Сказка - Кинг Стивен

— Хочешь поучаствовать в гонках? — спросил я.

— Что? Чтобы эта сучка Петра и остальные могли делать ставки на то, кто победит? — он ткнул большим пальцем в сторону хорошо одетых людей, попивающих свои освежающие напитки. К ним присоединилась пара новых. Это была почти коктейльная вечеринка, ей-богу. По бокам от группы стояла на страже пара ночных солдат. — Разве у нас и без этого не хватает забот?

— Думаю, да.

— Откуда, черт возьми, ты на самом деле, Чарли? Точно не из Уллума.

Я был избавлен от ответа, потому что Хейми в этот миг сошел с трассы. Он потерянно побрел в сторону тренировочного снаряжения, опустив голову и тяжело вздымая худую грудь. Между корзиной с боевыми посохами (я не думал, что они могут быть чем-то другим) и нахмуренными манекенами стояло несколько скамеек и стол, уставленный глиняными чашками — маленькими, как демитассы[218]. Хейми взял одну, осушил ее, поставил обратно на стол, а потом сел, уронив руки на бедра и опустив голову. Стол охранял ночной солдат, который посмотрел на Хейми, но не сделал ни малейшей попытки ударить его.

— Не пытайся сделать то же, — пропыхтел Глаз, — или они будут хлестать тебя, пока не истечешь кровью.

— А почему ему это сходит с рук?

— Потому что они знают, что он не может долго бегать, вот почему. Он ведь Бесполезный. Но он целый, и без него они вернулись бы к тридцати.

— Не понимаю, как… Я имею в виду, когда начнутся игры, если они когда-нибудь начнутся… как они могут быть уверены, что он… Ну то есть, что он будет драться.

— Они и не уверены, — сказал Глаз, и я уловил в его голосе странную нотку, которая могла быть сочувствием. Или, может быть, чувством товарищества. Дело было не в том, что ему нравился Хейми — еще меньше ему нравилась ситуация, в которой мы оказались.

— У тебя еще не перехватывает дыхание, детка? Еще круг, и я плюхнусь на скамейку запасных вместе с Бесполезным, и пускай они лупят меня своими палками сколько угодно.

Я хотел было сказать ему, что много занимался спортом, но тогда он мог бы меня спросить, каким именно, а я даже не знал, во что играли на этом большом зеленом поле.

— Я поддерживал форму. По крайней мере, пока не пришел сюда. И зови меня Чарли, а не «деткой», ладно? «Детками» нас называют эти.

— Пусть будет Чарли, — Глаз ткнул большим пальцем в Хейми, уныло притулившегося на скамейке. — Этот лузер — просто тело. Пушечное мясо.

Только он не говорил слов «лузер» и «пушечное мясо». Мой разум подставил их вместо сказанных им так же быстро, как раньше.

— Им понравится, что поединок с его участием закончится быстро.

«Как номер один против номера шестнадцать в Большом танце НССА»[219], - подумал я.

Мы снова приближались к вип-ложе, и на этот раз я смог получше разглядеть тех хорошо одетых целых людей, что наблюдали за нами. Конечно, когда не болтали друг с другом, потому что любая чушь, которую они обсуждали, была для них важнее, чем какие-то оборванцы, с пыхтением бегающие внизу. Мы были для них просто предлогом, чтобы собраться вместе, как для школьников, пришедших посмотреть футбол по телевизору. Большинство других бежали сзади, а двое — Дабл и парень по имени Янно — присоединились к Хейми на скамейке запасных.

— Сколько их там?

— Кого? — Йота теперь тоже задыхался, но я все еще был на кураже. — Дружков Элдена? — он выделил слово «дружков», как бы заключив его в кавычки. — Не знаю. Двадцать или, может, тридцать. Может быть, немного больше. Эта стерва ими командует, потому что она фаворитка Губителя.

— Петра?

— Да.

— И это все?

Прежде чем он успел ответить, мой старый друг Аарон вышел из прохода под вип-ложей, размахивая своей палкой, как дирижер, начинающий первый номер концерта

— Хватит! — крикнул он. — Заканчивайте!

Йота побежал к столу в центре поля, я присоединился к нему. Большинство узников пыхтели и отдувались. Джая и Эрис наклонились, положив руки на колени, чтобы восстановить дыхание. Потом присоединились к остальным вокруг стола, на котором стояли маленькие чашечки. Я опустошил одну и поставил ее на место. Это была вода, но с чем-то кислым и приятным. Мое дыхание еще не сбилось, но, выпив эту маленькую чашечку, я почувствовал, как оно выравнивается.

