Люциана. Трилогия - Алекс Джиллиан

— Дружеские. — предательская краска ударила ей в лицо. Мила посмотрела на усмехающееся лицо следователя. Как он мог узнать?

Ричард?

Говори правду, Мила. Они знают. На окне была установлена камера. Они не могли проникнуть внутрь, иначе мы бы пропали.

Но как? Не понимаю. С какого времени они начали следить?

Камера была установлена около недели назад. Им нужны были улики. Но они так их и не нашли.

Но зачем? Кому это было нужно?

Друг Вадима заподозрил, что его исчезновение не было добровольным. Он решил, что мы убили его. Свихнувшийся малый. Ему явно нужно пить успокоительные.

Убили? Мы? И я? Он думает, что я могла убить Вадима? Но почему?

Спросишь у него потом. Я не знаю. У него в голове такой кавардак. По мне, так он просто не равнодушен к Вадиму, а в тебе видит потенциальную соперницу.

Что за бред. Но он не женат, а ему уже тридцать восемь лет. И я ни разу не видела его с женщиной. Не может быть!

В ваше время все может быть.

Господи, ужас. А Вадим знал?

Догадывался. В последнее время он отдалился от Сизова и только раззадорил его.

Ричард, я не могу в это поверить.

— Людмила, о чем вы задумались? Вспоминаете, насколько дружескими были ваши отношения с Ричардом Милзом? — ехидно спросил следователь, возвращая ее в действительность.

— Нет, мне просто интересно, для чего было устраивать слежку за нами. Разве мы как-то спровоцировали интерес органов?

— Вы не ответили на вопрос. — напомнил Вихляев. — Точнее, ответили неверно.

— Между мной и Ричардом были близкие отношения, но только после того, как Вадим разорвал со мной отношения и уехал от нас.

— Вот как. — следователь потер руки и оскалился. — А что заставило его порвать с вами отношения? Может, он узнал о вашей неверности? Или все было не так? И вы просто избавились от Вадима, как от ненужного хлама, мешавшего вашим оргиям?

— Что? — захлопала глазами Ларина, не веря своим ушам. — Каким оргиям?

— Имя Карла Анжуйского о чем-то говорит вам, милочка?

— И это знаете. — раздраженно пробормотала Мила. — Черт подери, а как же закон о неприкосновенности и невмешательстве в личную жизнь?

— Что вы делали в доме Анжуйского? Вы и Ричард Милз? — проигнорировав слова Лариной, жестко спросил Вихляев.

— Разве есть закон, запрещающий навещать старых знакомых?

— Вы не были знакомы с Анжуйским, когда вошли в его дом. Но его знал Ричард. Это мы установили. Так же известно, что за закрытыми дверями этого богатенького мальчишки творится черт знает что.

— Я не видела ничего ужасного или безнравственного в доме Карла. И сам он вполне приличный молодой человек.

— В этом я сомневаюсь. У нас есть показания женщин, побывавших в его доме и утверждавших, что они участвовали в каких-то эротических экспериментах под действием наркотика, который давал им Карл.

— Это неправда. — уверенно заявила Ларина. — Иначе он уже давно бы оказался за решеткой.

— Не с его деньгами и связями. Вы знаете, что в нашей стране, к сожалению, можно купить все, даже свободу. Карл весьма привлекателен для женского пола. Ему удалось очаровать вас?

— У меня не было с ним физической близости, если вам это интересно.

— Я не спрашивал, вы сами сказали, значит, думали об этом.

— Мне будет предъявлено обвинение, или я могу уйти домой? — спросила Мила, почувствовав усталость и раздражение от этого запутанного бессмысленного допроса.

— Вы отрицаете свою причастность к исчезновению Вадима Розовского?

— Точно. — кивнула Ларина.

— Может, это Ричард убрал соперника? — в лоб спросил Вихляев.

— Вадим не соперник Ричарду. — Мила грустно улыбнулась. — Из нас двоих Ричард предпочел бы дружбу Вадима, а не мою любовь.

— Вашу любовь. Сначала вы говорили о короткой интрижке, теперь вы утверждаете, что любите Ричарда. Вас сложно понять, если учесть, что чуть меньше месяца назад вы потеряли ребенка от Вадима Розовского.

— Вы переиначиваете мои слова. Я не говорила, что люблю Ричарда.

— Именно это вы и сказали, Людмила. Еще раз уточню. Вы понятия не имеете, где в настоящий момент находится Вадим Розовский?

— Нет.

— Вы можете сообщить, когда именно он покинул вашу занимательную компанию?

— Семь дней назад. С утра мы поговорили и решили, что нам лучше расстаться. Я отправилась в гости к Анжуйскому. А когда вернулась, Вадима уже не было. Ричард был со мной. Он тоже понятия не имеет, куда делся Вадим.

— У вас есть предположения относительно того, куда он мог податься?

— Возможно, у него есть женщина. Он намекал, что нужен кому-то больше, чем мне.

— Что вы собираетесь делать в ближайшем будущем? — спросил следователь.

— Мне нужно подписать расписку о невыезде?

— Так точно.

— Для меня это не составит труда. Я пока не собираюсь покидать Москву. Если Вадим свяжется со мной, я сообщу.

— Надеюсь. Мы найдем его, Люда. Молите Бога, чтобы он подтвердил ваши слова… И чтобы он нашелся.

— Я свободна?

— Да. — с некоторым огорчением произнес Вихляев. — Но я уверен, что мы еще встретимся с вами, дорогая Людмила.

— Не буду лгать, что хотела бы этой встречи. — Мила порывисто поднялась.

Выйдя на свежий воздух, Мила облегченно и глубоко вдохнула. Спохватившись, она взглянула на часы, показывающие половину восьмого вечера, и оглянулась на двери центрального отдела милиции. Из них вышел Алекс. Мила не смогла скрыть разочарованного вздоха.

— Не меня ждешь? — печально спросил он. Его взгляд разочарованно и грустно скользил по ней. — Ты ведь не сказала им правду.

— Но я и не лгала. — Мила коснулась плеча Алекса. — Ты презираешь меня?

— За что? Ты свободная женщина. Спи ты хоть с целым войском, для меня ты все равно останешься лучшим другом.

Нервное напряжение дало о себе знать, и Мила громко, в голос разрыдалась, уткнувшись носом в плечо друга. Алекс осторожно обнял ее, провел рукой по темным, как ночь, волосам.

— Саш, я сделала все, чтобы наказать убийцу Жанны. Его давно нет в живых. Поверь мне. — выдохнула она и посмотрела в наполнившиеся болью глаза. — Ричард — не враг. Он помог избавить мир от зверя. И мы не связаны с исчезновением Вадима. Мы тоже ищем его.

— Не знаю почему, но я верю тебе. — проговорил Алекс хриплым голосом. — Почему ты не сказала им все?

— Есть вещи, которые мне трудно объяснить, даже тебе.