Дюна: орден сестер - Брайан Герберт

Хотя Манфорд чувствовал неприемлемое восхищение Гилберта думающими машинами, что продемонстрировали его тревожные замечания ученикам во время диспута, он пришел к заключению, что ментаты и батлерианцы – естественные союзники, сражающиеся на одной стороне.

В своей частной каюте на борту головного корабля класса «Баллиста» Манфорд продолжал читать пугающие записи из лабораторных журналов Эразма. Описания жестоких пыток и экспериментов, которые независимый робот проводил над бесчисленными жертвами, и его странные, отвратительные рассуждения о собранных данных только усиливали страх и омерзение Манфорда. Люди уже забыли, какими невыразимо злобными были мыслящие машины – а Эразм был худшей из них.

Хотя вначале Манфорд отказал директору, теперь он заключил, что Гилберт Альбанс ценный союзник, и решил показать ему дневник робота. Он продемонстрировал некоторые самые вопиющие откровения.

– Сами можете судить, насколько он коварен. Каждое его слово – доказательство праведности нашей борьбы. Эразм сам говорит: «Пройдет достаточно времени, и они забудут… и создадут нас снова».

Гилберт, побледнев, разглядывал плотно исписанные страницы. Используя свои способности ментата, он мгновенно запоминал текст.

– То, что я читаю, меня пугает, – признался он.

Директор, уравновешенный человек, занятый управлением школой и подготовкой учеников, по-прежнему чувствовал себя неловко в роли участника этой экспедиции, несмотря на царящее на кораблях праздничное настроение. Сославшись на необходимость медитации ввиду предстоящей битвы, он с разрешения Манфорда ушел в свою каюту.

Стандартные корабли СБС провели в пути почти неделю. Поскольку база на Тонарисе находилась в давно заброшенном производственном центре, батлерианцы не хотели рисковать, используя непредсказуемые двигатели свертывания пространства. В полете к далекой системе нетерпение и чувство радостного предвкушения у батлерианцев напоминали горячую влагу, заполняющую курящуюся паром ванну.

Манфорд, однако, начинал понимать, что предстоящее очередное уничтожение давно мертвых машин – не настоящая победа и значит гораздо меньше, чем полагают его приверженцы. Тем не менее Манфорд позволял своим фанатикам уничтожать воображаемых врагов в надежде, что со временем позовет их на битву с менее очевидными врагами, например, с апологетами машин, которые пытаются оправдать использование некоторых мыслящих механизмов. Его приверженцы были оружием, которое он мог наводить на желаемую цель. Он превратит разрушение базы на Тонарисе в объединяющее действо и даст возможность своим приверженцам выпустить пар.

Мозг человека свят.

Когда корабли прибыли в звездную систему, база оказалась именно там, где предсказал ментат. Но Манфорд удивился, увидев вместо безмолвной замерзшей базы бурлящий центр промышленной деятельности, множество комплексов сборочных линий, где собирались металлические плиты корпусов и структурные компоненты; все это излучало тепло, всюду мелькало пламя выбросов. Над планетоидами висели огромные сборочные доки, а в них строились бесчисленные корабли.

Наблюдатели на мостике, в том числе Гилберт Альбанс, хором ахнули от изумления. Базу окружали тридцать вооруженных патрульных кораблей, и Анари Айдахо первая заметила у них на борту символ космического флота «Венхолдз». Еще не менее пятнадцати кораблей «Венхолдз» виднелись в комплексе. И хотя флот батлерианцев превосходил их численностью, патрульные корабли «Венхолдз» заняли оборонительный строй.

По линии связи донесся торжествующий голос:

– Вниманию пришельцев: эта база принадлежит «Венпорт холдингз» и управляется этой компанией. Вам здесь не место.

Встревоженный услышанным, Манфорд ответил:

– Эта база – гнездо незаконного производства мыслящих машин. Все корабли, фабрики и материалы конфискуются. Мы намерены уничтожить их. – Он коснулся нижней губы и добавил: – Можете эвакуировать персонал, если угодно. Выбор за вами.

Несколько мгновений спустя на экране появился сам директор Венпорт.

– Как вы смеете вмешиваться в мои законные операции? Я не признаю вашей власти. Вы вторглись на территорию собственности Венпортов.

Тем временем Анари Айдахо несколько раз провела сканирование. Манфорд и Венпорт продолжали свирепо смотреть друг на друга. Анари сообщила:

– Он реактивировал четырнадцать фабрик-роботов. Похоже, машины работают на него. Если будет возможность, он, вероятно, оживит и остальные.

Вождя батлерианцев едва не вырвало.