Считая Аарона, теперь на поле было пять ночных солдат, стоявших полукругом перед нами. Еще двое охраняли важных персон. Тех, кто наблюдал с парапетов, было легко сосчитать из-за их ярко-голубых аур: двенадцать. Это означало всего девятнадцать, что, как я думал, примерно составляло тот отряд, который преследовал меня и Радар, когда мы бежали к воротам. Двадцать, когда я добавил к ним Келлина, который либо отсутствовал здесь, либо наблюдал из какого-то укрытия. Это все? Если так, то заключенных действительно было больше, чем охранников. Я не хотел спрашивать об этом, потому что Аарон, казалось, следил за мной.

— Хорошая пробежка! — пропыхтел Стакс.

— Лучше, чем секс! — тут же подключился Фремми.

— Кроме как с тобой, — сказал Стакс.

— Да, — согласился Фремми, — я могу хорошо тебя отыметь.

Я потянулся за второй чашкой, и один из охранников ткнул в мою сторону палкой.

— Не-не, детка, только по одной для клиента.

Конечно, «по одной для клиента» было совсем не тем, что он сказал.

Потом началось игровое время, которое в целом было менее жестким, чем футбольная тренировка. Так было почти до самого конца.

Сначала появились мячи. Их было шестнадцать в трех пакетах. Они напоминали пляжные, но были покрыты серебристой пленкой, которая утяжеляла их. Как я думал, это было настоящее серебро. Я мог видеть на их поверхности свое искаженное отражение: грязное лицо, грязные волосы. Я решил, что не стану мыть голову, какой бы грязной она ни казалась. Конечно, я не считал себя каким-то «обещанным принцем», который пришел всех спасти, я не мог спасти даже себя, но никак не хотел выделяться. Я видел дворцовую камеру пыток и не имел никакого желания оказаться там.

Мы выстроились в две шеренги по пятнадцать человек. Хейми был лишним, и один из охранников с помощью своей гибкой палки приказал ему подбрасывать шестнадцатый мяч вверх и ловить его. Что Хейми и стал делать, но довольно вяло. Он все еще не мог отдышаться после прогулки по наклонному коридору и неполного круга вокруг стадиона. Увидев, что я смотрю на него, он улыбнулся, но глаза его были опустошенными. С таким же успехом он мог бы сделать на лбу татуировку «Я БУДУ ПЕРВОЙ ЖЕРТВОЙ».

Остальные из нас перебрасывались утяжеленными мячами — фунтов пять или около того. В этом не было ничего особенного, просто разминка рук и верхней части тела, но многие из моих товарищей по заключению в прошлой жизни явно не занимались спортом и делали много неловких движений. Я задавал себе вопрос, было ли большинство из них кем-то вроде белых воротничков в месте, которое они называли Цитаделью, до свержения Монархии Бабочек (случайный каламбур). Некоторые находились в хорошей форме и двигались довольно ловко — Глаз, Эрис, еще Том и Аммит, — но остальные выглядели довольно неуклюжими. Тренер Харкнесс назвал бы их слабачками (он никогда не говорил просто «слабак»). Фремми и Стакс относились к слабачкам, как и Джая с Даблом. У Домми была сила, но еще у него был его жуткий кашель. А Хейми, как сказал Йота, вообще был Бесполезным.

Я стал в пару к Йоте. Он нанес серию мягких ударов, отбивая мяч тыльной стороной ладони, и я делал то же самое. Нам велели делать шаг назад после каждой пары бросков. Примерно через десять минут нам было приказано вернуться на дорожку для новой пробежки. Хейми старался изо всех сил, но вскоре перешел на шаг. На этот раз я бежал трусцой, не торопясь. Аммит легко догнал меня, хотя его кривоногий шаг заставлял его раскачиваться из стороны в сторону, как буксир при умеренной качке. Когда мы пробегали мимо вип-персон, он вильнул в сторону и снова толкнул меня, но на сей раз это был не толчок, а старый добрый тычок в плечо. От неожиданности я растянулся на земле, Джая споткнулась об меня и с кряхтением упала на колени. Остальные обогнули нас и побежали дальше.