Все сражения русской армии 1804-1814. Россия против Наполеона - Виктор Безотосный

Союзное командование решило дать оборонительное сражение. Но легкие отряды сообщили о движении больших неприятельских колонн на правом фланге. 7(19) мая войска Барклая де Толли (подкрепленные гренадерским корпусом генерала Н.Н. Раевского), совершившие ночной марш из лагеря под Бауценом, атаковали под Кенигсватою беспечно стоявшую итальянскую дивизию генерала Л.Пейри (8500 человек), высланную для обеспечения маневра корпусов Нея. Результатом этой неожиданной атаки стал полный разгром итальянцев: потеряли только убитыми и раненными более 2 тыс. человек, а в плен попало 750 солдат [484] . За это удачное дело Барклай был награжден высшим орденом империи орденом Св. Андрея Первозванного, а прусский король Фридрих-Вильгельм III пожаловал ему орден Черного орла. Менее успешно действовал прусский корпус генерала Г. Йорка, направленный в аналогичную экспедицию, он встретил у Вейссинга корпус Ж.А. Лористона и выдержал упорный бой и с уроном (около 2 тыс. человек) вынужден был отступить.

Результатом этих двух боев стало решение союзного командования продлить расположение своих войск на правом фланге, которым командовал Барклай де Толли. Центр позиции – Креквицкие высоты занимали войска Блюхера и Йорка, левый фланг под началом Милорадовича занимал корпус генерала князя А.И. Горчакова. В резерве находились русская и прусская гвардия, гренадерский корпус, две кирасирские и легкая гвардейская дивизии. Впереди главных укреплений имелась еще передовая позиция на болотистом берегу р. Шпреи, чтобы заблаговременно открыть силы и направления неприятельских корпусов при переправе через эту реку.

Помимо плюсов имелся один важный недостаток укрепленной, но растянутой позиции союзников – отступление с нее было возможно только по двум дорогам до Рейхенбаха, а далее до Герлица лишь по одной. В данном случае союзное командование шло на большой риск. Кроме того, характер местности не позволял обороняющимся корпусам взаимодействовать между собой. Общая численность войск Витгенштейна перед сражением определялась в 93–96 тыс. человек. В распоряжении Наполеона находилось 140–150 тыс. человек, правда, у союзников все еще имелся значительный перевес в кавалерии – почти в два раза.

После предварительной рекогносцировки местности Наполеон решил сковать противника фронтальными ударами и имитировать напор против центра и левого фланга, но главный удар нанести силами Нея против правого фланга союзников, чтобы отбросить их от пути возможного отступления и припереть к австрийской границе. Поскольку войска Нея еще не успевали выйти на исходные позиции и могли быть готовы к действиям только к следующему утру, французский император уже 8(20) мая отдал приказ об атаке против центра и левого фланга союзников, чтобы облегчить выполнение задачи на следующий день. В полдень французы атаковали и взяли передовую позицию союзников (переправились через Шпрею), а затем корпуса Удино и Макдональда повели сильное наступление на левый фланг союзников. Цель заключалось в том, чтобы заставить союзников переместить туда главные резервы. Даже французские командиры не знали о ложном характере этой атаки, и их колонны настойчиво продвигались вперед. Уже вечером на этот участок была переброшена часть резервов (гренадерская бригада и лейб-гвардии Павловский и лейб-гренадерский полки) и русские части смогли значительно потеснить и к ночи сбить французов с занимаемых высот. Как написал участник сражения офицер лейб-гвардии Егерского полка В.С. Норов: «Французы сильно форсировали наш левый фланг по горам в лесу, но были прогнаны казачьей артиллериею» [485] .

Некоторые русские генералы (например, Барклай) предлагали после окончания дня в сложившихся обстоятельствах начать отход к Герлицу, но против такого решения активно выступали пруссаки (особенно Кнезебек), поскольку дальнейшее оставление территорий и отступление могло ослабить боевой дух прусской армии. Пруссаков поддержал и Александр I, которому принадлежало последнее слово при принятии решений.

