Хроники Реликта. Том 2 - Василий Головачев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В келье Тота Мудрого воцарилась тишина.
Грехов кинул горящий взгляд на Ставра и вышел, за ним последовал Диего, оставив в воздухе тихое слово прощания.
– Это камень в мой огород, – сказал Ян Тот.
«И в мой», – подумал Ставр, но вслух ничего не сказал.
– Файверы, – произнес Прохор, пробуя слово на слух. – О ком это он?
– Обо мне, о вашем сыне, – кивнул на задумавшегося Ставра хозяин. – Обо всех, кто вышел за пределы человечества. Может быть, идея Сеятеля не так уж и утопична?
– Я не совсем…
– Объединиться. Файверам пора объединяться. Нет ничего проще… и сложней.
ГУРРАХ
Радость семейной встречи была горькой и недолгой.
Помянули Ольгу Панкратову, мать – для Ставра, жену – для Прохора, дочь – для Берестовых. Потом выслушали рассказ путешественника по вселенным – Ставр все никак не мог свыкнуться с мыслью, что мамы нет и не будет, поэтому был скуп на подробности, – стали расходиться.
Встреча происходила на Земле, в Новосибирске, но не в доме бабки Ставра, Анастасии Демидовой, а на квартире у одного из интраморфов, ударившегося в бега.
Ратибор и Анастасия ушли первыми, пережив бурю чувств и счастливые минуты от встречи с живым и невредимым внуком. Прохор остался еще на некоторое время, потому что у него здесь было назначено рандеву с кем-то из руководителей «контр-3».
Этим человеком оказался Людвиг Баркович. Как выяснилось, он попросил отца Ставра устроить ему беседу с сыном, и Ставр, в общем-то не желавший ни с кем встречаться официально, не нашел сил рассердиться на отца, понимая, что командиры «контр-3» хотят выяснить, удалась ли миссия посланников. Видимо, беседа с Греховым их не удовлетворила.
Пришлось задержаться на полчаса, хотя сердце рвалось на Марс, в Долину Фобоса, где в условиях строжайшей секретности располагался аналитический центр «контр-3».
Баркович, не изменившийся внешне ни на йоту, выслушал рассказ Панкратова-младшего без комментариев. Он ничего не сказал даже в ответ на философские отступления Ставра, попытавшегося очертить стратегию Игрока – ФАГа, а также идею серых призраков о наступившем Времени Перемен. Впрочем, для Ставра удивительным было не молчание командора погранслужбы, а его состояние флегматичного спокойствия. То ли гибель многих соратников не отразилась на эмоциях шерифа Системы, то ли он их тщательно скрывал, то ли привык считать потери неотъемлемой составляющей противостояния. Единственная реплика, которую он себе позволил, касалась того места в рассказе Ставра, где тот упомянул о погоне.
«Следует полагать, что ФАГ знал о вашей миссии и принял меры».
«Странные меры он принял. Уж очень низок был уровень погони. Если бы ее организовал хотя бы эмиссар типа Джезенкуира, и то результат был бы иным. У меня сложилось впечатление, что Сеятели, ставшие Инженерами, подкинули нам тест на гуманность устремлений. Мы не стали уничтожать «дракона» погони, и этого оказалось достаточно, чтобы нам поверили».
«Сомневаюсь, что это так. А что по этому поводу говорит Грехов?»
«Ничего».
Ставр, испытывающий к собеседнику сложные чувства, ждал еще вопросов, но их не было, и тогда спросил сам:
«Извините, Людвиг, как вам удалось сохранить пост командора и не заронить подозрений у нового эмиссара?»
Губы Барковича искривила знакомая надменно-ироничная ухмылка, деталь его маски-имиджа, однако ответил командор вполне нормально, без ехидства и высокомерия:
«Пришлось пройти через сито пси-зондажа, мальчик. Как видишь, я выдержал. Спасибо за сведения, нам теперь есть о чем подумать. Прохор, он подключен к «щиту-3»?»
«Еще нет, но я собирался сделать это».
Баркович кивнул, встал и вышел, передав короткий слоган прощания и пожелания удач.
Отец и сын обменялись взглядами.
«Что еще за «щит-3», куда ты собрался меня подключить?»
«Мы сделали так, что любое эгрегорное нападение на руководителей «контр-3» вызывает ответную реакцию наших эгрегоров. Противоядия против этого эмиссар еще не придумал, потеряв кое-кого из своих помощников».
«Чем занимается Баркович?»
«Ты зря к нему относишься с опасением. Ему пришлось несладко, но экзамен эмиссара он выдержал. В руководстве «контр-3» он занимает пост координатора стратегических линий».
