История Золотой империи - Автор Неизвестен -- Древневосточная литература

мои намерения. Итак, прошу выслушать снова мои предложения. Правда, что поводом к войне было нарушение верности нашим двором, но за этот проступок он не замедлил строго наказать коварных вельмож за их злонамеренность и обман. В прошлом году в пятой луне был изгнан Дэнь-ю-лун, а в шестой луне придан казни Су-ши-дань и другие вельможи. В то время войска вашего великого государства еще не выступили. Оставив город Си-чжэу{599}, взятый нашим царством, все войска, находившиеся за границей, мы вывели внутрь оной. Из этого можно видеть наше истинное раскаяние. Впрочем, что касается до титулования и отношений двух государств, то в настоящее время то и другое изменилось против прежнего. Наш государь не имел намерения начинать войну. Притом ваши требования очень велики. Нашему государю неприлично принять название вассала, а места за великой рекой (Цзян{600}) для нас служат щитом. Если, согласно требованию, отдадим их вам, тогда что будет составлять наше царство?[436] Великий Двор должен со вниманием о сем подумать. Что касается до главных зачинщиков войны, как то: Дэн-ю-луна и других, то их преступление состоит в обмане своего государя, и сие преступление не может быть оставлено. Но если отошлем их к вам, тогда какую будет иметь власть наш государь в наказании вельможей своего царства? Мы согласны дополнить то число шелковых тканей, ежегодно в дань представляемых, которое было во времени Дай-дин.[437] И ужели ваш двор будет обращать на это внимание? Мы только хотим доказать сим свое сознание в проступке. Высокий Двор, без сомнения, обратил на это внимание и не станет слишком заниматься количеством вещей. Притом с начатия войны народ постоянно принужден был переносить убытки, посему все собираемые с оного подати были оставлены. Теперь, если решимся снова обложить народ большими, в сравнении с прежними, налогами с тем, чтобы отдать вам, то народ дойдет до крайности. Я уверен, что великое государство этого не захочет.[438] Вы требуете, чтобы возвратили вам перебежчиков, но, при их беспрестанных переменах мест, нам еще неизвестно, в какое время, где они бывают. Наш государь не имеет в них нужды, а потому и не заботится о том, уходят ли они или приходят. Притом при государе Вань-янь-ляне в наше государство переходили знаменитые фамилии и славные полководцы вашего высокого государства, с коих два двора при заключении мира утвердили, чтобы таковых перебежчиков ни одно государство не требовало обратно. Кольми паче в настоящее время следует ли говорить о сих низких людях? Но если великое государство непременно хочет, чтобы их прислали, то пусть подождет, доколе мы их отыщем. Жители округов и уездов, принадлежащих Сы-чжэу, ныне все будут возвращены в их первобытные места. Исправившимся не напоминают о старом зле, равно как люди, производящие великие дела, не думают о мелочных выгодах. Итак, смеем надеяться, что великий полководец примет в нас участие и объяснением дела, заставив забыть прежний проступок наш, прекратит все прочие дела. Когда два государства, по обыкновению, пересылаясь взаимно дарами, по-прежнему будут дружны, тогда Вселенная, заключенная среди морей, будет спокойна и может никогда не иметь дел войны. Тогда она прославит людей, знаменитых по заслугам, и явит их добродетели. Имена их, вырезанные на вазах и внесенные в книги, передадутся потомству и будут вечны. В настоящее время по случаю дня рождения хуандия великого государства Цзинь еще отправляется, по обыкновению, посол с дарами и для поздравления, а за ним еще посол с известием о трауре по усопшей императрице в нашем государстве. Затем просим вас о принятии отправляемых к вам бумаг и вещей". Фан-синь-жу, по прибытии, полагал, что он непременно окончит дело примирения, для чего назвался чиновником цань-и{601}.[439]

Главнокомандующий Цзун-хао, сильно вознегодовав на него за неуважительность, заключил его в темницу и донес о сем императору. Чжан-цзун, находя, что посланец не может принимать участия в переговорах между двумя государствами, признал нужным удержать его и, отправив гонца к Цзун-хао, спрашивал его мнения об этом. Цзун-хао на это отвечал: "Ныне Фан-синь-же не окончил возложенного на него дела, поэтому он знает, что если теперь воротится в свое царство, то непременно будет обвинен. Но если мы, задержав его, отправку отложим до другого времени, тогда в деле может произойти перемена. Поэтому не лучше ли, исчислив его неуважительные поступки, отправить его назад? Теперь он не в состоянии будет дать ответа своим министрам, и сунский государь Чжао-куан и Хань-тао-чжэу{602}, непременно избрав людей осторожных и достойных, пришлют к нам". Цзун-хао, отсылая назад Фан-синь-жу, написал в ответ сунскому вельможе Чжан-янь следующее: "Из письма, доставленного мне Фан-синь-жу, видно, что хотя вы и с унижением говорите о своем желании примириться, но на изложенные дела в этом письме еще нельзя вполне согласиться! Вы только сказали, что возвратите жителей округов и уездов, принадлежавших Сы-чжэу, что количество шелковых тканей, представляемых ежегодно в дань, хотите сделать равное древнему, наконец, что касательно требуемых перебежчиков вы хотите, чтобы им была оказана милость на основании прежних законов. Но сделаться вассалами, отделить часть владений и прислать коварных вельмож, — о сих трех пунктах говорите одни пустые, высокопарные фразы и не хотите согласиться на требуемые условия. Будете ли отговариваться невозможностью следовать оным, считая требования нашего государя чрезмерными, или хотите спорить с нашими войсками о победах и проигрыше, рассчитав, что у вас достаточно сил и храбрости? Ваше царство нельзя назвать ни сильным, ни слабым. Не рассудив с основательностью о предстоящих выгодах и вреде, к чему пишите небылицы в бумагах и беспрестанно присылаете их к нам? Войско называется гибельным орудием, а тот, кто имеет к нему пристрастие, почитается несчастным. Люди премудрые употребляли его в крайности, и по этой только причине при трех Хуан и пяти Ди оно не уничтожилось. Можно ли сказать, что они не думали о людях? Вероятно, что они употребляли войско против отпадавших от послушания и против нарушителей справедливости, не имея других средств к их укрощению. В настоящее время, когда ваше царство, вопреки договору, напало на пределы нашего государства, я получил указ от моего государя, коим повелено начать войну с вами. Войско не выступило, и я выслал только часть оного, бывшую на форпостах. Оно куда не обращалось, везде производило опустошение и не находило ни одного человека, который бы оказал сопротивление. Взятых живыми и убитых было несчетное число.[440] Уцелевшие остатки ваших войск от страха все бежали, и захваченные вами пограничные места мы все