– Джозеф Венпорт, не знаю, кем вас считать: круглым дураком или порочным типом.

Лицо Венпорта посуровело.

– Разворачивайте своих варваров и немедленно улетайте, или я подам официальную жалобу в Лигу ландсраада и прекращу транспортное обслуживание всех планет, которые вас не осудят. Я также потребую законной компенсации – каждый кредит, включая упущенную выгоду. Этого будет более чем достаточно, чтобы разорить вас и прекратить ваши глупые акции.

У Анари был такой вид, словно ей хотелось мечом изрубить экран, но Манфорд старался сохранять внешнее спокойствие.

– Мои корабли получили приказ при вылете с Лампадаса. Можете жаловаться, но сегодня мы уничтожим эту базу.

Он прервал сеанс связи и приказал кораблям передовой линии сосредоточиться на работающих фабриках.

Гилберт Альбанс побледнел.

– Может, дать им время для эвакуации персонала?

– Я не стану уничтожать административный центр и корабли «Венхолдз», но это действующие фабрики-роботы. Тот, кто пробудил мыслящие машины, уже проклят богом. Мы уничтожим и остальное, если он не сдастся.

Батлерианский флот дал залп по фабрикам. Картина уничтожения впечатляла. Взрывались баки с горючим и сжатым газом, обломки пробивали стены куполов и разбивали защитные камеры.

Опять включилась система связи, и Анари сказала:

– Джозеф Венпорт снова хочет поговорить с вами.

– Я так и думал, – сказал Манфорд и приказал включить трансляцию.

Венпорт выглядел так, словно его хватил удар.

– Вы чудовище, что вы наделали? У меня там были люди! И на остальных фабриках тоже.

– Я предложил вам эвакуировать людей. Вы уже проиграли. У нас больше двухсот кораблей – хотите ответить огнем горстки ваших кораблей? На каждый акт агрессии я буду отвечать их уничтожением.

– Вы невежда, Торондо, – воскликнул Венпорт.

– Напротив, я считаю себя разумным и щедрым – особенно сейчас. Те, кто согласился работать в вашем комплексе, заблуждались, но кое-кого еще можно спасти. Повторяю, мы позволим эвакуировать персонал. Хватит для этого трех кораблей? Соберите всех, кого хотите спасти, посадите на корабли, и мы возьмем их в плен, прежде чем завершить уничтожение этой базы. Вашими преступлениями, директор Венпорт, мы займемся позже – после того как уничтожим язву.

Может ли нож резать так же глубоко, как совесть?

В скальной пещере неровным кругом стояли фримены; судьба двух чужаков уже была решена. Наиб Шарнак смотрел на них свирепо, но, очевидно, считал Гриффина Харконнена мелкой рыбешкой и всю вину возлагал на Вориана Атрейдеса.

Вори принимал свою участь. Он не мог забыть выражения лица Ишанти, когда та пришла к неизбежному выводу, что он не сможет ее спасти… и что он не отступит. Она бросилась в пасть червя, не дав спасти ее – из страха, что это будет стоить жизни им всем.

Шарнак покачал головой.

– Не знаю, что находила Ишанти в тебе, но она ошибалась. Ты стоил жизни хорошей женщине.

Стоявший рядом с Вори молодой Харконнен был словно раздавлен случившимся. Гриффин оказался глупцом, жертвой обстоятельств, которых не понимал и к которым не был готов.

– Почему ты не дал мне умереть там, – пробормотал он. – Я не просил о спасении – особенно тебя.

Вори не мог ставить в вину молодому человеку попытку бегства, хотя она дорого обошлась.

– Это было не твое решение, – сказал он. – Мое и Ишанти.

– Если бы ты позволил ему умереть, это избавило бы нас от хлопот и спасло бы жизнь женщине, – заявил наиб.

Оставшись один в пустыне в этом орнитоптере, Вори улетел бы и высадил Гриффина в каком-нибудь поселении, откуда тот мог бы добраться до Арракис-Сити. Но их окружили машины фрименов… но даже улетев от них, он все равно вернулся бы в эту пещеру. Дело чести.

– Моя семья хотела отомстить тебе, расквитаться, – сказал Гриффин, – но сейчас я жалею, что отправился искать тебя.

Вождь племени с каменным лицом смотрел на обоих, словно на надоедливых детей.

– Ни один из вас не должен был приходить сюда. Вам здесь не место. – Он посмотрел на Вори. – Мы не знаем тебя, Вориан Атрейдес, и не хотим знать, а твои враги причинили большой вред нашим людям. А ты, Гриффин Харконнен, так сосредоточился на своей кровной вражде, что не обращал внимания, что́ преступаешь в погоне за этим человеком.