл и того меньше и уже в августе того же года уехал в Баку на пост второго секретаря ЦК Компартии Азербайджана. Дело в том, что за месяц до этого назначения, в июле 1959 года, новым Первым секретарем ЦК Компартии республики стал председатель правительства Вели Юсупович Ахундов, и в «большом» ЦК было принято решение сменить и второго секретаря Д. Н. Яковлева. Именно на эту должность и решили перевести В. Е. Семичастного, чтобы он поднабрался реальной практической работы «на земле». Причем, как явствует из мемуаров самого В. Е. Семичастного, поводом для такой ротации стала «Записка» его же Отдела о неблагополучном положении дел в Азербайджане, а инициативу в данном вопросе вновь проявили ряд секретарей ЦК, в том числе Е. А. Фурцева и П. Н. Поспелов[816]. Наконец в середине ноября 1961 года В. Е. Семичастный вернулся в Москву и уже в третий раз сменил А. Н. Шелепина на его посту, на сей раз председателя КГБ СССР. Об этом назначении он узнал от Ф. Р. Козлова, который проинформировал его, что вопрос решен окончательно и поддержан всеми членами Президиума ЦК. Именно в этой должности генерал-полковник В. Е. Семичастный и принял самое активное участие в смещении Н. С. Хрущева в октябре 1964 года.