Погребальные костры - Стас Бородин

— Да ладно тебе, Кари, — мужчина важно подбоченился. — Ты же знаешь, каких трудов мне стоило отыскать эту проклятую книгу!

Кари поморщилась.

— Конечно, ты же нам об этом уже все уши прожужжал!

Улыбка на лице мастера Махави стала еще шире.

— Я гонялся за ней по всему Зенору, от одного букиниста к другому, пока, наконец, не настиг на Маунтдане, в лавке старика Эсбена!

Тяжелый том мастера Барда ад-Дина выскользнул у меня из подмышки, и с громким стуком упал на пол.

— Не знал, что мастер Эсбен торгует книгами, — пробормотал я, изо всех сил стараясь сохранить самообладание. Ухмыляющаяся физиономия маунтданского посредника как живая появилась перед моими глазами. Неужели очередное совпадение? Как бы мне хотелось в это верить!

— Старик Эсбен торгует всем, что можно продать, это всем известно, — хмыкнула Кари. — Поговаривают, что он даже скупает награбленное у зенорских пиратов. А вам, господин, видать тоже приходилось бывать на Маунтдане?

Я украдкой сглотнул.

— К моему великому сожалению.

Присев на корточки, мастер Махави поднял книгу, смахнул пыль рукавом с обложки и с поклоном протянул ее мне.

— Поездка оказалась на редкость удачной, — книготорговец непринужденно улыбнулся. — Я привез целый ящик редчайших книг. Не желаете ли взглянуть, господин?

Кивнув на тяжелую бархатную штору, мастер Махави распрямился, возвышаясь надо мной, точно грозная осадная башня над осыпавшейся крепостной стеной.

— Должен предупредить, что вход в хранилище обойдется вам в целый умбр, даже если вы ничего не купите.

Из-за ближайшего к нам стеллажа появился скучающий Айс, с каким-то объемистым альбомом подмышкой. Следом за ним ковылял мастер Ингио, непрестанно промакивающий лоб потемневшим от пота платочком.

— Ну и где тут редкие книги? — вздохнул он. — Я уже совсем отчаялся…

— Вход в хранилище стоит умбр, — я указал товарищам на бархатную штору. — Редкие книги хранятся там.

— Целый умбр? Только для того, чтобы поглядеть на старые книжки? — Айс удивленно вытаращил глаза. — Они что, совсем спятили?

— Не горячись, — мастер Ингио положил руку Айсу на плечо. — Многие люди только ради этого в Санжу и приезжают. Кто знает, быть может, я найду там что-нибудь и для своей коллекции.

Мастер Махави понимающе закивал, небрежно поигрывая перстнем на указательном пальце. Я увидел, как напряглись мои товарищи, заметив этот перстень, а улыбка на лице книготорговца стала еще шире.

— От нас еще никто не уходил без покупки, — Махави хлопнул в ладоши, световые сферы мигнули, и из углов лавки к нам поползли черные клубящиеся тени. — Вы, господа, рискуете остаться без гроша в кармане!

Иллюзия длилась всего мгновение, однако я заметил, что на лбу у мастера Ингио вновь заблестели крупные капли пота, а в воздухе чуть слышно запахло гарью.

— Вот ваши три умбра, — мастер Ингио протянул книготорговцу три серебряные монеты. — Хватит бахвалиться, показывайте лучше свою сокровищницу!

Мастер Махави откинул штору, и сделал приглашающий жест.

— За этой дверью, господа, хранится больше драгоценностей, чем в сокровищнице дракона Этфулстага!

— Ага, лакорцы известные на весь мир хвастуны, — хмыкнул Айс и, не оглядываясь, нырнул в темный коридор.

Несколько минут мы шли на ощупь, практически в полной темноте. Дорога вела все ниже и ниже, а стены коридора с каждым шагом становились все уже. С равными интервалами на стенах вспыхивали загадочные фосфоресцирующие символы, которые начинали гаснуть, едва мы проходили мимо. Некоторое время до меня доносились лишь громкое сопение Айса, да стук башмаков мастера Ингио. Мастер Махави двигался у меня за спиной совершенно бесшумно, точно бесплотный призрак.

— Глядите под ноги, — предупредил он. — На выходе будут ступеньки.

Послышался глухой удар, и Айс громко зашипел от боли.

— Могли бы и фонарь повесить! Ох уж мне эти лакорские штучки!

Тяжелая дверь бесшумно повернулась на хорошо смазанных петлях, и мы очутились в огромном лишенном окон помещении, находившемся, судя по всему, глубоко под землей.

Высокий сводчатый потолок, поддерживаемый массивными колоннами, терялся в полумраке у нас над головами, а шум шагов отзывался гулким раскатистым эхом.

Книг здесь было не так много, как в лавке, к тому же они не стояли на полках, а лежали на освещенных крохотными световыми сферами пюпитрах. Каждая книга, как маленькая мерцающая звездочка на черном бархате неба.

— Можете осмотреться, господа, — улыбнулся мастер Махави. — Спешить вам теперь некуда.

Осторожно ступая по плотному пружинистому ковру, я приблизился к ближайшему пюпитру, и склонился над раскрытой книгой.

Крошечный огонек световой сферы ярко освещал покрытые непонятными чертежами страницы, делая тьму за пределами столешницы еще более непроницаемой.

— Я привез ее с Маунтдана, — неизменная белоснежная улыбка мастера Махави уже начала порядком действовать мне на нервы. — Старик Эсбен рассказывал, что принадлежала она одному нищему чародею, который заложил ее, чтобы свести концы с концами.

— Книга рукописная, — я склонился ниже, разбирая витиеватый почерк автора. — Скорей всего, это единственный экземпляр.

— Да, — кивнул книготорговец. — Рукописи воистину бесценны.

Собрав в горсть широкий манжет, торчащий из застегнутого на десяток пуговиц рукава, я осторожно перевернул страницу. Это было очень неудобно, зато мои пальцы были надежно укрыты от любопытного взора мастера Махави.

— Если вы увлекаетесь алхимией, то эта книга вам точно придется по вкусу, — лакорец поспешил мне на помощь. Осторожно переворачивая страницу за страницей, он демонстрировал мне рисунки, схемы и диаграммы. — Судя по всему, чародей провел много лет, работая над своей рукописью. Видите, время от времени он возвращался назад, делал исправления, и даже подшивал новые страницы.

Очередная вклейка была из ломкой желтоватой бумаги, с любопытной фактурой, напоминающей спрессованную траву. Страницу сплошь покрывали какие-то неразборчивые каракули, а в самом низу красовался рисунок, изображающий куклу-марионетку. Маленького рыцаря, обрубающего мечом собственные нити.

— Книга называется «Механика жизни», — мастер Махави ловко раскрыл титульную страницу. — За авторством некоего Маркабрю.

Я попытался было вдохнуть, но обнаружил, что воздух вдруг стал вязким и обжигающим точно кипящая смола. В ушах зашумело, будто бы завертелись тяжелые каменные жернова, перемалывающие ломкие кости.

Мир вокруг задрожал, а колонны, поддерживающие невидимый глазу свод книгохранилища стали гнуться и извиваться, словно исполинские каменные змеи.