«А ты?»
«А я координатор тактик. Мы готовим операцию «Чистка», в которую входит ликвидация главных помощников ФАГа в Системе и замена руководителей в тревожных службах и правительстве. Подготовлена программа нейтрализации темных эгрегоров. Проработано уничтожение глобальной цензуры средств массовой информации, практикуемой ФАГом, и оповещение о происходящих событиях. Планируется чистка ядер нагуалей от «шубы» Абсолютно Мертвой Материи…»
«И все это базируется на предполагаемом вмешательстве и помощи Сеятеля и Конструктора?»
– Да! – вслух сказал Прохор.
Ставр невесело улыбнулся.
«Оптимисты вы там, в своей «контр-3». Еще неизвестно, захотят ли помочь Сеятель и Конструктор. Может быть, Иерарх Пути прав, и мы просто переживаем действие глобального Закона Большой Вселенной, Закона Перемен. Может быть, единственное, что достойно восхваления при вступлении этого Закона в силу, это – смириться!»
Прохор покачал головой, пытаясь прочитать, что творится в душе сына.
«Ты тоже так считаешь?»
«Нет, я пытаюсь оправдать наши действия».
«Тогда запомни одно: вселенная не стала бы рождать эрмов и файверов без веской причины. Она нуждается в нас, и мы должны ей помочь. Защищая себя!»
«Но Солнечная система и Земля уже никогда не станут прежними».
«Для тех, кто придет после нас, они останутся в памяти такими, какими их оставим мы. Даже если Конструктор откажется воевать с ФАГом, шанс сохранить свой дом, пусть здорово изменившийся, у нас есть».
Ставр смотрел на отца непонимающе, и Прохор докончил:
«Этот шанс – вы сами. Файверы. Ян Тот говорил об их объединении. Ладно, иди во своим делам, сынок. Я вижу, ты сидишь как на иголках».
Ставр поцеловал отца в ухо и стремительно выскочил из комнаты, сразу исчезнув с «экрана» пси-радаров отца.
Поселок Долина Фобоса на Марсе состоял из трех десятков разнокалиберных коттеджей, где могли проживать около сотни семей. Однако в настоящее время все его население состояло из двух десятков человек, в основном – ученых: археологов и физиков, изучающих Плоть Бога. С виду это был тихий поселок, как и сотни других, имеющих одну ветку метро, небольшой парк машин, маленький реактор кварк-стандарт, который обеспечивал энергией пару лабораторий и жилые блоки, на деле Долина Фобоса служила маскировкой одного из центров «контр-3», а именно – аналитического, запрятанного в недра пещерной страны под поселком.
Центр располагал своим энергохозяйством, кодированной системой метро, трехслойной системой защиты, в том числе и «абсолютным зеркалом», а также совершенным комплексом охраны, позволяющим в случае нужды отразить любое нападение или в течение короткого времени эвакуировать работников центра в заранее подготовленные места. Проникнуть в святая святых центра не только простому человеку, но и разведчику, буде таковой появился бы, не представлялось возможным, однако Ставр шутки ради решил попробовать сделать это, хотя отец включил его в сеть «спрута-3» и дал необходимые пароль-файлы.
К Долине Фобоса, расположенной в ста с лишним километрах от границы Плоти Бога с основной породой планеты, Ставр добирался на флайте местных турлиний вместе с группой школьников, совершающей экскурсию. Внешность он себе подобрал в соответствии с императивом «внутренних кондиций» и с виду казался пожилым толстяком, багроволицым, неповоротливым, стра– дающим одышкой.
Школьников сопровождал учитель-социоисторик, такой же толстый, как и попутчик, и Ставр даже подивился такому совпадению: выглядели они как братья.
В поселке группа задержалась, что было на руку новоявленному «разведчику». Под видом сопровождения детей, разговаривая с учителем, он обошел поселок кругом и составил объективную картину прикрытия Долины Фобоса силами защитной сети. А когда понял, что тайно проникнуть в центр невозможно, решил действовать просто. Разыгрывать спектакль уже не хотелось, от желания увидеть и обнять Видану сердце то начинало колотиться церковным колоколом, то замирало.
Запасной вход, а вернее, выход из центра находился в квартире одного из старожилов поселка, роль которого играл интраморф Мбвана Мбвуми, африканский негр по происхождению, минералог по образованию, контрразведчик по обстоятельствам. Ничего этого Ставр, конечно, не знал, но личность «сторожа выхода» его и не интересовала. Обнаружив хозяина дома, он предъявил необходимые полномочия и в порядке исключения попросил пропустить его «вниз».
