Украина на перепутье. Записки премьер-министра - Николай Азаров

Не буду подробно рассказывать о разговорах с другими министерствами. Скажу только одно: если Минздраву надо рассказывать, как разворачивать полевые госпитали, Минтрансу, по каким маршрутам пускать в объезд поезда, а Минсоцполитике, как оказать помощь пострадавшим, то говорить о профессионализме кадров не приходится. Кстати, министр обороны, отдыхавший в то время с Президентом в Крыму, так и не соизволил вылететь в Запорожье. Поэтому, когда началась замена кадров, это привело к определенным трениям.

Были, на мой взгляд, и абсолютно искусственные трения, вызванные спорами — кто главнее? Как водится, масло в огонь подливали с двух сторон. В.А. Ющенко рассказывали, что В.Ф. Янукович хочет превратить его в «английскую королеву», а В.Ф. Януковичу наговаривали, что В.А. Ющенко «спит и видит», чтобы заменить его на кого-то. Все это выглядело абсолютно абсурдно на фоне тех колоссальных экономических проблем, с которыми мы тогда имели дело. Я считал, что этот конфликт не в наших интересах, ведь трехсот голосов у нас в Верховной Раде нет, а поэтому Закон «О Кабинете министров», который разрабатывали В.Ф. Янукович и А.В. Лавринович, имел очень мало шансов на прохождение, если мы не договоримся с В.А. Ющенко.

Возник спор о «консигнации» и здорово накалил ситуацию. Может ли Президент подписывать свои акты до подписи премьера или исключительно только после подписи премьера? В.Ф. Янукович считал, что Президент без подписи премьера не имеет права подписывать свои акты. В.А. Ющенко, естественно, считал наоборот. Минюст А.В. Лавриновича делал свои заключения, естественно, в пользу Кабмина. Я не участвовал в этом споре, хотя полагал, что у каждого Президента или премьера есть по Конституции свои функции и нам не следует так откровенно вторгаться в полномочия Президента. Кстати, когда В.Ф. Янукович стал Президентом, он снял этот вопрос с повестки дня и все свои акты подписывал без подписи премьера.

Вскоре страсти накалились до такой степени, что в начале апреля был издан указ о досрочном роспуске Верховной Рады. Указ, разумеется, был абсолютно неконституционным, и мы отказались его выполнять, подготовив обращение в Конституционный суд. Тут же началась кампания давления на Конституционный суд. Безобразная, надо сказать, кампания, но, как показали дальнейшие события, наши оппоненты вообще не знали пределов допустимого. Для них оказалось даже возможным разогнать Конституционный суд. Я очень далек от мысли, что этот наш судебный орган являлся надежным стражем Конституции и правопорядка. Вся его история не свидетельствует об этом, но все-таки какие-то рамки приличия власть должна была соблюдать. Впрочем, разве только в отношении Конституционного суда?!

Дальше — больше, конфликт развивался по нарастающей. Делались попытки ввода войск в Киев, возбуждались уголовные дела на премьера, меня и других должностных лиц, выписывались ордера на аресты. Правда, в стране одновременно действовали сразу три генеральных прокурора. И трудно было понять, какой из них законнее другого.

Между тем сложилась патовая ситуация, когда правительство работает, парламент работает и принимает законы, но Президент их не подписывает, а в Киеве вовсю бушуют оплаченные майданы. Вот вам налицо и теневая экономика, и отмывание денег, ведь расплачиваются с демонстрантами наличными. В Киеве было создано несколько компаний, поставляющих на Майдан определенное количество манифестантов. Театр абсурда, но западным средствам массовой информации это нравится. Опять все происходит по их черно-белому шаблону: власть — «пророссийская банда», а все, кто против, — демократы, выступающие за европейский путь развития.

В этой патовой ситуации В.Ф. Янукович вдруг неожиданно соглашается на досрочные выборы. Для меня до сих пор непонятно это его решение. Глубокой ночью подписывается соглашение между Президентом, премьером и председателем Верховной Рады, открывшее Украине дорогу к очередному хаосу. Мне трудно было понять позицию А.А. Мороза, ведь единственное, что, по большому счету, мешало нам работать, — это отказ А.А. Мороза подписывать акты Верховной Рады, если Президент в течение двух недель их не подписывает. Наши аргументы на него не действовали, естественно, работа Верховной Рады застопорилась. (Замечу, что А.В. Турчинова в аналогичной ситуации это не смутило.)

Началась подготовка к досрочным выборам. Несмотря на то что социально-экономическая ситуация в стране значительно улучшилась и мы были твердо уверены в победе, нам не хватило всего двух голосов, и 18 декабря 2007 г., через день после моего 60-летия, правительство Украины в очередной раз ушло в отставку. Мы оставили Ю.В. Тимошенко довольно приличное наследство, которое она умудрилась растранжирить в несколько месяцев. Ну а затем начался самый жуткий за всю историю современной Украины экономический спад. Когда на совещании у главы Верховной Рады я обратил внимание Ю. Тимошенко на не выдерживающие никакой критики решения правительства, она, ничуть не смутившись, спокойно ответила: «Мировой экономический кризис все спишет».

Отмечу, что руководство Украины просто «прозевало» приближение кризиса. Звучали какие-то глупые утверждения типа: «Украины мировой экономический кризис не коснется, она, мол, не включена и не интегрирована в мировую экономическую систему». Чего тут больше, глупости или невежества? Когда в сентябре 2008 г. я на теледебатах обратил внимание присутствующих политиков на проблемы банка Lehman Brothers и ипотечных агентств, то присутствовавшие там оппоненты (сегодня они находятся на высших должностях на Украине, а телематериал можно посмотреть в архивах) стали в один голос утверждать, что это локальные проблемы.

Крах банка мирового уровня — локальная проблема? Что это, как не глупость и невежество, вместе взятые? Конечно, вся эта политика привела к тому, что Украина опять попала под внешнее управление МВФ со всеми вытекающими из этого проблемами, а к 2010 г. подошла, совершенно не представляя, какой бюджет ей подготовить на этот год, и с отказом МВФ от сотрудничества. Мы пришли к власти в марте 2010 г., не получив от предшественников государственного бюджета на 2010 г. При таком отношении правительства к бюджету надо ли говорить, что страна плыла туда, куда несли ее беспокойные волны кризиса, не делая ни малейшей попытки выровнять курс. Тем не менее повсюду висели лозунги «Вона працюе». Вот как раз результаты этого труда нам и пришлось потом исправлять. Возвращаясь к разговору о государственном бюджете, нельзя не сказать об органах, контролирующих его исполнение. Это прежде всего Счетная палата и Контрольно-ревизионное управление Минфина (после административной реформы — Финансовая инспекция). При хорошо поставленной работе центрального аппарата и местных органов Контрольно-ревизионное управление способно быстро и оперативно влиять на оптимизацию расходов. По моему распоряжению оно получило право вносить при необходимости представление о приостановке финансирования той или иной бюджетной позиции, а в случае выявления фактов грубых нарушений финансовой дисциплины обращаться в правоохранительные органы.