Над картой Родины - Николай Михайлов

Засуха понизила урожайность, и мы собрали в 1946 году значительно меньше хлеба, чем в предшествующий год.

Но вот что важно: по размеру территории, пострадавшей от засухи, 1946 год превзошел памятный 1921 год и приблизился к чрезвычайно засушливому 1891 году. И все же сбор зерна в 1946 году был несравненно выше уровня 1921 года. Это значит, что засуха в нашей стране еще может причинить большой ущерб, но уже не может достичь размеров всенародного бедствия, как это не раз бывало в прошлом.

Засушливая погода была в ряде районов и летом 1954 года.

Борьба с засухой есть в то же время борьба с размывом и развеиванием почв — с их «эрозией».

Когда-то черноземная почва южных русских степей легко приносила большие урожаи. Но со временем она во многих местах «выпахалась», потеряла зернистую структуру, меньше стала задерживать влагу. Урожаи пошли вниз. Засуха летом повторялась все чаще и чаще.

Тает снег на полях, стекают весенние воды и сносят верхний, самый плодородный слой почвы. Идет дождь, бьет по земле каплями, разбивает частицы почвы и тоже смывает их, уносит. Дует ветер, метет, поднимает с земли пыль и развеивает ее далеко вокруг. Так природа, будто подпилком, стачивает пашню.

Бегут ручьи и обедняют почву. А бегут они быстро: ведь поля в центрально-черноземной лесостепи обычно покаты. В Курской области, например, более половины пашни лежит на склонах круче двух градусов. Бывает, что за весну с гектара смоет до 50 тонн почвы, а после ливней и больше.

Ручьи сливаются в крупные потоки и становятся уже не подпилком, а пилой: они «пропиливают» склон, рождают овраги. Овраг растет из года в год и, пока не превратится в неподвижную балку, протянется иной раз на много километров, сократив поля, разрезав дороги, понизив уровень грунтовых вод. Овраги испещряют нашу лесостепь, крадут у нас пашню. В Европейской части СССР оврагами занято около двух миллионов гектаров.

Старая Россия борьбы с оврагами почти не знала. Плуг крестьянина, стесненного малоземельем, сплошь разрыхлял дерновый покров, талые и дождевые воды почву легко размывали. На узких крестьянских делянках нельзя было соблюдать нужного направления борозд — часто они шли под уклон, облегчая быстрый сток воды и размыв почвы. Овраги множились и, поглощая пашню, росли, как растут морщины на лице старика.

В странах, где собственность на землю частная и хозяйство бесплановое, эрозия почвы становится страшным государственным бедствием. В условиях капитализма планомерная борьба с эрозией почв невозможна. Особенно разрушительна эрозия в степных районах США.

В конце прошлого века Докучаев писал: «Наша черноземная полоса, несомненно, подвергается, хотя и очень медленному, но упорно и неуклонно прогрессирующему иссушению». Он изучал эрозию почв и пытался противодействовать ей. Кое-где на юге начались было работы по укреплению почвы, но скоро остановились — «за отсутствием кредитов».

Лишь колхозы и совхозы смогли начать настоящую, планомерную борьбу с оврагами, с эрозией почв. Ведь борьба с этим бедствием была бы бесплодна, если бы не развернулась по единому плану на большой территории, если бы в ее основе лежало не стремление к общему всенародному благу, а своекорыстная забота о собственном земельном клочке.

Правильной обработкой полей, продуманным чередованием культур, введением удобрений придают почве комковатое, структурное строение, чем увеличивают просачивание воды в почву. По берегам оврагов насаждают древесные породы, корнями скрепляющие почву. Поперек склонов проводят небольшие валы, которые уменьшают разрушительную деятельность вод. Глубоко пашут зябь поперек склонов и тем сокращают силу весеннего стока. Выращивают на склонах заграждения из кукурузы, подсолнечника.

В Советской стране, в условиях социалистического сельского хозяйства, применяющего все достижения науки, эрозия почвы вполне устранима. Активное воздействие на природу мы можем осуществлять в огромных, невиданных ранее масштабах. Весь комплекс необходимых мер в наших руках. В природе все связано, и мы, советские люди, в силах воздействовать не только на отдельные грани многогранного явления, но и на все явление в целом.

Создавая на огромных пространствах структурную, рыхлую почву, мы сокращаем поверхностный сток воды, изменяем водный режим, исправляем природу.

