Заря генетики человека. Русское евгеническое движение и начало генетики человека - Василий Бабков

Для Голландии. Начальник отдела криминальной статистики де-Росс в своей работе констатирует, что во всей Голландии было осуждено на 100 000 за разные преступления:

Зато в Амстердаме, где имеется большое число рабочих и шлифовальщиков драгоценных камней, осуждены:

Мы видим, таким образом, что так наз. «специфические» для евреев преступления, с уравниванием социальной структуры еврейского населения, становятся все незаметнее и выравниваются с преступностью прочего населения. Но количественно все-таки они меньше, чем у христиан.

Относительно Голландии мы имеем новые данные:

Ж. Сурмондт (G. Г. Suermondt) в своей работе о преступности евреев в Голландии за пятилетие 1911–1915 гг. нашел, что на 10 000 осужденных оказалось 28 у католиков, 22 – у протестантов и 20 – для евреев. По роду преступлений он вычислил, что на 100 000 евреев, с одной стороны, и 100 000 неевреев – с другой, число осужденных представляется в следующем виде:

То же самое наблюдается в Лондоне. Прежде всего замечается непрерывное уменьшение преступности евреев из года в год:

Если считать еврейское население Лондона в 140 000, то получим 338,7 на 100 000 евреев. Это для Англии очень низкий процент. Если обратиться к России и произвести статистические вычисления по вышеуказанным принципам, т. е. сравнить преступность городского населения еврейского и нееврейского в одной и той же губернии, то увидим, что, например:

...

В Виленской губ. за 1885 г. евреи составляли 66,2 % всего городского населения, а осужденных было 52,1 %, т. е. на 10 000 евреев – 14, а неевреев 26,9.

В Ковенской губ. за 1885 г. евреи составляли 80,4 %, а осужденных было 50,1 %, т. е. на 10 000 евреев – 8,9, неевреев – 36,5.

В Гродненской губ. – 80,5 %, осужденных 66,6 %, т. е. на 10 000 евреев – 10,6, не-евреев – 22,5.

Все это показывает, что при более или менее точной обработке статистического материала, в общем, преступность евреев повсеместно меньше, чем христиан: что касается характера ее, то, как удачно выразился Рунин, «христиане совершают преступление посредством кулака (физическими средствами), евреи – посредством ума».

Где же причина этого явления? Чем объяснить такой непредвиденный результат, такое противоречие между ожидаемой a priori преступностью (Soll-Criminalität немцев) и действительной (Ist-Criminalität)? Есть, конечно, факторы в еврейской жизни, которые действуют в противоположном вышеуказанном (психопатии, урбанизм и пауперизм) направлении. Так, напр., слабое развитие алкоголизма среди евреев, несомненно, играет чрезвычайно важную роль в смысле уменьшения преступности. Но эти обстоятельства, вместе взятые, не в состоянии были бы нейтрализовать таких грозных и решающих факторов, как психопатии, урбанизм и пауперизм.

Проф. Франц Лист, устанавливая факт, что: 1) общая преступность евреев существенно благоприятнее, чем у христиан; 2) что она исключительно благоприятна в отношении одних деликтов и исключительно неблагоприятна при других, – приходит к заключению, что это есть результат профессионального фактора, особенностей еврейских занятий, что это не расовая особенность, а особенность социального положения расы.

По методу, примененному впервые Р. Вассерманом (Rudolf Wasserman), предполагаемая преступность (Soll-Criminalität) евреев относится к действительной (Ist-Criminalität) как 1: x ; «специфическая» преступность евреев x получится при делении действительной преступности на предполагаемую.

Если бы преступность евреев была только профессиональной, тогда она ничем не отличалась бы от прочей, т. е. равнялась бы 1. А между тем мы видим в действительности совсем иное: в одних случаях она меньше, в других – больше. И тут-то, по нашему мнению, выступает, между прочим, расовый фактор, или, лучше, национальное влияние. Слово «нация» не следует никоим образом понимать в чисто биологическом смысле. Мы знаем, что чистых рас нет, и даже наиболее изолировавшаяся и насильственно изолированная от других народов еврейская нация, – и та имеет в своих жилах немало чужеродной крови. Термин «нация» мы теперь понимаем, как сложный культурно-психологический комплекс, в который кроме чисто биологических элементов входят прошлое народа, его исторические переживания, его религия, быт, нравы, воззрения и вообще все то, что называется культурой и что трансформирует примитивного человека в данный духовно-культурный тип.