9(21) мая рано утром Наполеон решил возобновить атаки Удино и Макдональда на левое крыло союзников, а войска Нея должны были опрокинуть правый фланг и занять их возможные пути отступления, а затем атаковать ослабленный центр. Когда в 6 часов утра французы повели атаки на оба фланга, Витгенштейн, предполагая демонстрационный и отвлекающий характер действий против левого фланга, заявил Александру I: «Ручаюсь головою, что эта атака ложная, Наполеон хочет обойти нас с правого фланга и оттеснить к Богемии» [486] . Но фактическим главнокомандующим или главным ревизором решений оставался российский император, Витгенштейна не послушали, и резервы (основные силы гренадерского корпуса) выделили на левый фланг, что позволило Милорадовичу значительно потеснить там противника. На правом же фланге немногочисленные войска Барклая, которому просто приказано было держаться, с утра начали с боем отступать, имея против себя численно превосходящего противника. Восемь батальонов Гренадерского корпуса, переброшенные на помощь Барклаю с левого на правый фланг, лишь позволили сохранить контроль дороги, по которой можно было совершить отход.

Другое дело, что Ней вынужден был делать остановки в движении, и в целом, не поняв замысел Наполеона, вместо энергичного давления на Барклая, попытался нанести удар на оголенный с фланга центр позиции и даже пытался атаковать Креквицкие высоты, но так и не вышел в тыл к союзникам. Они продолжали контролировать обе дороги на Рейхенбах. После полудня французы повели наступление на центр, который стойко обороняли пруссаки Блюхера и Йорка, но и они вынуждены были начать отход. Убедившись в превосходстве сил противника и уже не имея резервов, чтобы переломить ход сражения в центре и на правом фланге, союзники после 15 часов, по предложению Кнезебека, «прервали сражение» и начали поэтапное организованное отступление по двум дорогам на Рейхенбах, не оставив французам никаких трофеев, которые могли бы стать свидетельством победы. В 22 часа разыгралась сильная буря с проливным дождем, которая позволила отступающим оторваться от противника.

И вновь победители понесли бльшие потери, чем побежденные: урон союзников составил 10–12 тыс. человек, французы недосчитались 12–18 тыс. бойцов. И снова победители не смогли захватить никаких трофеев, ни пленных, ни орудий, ни знамен. Маневры, осуществленные Наполеоном под Лютценом и Бауценом, многие отечественные и иностранные авторы называют «шедеврами стратегии» или оценивают как «прекрасные». Но явно не хватало исполнительского мастерства у помощников французского императора, в частности у маршала М. Нея, впервые командовавшего таким большим соединением из нескольких корпусов. И большинство историков, возможно, справедливо критикуют его за допущенные им ошибки. Правда, нужно признать в конечном счете, что это был выбор самого Наполеона и его собственный просчет или неумение правильно сформулировать задачу подчиненным. Но во время противоборства противников на войне промахи, как правило, допускают обе стороны. Война – это сплошная цепь ошибок и быстрое реагирование на них противников. С этой точки зрения можно говорить о том, что и союзники допустили большое количество оплошностей и неправомерных решений, но характер двух сражений (у Лютцена и Баутцена) отчетливо дает понять, что противники Наполеона или приспособились к манере ведения боев великого полководца, или приблизились к уже заданному уровню воинского мастерства, во всяком случае, многому научились и не давали себя вчистую переиграть на поле боя. Тут можно отметить и резкую потерю качества французских войск, во многом состоявших из необученных новобранцев, которым уже очень умело противостояли русские ветераны и горевшие мщением пруссаки. Хотя новые части Наполеона по-прежнему демонстрировали способность совершать быстрые переходы, которыми славилась французская армия, но это достигалось большими потерями в отставших, и уже не было элемента внезапности, так как при полном господстве опытной кавалерии союзников на театре военных действий было крайне трудно скрыть большие передвижения армейских корпусов.

Наполеон был явно раздосадован новой нерешительной победой, которая не имела положительных результатов и почти не давала ему дивидендов. Он предпринял активное преследование отступавших в Силезию союзников, но не имел возможности проводить его эффективно при явном преимуществе русской кавалерии и при наличии у Витгенштейна легких казачьих полков. Не помогло и личное руководство императора передовыми частями. Арьергарды союзников умело сдерживали напор французской пехоты, а недостаток конницы ничто не могло компенсировать. Весьма чувствительны оказались и потери в командном составе. 10(22) мая под Рейхенбахом был убит генерал Ф.К. Кирженер, смертельное ранение получил один из лучших французских кавалеристов генерал П.Ж. Брюйер и рядом с Наполеоном ядро в живот поразило его личного друга и обер-гофмаршала Ж.К.М. Дюрока, умершего на следующий день. 14(26) мая Блюхер, устроив засаду у Гайнау, нанес внезапный удар конницей (участвовала и русская кавалерия) по дивизии генерала Н.Ж. Мезона (у него было всего 50 кавалеристов), взял много пленных и отбил 11 орудий. После этого французы стали продвигаться медленно и с осторожностью.