Докучаев говорил, что нет тех цифр, какими можно было бы оценить силу и мощь нашего русского чернозема. Да, сам-три, сам-четыре, — какие же это цифры… Только теперь народ сможет в полную меру оценить те богатства, какими по праву владеет.

Важное средство борьбы с засухой и эрозией — полезащитные лесонасаждения.

В засушливой зоне на огромной территории — главным образом поперек господствующих ветров, поперек размываемых весенними водами склонов — советские люди ведут посев и посадку лесных полос. Их ширина в зависимости от разных условий колеблется в пределах примерно 10–60 метров. Деревья, выращенные в безлесной местности, сокращают на полях скорость ветра, уменьшают испарение. Они защищают поля от горячих, сухих ветров, замедляют таяние снега и сток весенних вод, утепляют озимые посевы.

Полосы проводят так, чтобы клетки между ними были достаточно просторны для работы сельскохозяйственных машин. Чтобы снег не нагромождался у полос сугробами, а более равномерно размещался по полям, полосы выращивают не слишком густые.

До войны у нас было посажено полмиллиона гектаров полезащитных полос, заложены тысячи лесопитомников. А сейчас работа развернулась еще шире.

В степной и лесостепной полосе Европейской части СССР создаются крупные государственные лесные полосы. В ближайшие годы намечено окончание работ по четырем государственным полосам. Две из них пройдут по рекам: вдоль Дона полоса Воронеж — Ростов (920 километров) и вдоль Северского (Северного) Донца полоса Белгород — Дон (500 километров). Другие две протянутся по водоразделам: между Хопром и Медведицей и между Калитвой и Березовой полоса Пенза — Екатериновка — Вешенская — Каменск (600 километров) и между Волгой и Иловлей полоса Камышин — Сталинград (170 километров). Кроме того лесные полосы с помощью государства целой сетью выращиваются на колхозных и совхозных полях.

В степи и лесостепи Европейской части СССР находится 120 миллионов гектаров колхозной земли. На этой площади могли бы поместиться вместе Англия, Франция, Италия, Голландия и Бельгия. И все это пространство со временем будет преобразовано.

А нужно помнить, что полезащитные леса создаются не только в Европейской части СССР, а и в других местах, например в обширных степях Сибири.

Преобразование природы изменит облик степи и лесостепи. Не будет больше «необозримой степи», «неоглядного горизонта»…

География нас учит: безлесная степь есть ландшафтная зона земного шара, нечто планетарное, незыблемое… А советские люди степь как безлесную ландшафтную зону у себя в стране уничтожат.

Лес станет непременной частью ландшафта новой, преображенной степи. Он длинными полосами протянется по полям, закрепит склоны оврагов. И леса эти будут состоять не только из дуба, ясеня, клена, сосны или лиственницы, но и из плодовых деревьев — яблони, груши, вишни…

Новая география юга уже создается. Массовое создание лесных полос в нашей стране началось сравнительно недавно, но есть отдельные места, где лесные полосы были посажены давно и уже успели вырасти. Там мы можем увидеть ландшафт будущего — тот ландшафт, который будет повсюду на юге.

Одним из таких образцов нового ландшафта стала известная Каменная степь — местность, где работает Институт земледелия черноземной полосы имени Докучаева.

Полвека назад, по указанию Докучаева, здесь, в юго-восточной части Воронежской области, близ водораздела Дона и Волги были заложены лесные полосы. Это был эксперимент гениального русского ученого. В Каменной степи часто свирепствовала засуха. Земля непрерывно иссушалась. Уже появлялась предвестница полупустыни — полынь. Это место Докучаев и избрал для наступления на засуху.

Лесные полосы, заложенные Докучаевым в Каменной степи, ныне выросли.

Урожаи зерна в Каменной степи за короткий срок удвоились. Но главное испытание было выдержано в 1946 году, как раз в том году, когда торжественно отмечалось столетие со дня рождения Докучаева. Его детище — Каменная степь испытала тогда тяжелейший удар. За май и июнь 1946 года в Каменной степи выпало вдвое меньше осадков, чем за те же месяцы в засушливых 1891 и 1921 годах. Разразилась засуха невиданной силы. Каменная степь оказалась в самом центре засухи, но осталась оазисом плодородия. Шелестели листья, дышала земля, колосился хлеб. Озимая пшеница дала по 100 пудов с гектара, озимая рожь — 90, яровая пшеница — около 70 пудов, в три-четыре раза больше, чем в тех окрестных местах, где лесных полос не было.