С этой точки зрения еврейский народ представляется в высшей степени своеобразным и во многом отличным от других народов Европы. Прежде всего он имеет культуру, насчитывающую уже около 4 тысяч лет, и когда многие народы современной Европы, среди которых он теперь живет, находились еще на весьма низкой ступени развития, он уже создавал такие мировые духовные ценности, как Библия, Пророки, Псалмы, создавал христианство, завоевавшее потом весь мир. Потеряв свою политическую независимость и рассеявшись по всему свету, он в течение почти двух тысяч лет жил и живет в положении необходимой самообороны, борясь за свое существование и выдерживая постоянный натиск окружавших его народов. Ясно, что за это время, когда он повсюду жил в ничтожном меньшинстве и вечном страхе за свою жизнь, воинственные инстинкты древнего человека, его агрессивность постепенно бледнели, угасали и в известной степени атрофировались. Быть может, тут играло роль еще и то, что после падения Иерусалима вся наиболее воинственная часть народа была перебита и уничтожена. Правда, это, быть может, и развило в еврействе то, что обычно называют трусостью и что, с другой стороны, можно считать потерей дикого задора, драчливости, кровожадности хищника. Не забудем, что евреи в течение веков почти не принимали участия в войнах, которые наполняют всю историю Европы последних двух тысяч лет. Преступление против личности есть проявление агрессивных инстинктов человека, инстинктов нападения, и вполне естественно, что евреи, в течение тысячелетий ведущие мирную, культурную жизнь и совершенно не проявлявшие никакой агрессивности, в значительной степени заглушили в себе те инстинкты, которые в конечном счете служат последним толчком в механизме преступления. Если за все десятилетие 1892–1901 гг. в Германии не было осуждено ни одного еврея за поджог, предумышленное убийство, детоубийство, отравление, то это достаточно говорит за исчезновение кровожадных инстинктов у евреев. Косвенным доказательством этого предположения может служить следующее обстоятельство. Говорят, – достоверных фактов пока еще не имеется – что в последнее время замечается усиление еврейской преступности, что среди бандитов, налетчиков – много евреев и что они проявляют особую жестокость. Если это так, то это должно признать влиянием истории последних тридцати лет. С 90-х годов прошлого столетия среди еврейского населения ведется сильная пропаганда борьбы и активности. Естественно, что эта масса, бесправная и преследуемая, наиболее угнетенная и больше всех заинтересованная в свержении режима, от которого она больше всех страдала, что эта масса, нервная и истеричная, а потому и легко внушаемая, страстно поддалась этому призыву и трансформировала свою обычную «трусость» и пассивность в «храбрость», воинственность и агрессивность. А примеры храбрости евреев в истории последнего времени общеизвестны. Министр Плеве, лучше всех знавший еврейское рабочее движение, как-то сказал: «Говорят, что евреи трусливы; мне кажется, что нет народа более храброго, чем они». И это не фраза. Евреи за это время обнаружили необыкновенную храбрость. Вспомним разные покушения, совершенные евреями в последние десятилетия, разные смелые побеги из тюрем и проч., и проч. Я знаю случай, когда в квартиру моих пациентов-евреев ворвались вечером двое бандитов с револьверами в руках и хотели было приступить к грабежу. В комнате, кроме хозяйки дома, в это время сидел один ее знакомый, молодой низкорослый и тщедушный еврей, по фамилии Гольдштейн. Он схватил одного из бандитов на руку, вырвал у него револьвер и тут же одним выстрелом уложил его на месте. Этот случай был описан в газетах. Я не помню, чтобы подобные случаи имели место среди более храбрых неевреев. Все это, на мой взгляд, вспышка заглохшего было у евреев инстинкта воинственности и нападения. Возможно и вероятно, что это обстоятельство имело влияние и на усиление еврейской преступности, если только действительно такое усиление имеет место.

Данные наших обследований в «Научном кабинете для изучения преступности» говорят следующее:

На 1357 человек неевреев оказалось евреев 87, т. е. 5,4 %.

Эти цифры ничего определенного не дают. Большинство – мелкие преступники, обвиняемые в краже и мошенничестве. Интересно, что почти все – прибывшие из провинции, главным образом из Украины, которая пережила ужасающие еврейские погромы и страшный голод. Неграмотных и малограмотных среди них довольно много. Выводов никаких из этих цифр сделать нельзя, разве только тот, что в данном случае преступность евреев, в общем, не больше нееврейской, что по характеру своему она ничем не отличается от того, что нам уже известно о еврейской преступности вообще.