Из золотых полей - Александра Рипли

«Бог ты мой, она опять краснеет, — подумал Стэндиш. — Должно быть, у нее какое-то нарушение кровообращения». Однако приличия обязывают его оказать этой даме определенные знаки внимания.

— Я сочту за честь, если вы позволите мне нанести визит вам и мистеру Ричардсону, — сказал он. — Где вы остановились?

Возможно ли? Неужели он в самом деле ее не помнит?

— Мы будем очень рады видеть вас, — ответила она. — Мы остановились в гостинице «Савой».

Стэндиш взял ее руку и склонился над ней.

— До скорого свидания, миссис Ричардсон.

Кивнув на прощание мисс Фернклиф, он удалился.

— Какой он элегантный, — заметила бывшая сестра милосердия. — Не то что его брат. Но тот унаследует титул, а значит, может прекрасно обойтись и без элегантного вида.

Отвечая на расспросы Чесс, она пустилась рассказывать о семействе Стэндишей: о брате Рэндала Дэвиде, его жене Хермионе, их детях… Система титулов и званий высшей английской знати показалась Чесс настолько запутанной, что она засомневалась, удастся ли ей когда-нибудь во всем этом разобраться. Лорд Рэндал был вторым сыном Эдгара Стэндиша, маркиза Хэрфилда, к которому обращались «лорд Хэрфилд» или — если вы были его другом — Хэрфилд. Старший брат лорда Рэндала, Дэвид Стэндиш, носил титул виконта Уилбрука. К нему следовало обращаться «лорд Уилбрук» или — если вы были его другом — просто Уилбрук. Так будет до тех пор, пока он не унаследует титул своего отца. Тогда он станет Хэрфилдом, а его старший сын — Уилбруком. Младший сын маркиза, лорд Рэндал Стэндиш, носит «титул учтивости», то есть именуется лордом по обычаю и не является членом палаты лордов. Те, кто занимает более низкое положение в обществе, и те, кто с ним незнаком, обращаясь к нему, называют его «лорд Рэндал», а те, кто ему ровня и друзья, — Стэндиш.

— А кто-нибудь зовет его просто Рэндалом? — спросила Чесс, отчаявшись что-либо понять. Похоже, среди этих людей давать ребенку имя при крещении — пустая трата времени.

Мисс Фернклиф улыбнулась с видом человека, посвященного в самые сокровенные семейные тайны.

— Так его называют члены семьи и еще его любовницы. Он никогда не был женат.

Ее голос понизился до шепота.

— Говорят, что самые близкие друзья называют его Мефистофелем из-за его сходства с дьяволом. Надеюсь, что это сходство ограничивается его темной шевелюрой и остроконечной бородкой.

Чесс попыталась растолковать Нэйтену, как кого зовут в семействе Стэндишей, но тут же безнадежно запуталась. Но одно она помнила твердо — когда ее кузен явится к ним с визитом, его следует называть лордом Рэндалом.

Нэйтен расхохотался.

— Уж лучше я буду называть его Дьяволом — по крайней мере просто и ясно… Не беспокойся ты так, Чесс, я пошутил. Эх, жаль, что мы не можем предложить ему «подсластителя» старой Ливви. Ма всегда называла его «дьявольским варевом». Кстати, Элва рассказала мне, что поминки по Ливви превратились в самую долгую и шумную вечеринку, какую кто-либо видел. Она оставила целый бочонок своего домашнего пива специально для этого случая.

Лорд Рэндал Стэндиш нанес визит мистеру и миссис Ричардсон на следующий день, как того требовал и приличия. Он уже давно понял, что светские обязательства лучше исполнять не откладывая; после этого о них можно тут же забыть.

Он ответил учтивым отказом, когда Чесс предложила ему выпить чаю, а Нэйт — чего-нибудь покрепче.

Неписаные правила лондонского света гласили, что на визит вполне достаточно пятнадцати минут, однако если визитер соглашается что-то съесть или выпить, то он должен остаться по меньшей мере на три четверти часа.

Нэйт заинтересовал Стэндиша. У англичанина было несколько друзей и знакомых среди американцев, но ни один из них не был предпринимателем. Нэйт представлял собой неизученную разновидность.

Однако Стэндиш помнил, что его привел сюда семейный долг, и потому обращался преимущественно к Чесс. После посещения галереи, сказал он ей, он вспомнил, какую сенсацию произвел в Хэрфилде визит ее родителей.

— Мой отец — которого называют Стэндишем из Хэрфилда — впоследствии рассказывал мне о нем.

Чесс почувствовала, как ее лицо заливается краской. Значит, он все-таки помнит ту сцену в вестибюле. Ей захотелось убежать в другую комнату и запереться на ключ. Однако кузен улыбался ей, словно у них двоих имелся восхитительный общий секрет. Он даже подмигнул ей правым глазом. Он явно не считал, что она совершила нечто постыдное. Возможно, он прав. Во всяком случае, она надеется, что это именно так. Как замечательно, что она встретила его — самого настоящего английского кузена. Как чудесно, что можно поговорить с ним о семье, о ее семье, ее родителях.

— Я тогда был в университете и не встретился с ними, — продолжал лорд Рэндал. — Потом я узнал, что мой отец и старший брат безнадежно влюбились в вашу мать.

Чесс рассмеялась. Беседовать с английским кузеном было таким удовольствием, что она перестала корить себя за ту первую ошибку.

— Это похоже на маму, — сказала она. — Когда янки явились грабить Хэрфилде, она так их околдовала, что они оставили нас в покое.

Стэндиш был очарован мурлыкающим, воркующим смехом своей американской кузины. Такого удивительного смеха он еще никогда не слышал, а новизна была в его жизни редкостью. Он был продуктом и пленником узкой привилегированной касты, и хотя у него был более широкий круг интересов и занятий, чем у большинства представителей его класса, он, как и они, был вынужден постоянно бороться со скукой.

— Мистер Ричардсон, я передумал, — сказал он. — Я, пожалуй, выпью, если ваше предложение еще остается в силе.

— Отлично. — Нэйт подошел к переговорной трубке. — Знаете, я с удовольствием пользуюсь этой штукой. Один из здешних инженеров обещал достать мне ее описание и инструкцию по эксплуатации, чтобы я мог установить эти трубки в нашем новом доме. Что вы будете пить?

— Виски с содовой.

Стэндиш, улыбаясь, посмотрел на Чесс. Ему хотелось еще раз услышать, как она смеется.

— Семейное предание гласит, что когда первый из американских Стэндишей поселился в колониях, он назвал свое тамошнее поместье не Хэрфилд, а Хэрфилдс[37], потому что оно было вдвое больше, чем поместье его отца. Скажите, миссис Ричардсон, это правда?

Чесс не засмеялась, а только улыбнулась и покачала головой. «Прелестная история», — сказала она. Однако она слышит ее в первый раз.

А бывал ли он в Америке, спросила она.

Нет, сказал лорд Рэндал, однако когда-нибудь он туда непременно съездит.