Где-то рядом. Часть 2 - Алина Распопова

в неделю они собираются, чтобы читать строки из этой Книги с целью опровергнуть всё то, что написано в ней. Но чем больше Герберт знакомится с текстом, тем большее убеждается, что написанное в Библии самое разумное из того, что он когда-либо читал. В Её строках небывалая вышина, мораль их прекрасна, проста, чиста.

Верона слушает его. Ей спокойно.

— Я приду завтра, встречу с работы, ладно? — спрашивает он перед уходом, и в его глазах она читает страх её возможного отказа.

Засыпает она со сладостным ощущением того, что завтра будет ясный тёплый день, установится чудесная погода. Верона наденет одно из самых любимых своих платьев, и они отправляется с Гербертом гулять…

— Ве-е-е-р-о-о-на, вста-а-а-вай! Ве-ро-на-а-а, вста-а-ва-а-й! — поёт будильник.

День прекрасен, небо чисто. Улицы пестры. Они вобрали в себя все возможные краски лета. Здесь и зелень листвы, и желтизна стен домов, красный цвет проносящихся машин.

Какой же быть сегодня Вероне? Она открывает шкаф. Когда-то где-то Верона прочла, что женщина — украшение этого мира. Мудрец, сказавший это, был, несомненно, прав. А этот мир… Он каждый день иной. Каждый раз Верона старается одеться в тон окружающей её природы. Одна должна понять характер погоды, уловить дыхание ветра, вобрать все краски дня, чтобы стать завершающим, самым важным штрихом картины мироздания, состоящей из мгновений. Разве не для этого дана женщине красота?..

Яркое цветочное платье вынимается сегодня из шкафа, к нему мягкие светлые туфли для долгих прогулок, красная сумочка, алая лента пояса. Верона готова.

Сигнал автомобильного гудка.

Верона сбегает по ступенькам вниз.

Ника сегодня угрюма. Со скрежетом выруливает она на дорогу.

— Мне вчера Филипп звонил, — произносит она.

— Опять? — удивляется Верона.

— Да.

Филипп — это бывший Ники. Вернее, даже не бывший, а тот, кого она любит.

— Вы снова встретились? — осторожно спрашивает Верона.

— Да, я была у него… — отвечает Ника.

На ней сегодня белая майка и красная юбка.

— Он предлагает мне переехать к нему… — продолжает Ника.

— Разве это плохо?

— Да, я хотела этого. Только таких, как я, у него уже трое! — кричит Ника.

Резкий звук тормозов. Ника останавливается так резко, что чуть было не врезается в соседнюю машину.

Перекрёсток, красный свет.

— Знаешь, конечно, он, богат, успешен и красив, у него свой дом, и, кажется, даже есть яхта, но жить рядом с прочими его женщинами, мне кажется, я не готова…

Верона смотрит на дорогу. Что ей сказать? Чем утешить подругу? Обе они всего лишь частички этого мира. У успешных красавцев всегда много женщин.

— Поедешь сегодня к нему? — спрашивает Верона.

Ника пожимает плечами.

— Пойдём сегодня в бар, — предлагает Ника.

— Я не могу, — отвечает Верона. — Я вчера познакомилась кое с кем.

— Как думаешь, может мне попробовать перебраться к нему? Смотри, что он мне подарил… Ника крутит левой рукой, на ней браслет.

— Из последней коллекции, — гордо произносит Ника.

Верона отвечает что-то вроде «Очень красиво» или «Тебе идёт», а сама смотрит в окно. День обещает быть ясным, поэтому так странно видеть на переходе мужчину, взявшего с собою этим утром зонт.

Нет, дождя сегодня не будет, и вечером Ника, в своём ярком платье, вобравшем в себя все цвета улицы, спускается вниз. День окончен.

— Верона, ты помнишь, что завтра с вами будет проводиться тренинг, — напоминает ей Леон.

Она кивает, но ответа уже не слышит. Гул города заглушает все звуки.

Гербет ждёт её у входа, они отправляются гулять.

Улицы настолько шумны, что разговаривать можно, не опасаясь быть кем-то услышанными.

Герберт рассказывает о том, что ему удалось прочитать. Верона молчит, но не потому что, нечего сказать. Ей просто хочется слушать.

***

— Вера, мне сегодня чётко дали понять, что я должен бросить тебя, — произносит Герберт.

Верона молчит. Она и Герберт знали, что когда-то это должно случиться.

Верона смотрит в окно. Там осень. Дождь льёт с самого утра. Серые улицы холодны и угрюмы, темны дома. Крыши блестят, брызжет потоками водосточная труба. Природа плачет.

— Но я не намерен оставлять тебя!

Герберт хватает Верону за руку. Мы уедем. Я пока не знаю куда, но этот город, эта страна не для нас. Я устал прятаться, скрываться. Помнишь, я читал тебе строки: «и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью».

Верона помнит всё. И то, как взволнованно читал ей Герберт наизусть эти строки, и как проговорили они всю ночь потом о том, что правильно было бы мужчине и женщине быть вместе, а не менять бесконечно партнёров, выйти из участия в гонке одноразовых встреч, оставляющих на утро чувство пустоты и обиды.

— Я — мужчина, ты — женщина, почему мы лишены права любить друг друга? Почему законные отношения не предусмотрены для лиц разных полов?

Верона молчала. Она помнила каждую их встречу. С самого начала она поняла, что им не разрешат быть вместе. В основе их отношений не было материальной выгоды, они были лицами разных полов, и встречались они друг с другом намного дольше всех отведённых для подобных отношений традиционных сроков. Они были иными, отличались от прочих, а значит, современное общество рано или поздно должно было отвергнуть их.

Герберт продолжал ходить в богоборческий кружок, ещё он записался на курсы опровержения древних религий и оттуда, строчка за строчкой, кусок за куском приносил в памяти слова Евангелия. Он читал их Вероне, и уже ничто не могло поколебать их уверенность в том, что в этих строках истина. Что-то внутри радостно отзывалось на их смысл.

— Они однозначно дали мне понять, что за продолжительную связь с тобою, подрывающие устои нашего прогрессивного общества, я получу «Красный маркер». Будущего для меня здесь нет, но я слышал, есть места, где ещё соблюдают принципы христианской религии, нам надо туда.

— Ты надеешься, нас там примут? — неуверенно спрашивает Верона.

— Я не знаю… — честно отвечает Герберт. — Но здесь нам оставаться нельзя. Если они узнают, что мы верим в Бога, найдутся способы нас разлучить и уничтожить. Рано или поздно они догадаются…

— Я согласна уехать… — торопится сказать Верона.

— Я слышал, далеко есть одна страна, там живут иначе. Мы уедем отсюда. Там холодно, полгода зима, и не та слякоть, что стоит у нас, а с толстым слоем снега.

— Здесь тоже холодно, и будет ещё холоднее… — говорит Верона, глядя в окно.

— «Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас…». Мы уедем. Я обещаю, мы будем вместе, всегда. Я уже не смогу без тебя.

Герберт кладёт голову Вероне на колени. Верона проводит рукой по