Дозвониться до небес - Юля Лемеш

Показалась голова той самой цыганки, с которой мне довелось познакомиться. Сейчас она напоминала испуганную индюшку. То спрячется, то снова поднимется над крапивой, быстро осматривая округу. Почти как я.

Накопошившись вдоволь, цыганка, пригибаясь, как матерый спецназовец во время обстрела, выбралась на открытое пространство и крайне подозрительно уставилась в мою сторону. Неприятное ощущение. Знаю ведь, что она меня видеть не может, но все равно противно.

С перепугу я замерла и даже боялась дышать. Вспомнилось, что в такие минуты лучше всего сосредоточиться на чем-то постороннем, тогда твое присутствие могут не заметить. Уставилась на двух трахающихся божьих коровок. Посчитала точечки на их спинках. Поудивлялась тонкости лапок. Уму непостижимо – как в них могут прятаться мышцы? Отвлеклась на ягоду крыжовника, спелую, но пыльную. Не стану ее есть. Я изо всех сил старалась не думать о цыганке. Как вдруг услышала тяжелые шаги. Прямо на меня идет, зараза.

От разоблачения меня спасло нашествие ОМОНа. Который повыскакивал из автобуса и кинулся атаковать цыганский дом. Я их отлично сквозь кусты видела. Здоровенные ребята. Одно удовольствие смотреть.

Цыганка замерла на месте. Подождала немного, а потом вперевалку потопала вслед за ОМОНом. У самого дома раскрыла рот и заверещала на всю округу. Ей бы на маяке работать – корабли в тумане пугать.

Снова вернулся недавний кот. Потерся об мои ноги и взглядом пригласил следовать за ним.

– Погоди. Мне интересно, чем дело закончится.

Либо кот понимал человеческую речь, либо его и вправду зажрали блохи, но он резко кинул зад на землю и, вытянув рожу, принялся драть шею задней лапой.

Осторожно раздвинув ветки, я увидела, как в автобус поволокли вопящую цыганку. Она упиралась, как Иванушка, которого злая ведьма запихивала в печку.

Кот перестал чесаться, но остался сидеть с задранной ногой. Недолго думая я потрогала его за пыльную пятку. Смешная она на ощупь, но руки придется отмывать с мылом.

А вскоре я забыла думать и о мыле, и обо всех котах на свете. Потому что кот встал, задрал хвост и важно дошел до того самого места, где только что копалась цыганка.

Под досками, кусками грязного картона, тряпьем, дохлой крысой, плесневелыми тапками и чем-то еще не опознаваемым и мерзким обнаружился тайник.

Денег было много. В синей бочке. Пластмассовой. Фиг знает из-под чего. Не вонючей, и то хорошо.

И знаете, что перво-наперво я сделала? Сказала «спасибо» тому, кто меня сюда привел? Да ничего подобного. Я вытащила бочку, схватила кота за шкирку и поволокла все это счастье к себе домой. Но пролезть с котом и бочкой в заборную дыру не получилось никак. Приподняв кота повыше, я серьезно сообщила ему прямо в перекошенную рожу о своих благих намерениях. И кто после этого виноват, что, отпущенный на свободу, он не соизволил подождать угощения на кухне? Я ему наобещала много вкусного. Правда-правда!

– Кыс-кыс-кыс! – прошептала я ему вслед.

После хорошего удара ногой проем в заборе расширился до необходимого размера.

Дальнейшее я отношу на счет состояния аффекта и помутнения мозгов. Несколько часов я пряталась на чердаке, пытаясь сосчитать деньги. Я тряслась над ними как над больным ребенком. Я была с ними аккуратна. Раскладывала в милые пачки. Я шептала им ласковые слова. И очень не хотела, чтобы Арсений застукал меня с поличным.

Когда моя крыша встала на прежнее место, я представила себя со стороны и устыдилась.

Пора было вспомнить про первоначальный план. Но как жаль расставаться с таким сокровищем! Уровень уважения к себе любимой опустился еще на одно деление. Я плюнула на самоуважение и решительно заныкала пару увесистых пачек под кипу старых журналов.

«На моем месте любой поступил бы намного хуже».

Эта мысль меня успокоила. И я с чистой совестью прибавила к спрятанному еще немного. Мне не стыдно было ни разу. Потому как все знали, что цыганка – обычная торговка наркотиками. Значит, это не кража вовсе, а экспроприация.

Оставалось наполнить чемодан. Зрелище получилось внушительное. Чтобы смотрелось живописнее, я поворошила купюры, помяла их немного и осталась довольна результатом. Вот он – реально целый чемодан денег. В бочке оставалось совсем немного. Пришлось сделать еще одну заначку на черный день.

Помыла руки – вода окрасилась такой грязью, просто ужас. Не деньги, а микробосборник. Привела себя в порядок, оделась как надо и сообщила Арсению, что ухожу.

– Ты надолго? – Он даже не посмотрел в мою сторону.

– Как получится. Но утром точно вернусь.

Мне показалось, он даже не понял, что я ответила, так был занят изучением симптомов дизентерии и народными способами ее лечения. Вот балбес – спросил бы у меня. Я траволечение давным-давно освоила.

Уже на улице позвонила Максу.

Свидание было назначено самым таинственным голосом. Макс, которого я собралась облагодетельствовать, был сегодня свободен. И откровенно скучал, ожидая возвращения своей девушки из заграничной поездки. Я немного погрустила – меня предки никуда не возили для поднятия настроения. Вот как бывает. Я даже не уверена, хочу ли в эту самую заграницу. Теперь кажется – хочу. Но еще больше я хотела бы увидеть рыцарский турнир в Выборге. Смешно – ехать совсем близко, а каждый год не получается добраться до крепости. Все потом да потом…

Чемодан становился тяжелее с каждым шагом. К концу пути я его ненавидела лютой ненавистью. Пока я брела по городу, меня несколько раз предлагали подвезти, три раза какие-то милые мальчики рвались помочь мне тащить эту тяжесть. Одному я разрешила, но он прошел всего метров двадцать и, сославшись на занятость, удрал, бросив чемодан. Мне сочувствовали взрослые женщины – они сами перли продукты и знали каково это. Ко всему прочему, мне не хотелось выглядеть некрасиво. Я старательно держала спину прямой и пыталась изображать гордую независимость. Получалось не очень.

Подъем по длинной лестнице доконал меня окончательно.

Крыша была теплая, но не горячая. Пока я до нее добиралась – употела напрочь. Чемодан отлупил меня по ногам как сволочь. Синяки точно останутся.

И вот теперь я вижу отсвет заката, слегка подпорченный мутной пеленой облаков. Красивое и печальное зрелище. Которое вызывает грусть. Мне кажется – я его вижу в последний раз.

– Привет! Что случилось? Чем помочь? – Макс подкрался неслышно, словно кот.

– Вот! – Надеюсь, мой голос звучал скромно и гордо.

– Ух ты! Чемодан! На чердаке откопала? Прям как тот, про который я все время говорю. А что внутри? Дай позырить.

Он долго и удивленно взирал на мои попытки открыть эти упрямые защелки. А потом охнул.