Гарри Поттер и Орден Феникса - Джоанн Роулинг

— Я приехала на «ГрандУлёте», — не дав Гарри сказать ни слова, бодро сообщила Гермиона и сняла куртку. — Вчера утром Думбльдор мне сразу рассказал, что произошло, но я не могла уехать, не дождавшись официального окончания семестра. Кхембридж, кстати, в бешенстве, что вы улизнули прямо у неё из-под носа! Хотя Думбльдор ей и объяснил, что миссис Уэсли в св. Лоскуте и он вас к ней отпустил. В общем…

Она села рядом с Джинни, и они обе вместе с Роном уставились на Гарри.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Гермиона.

— Отлично, — буркнул Гарри.

— Ой, Гарри, только не ври, — сказала Гермиона. — Рон и Джинни говорят, что с тех пор, как вы вернулись из больницы, ты от всех прячешься.

— Ах вот как? — Гарри гневно посмотрел на Рона и Джинни. Рон опустил глаза себе под ноги, но Джинни осталась невозмутима.

— Но это же правда! — воскликнула она. — И ты ни на кого не смотришь!

— Это вы на меня не смотрите! — огрызнулся Гарри.

— Видимо, вы смотрите друг на друга по очереди и никак не попадёте в такт, — предположила Гермиона. Уголки её губ дрогнули.

— Очень смешно, — снова огрызнулся Гарри и повернулся к ним спиной.

— Ладно, хватит изображать всеми непонятого, — резко сказала Гермиона. — Я знаю о разговоре, который вы подслушали вчера вечером…

— Неужели? — зарычал Гарри. Он стоял, сунув руки глубоко в карманы и глядя на снегопад за окном. — Значит, разговариваем обо мне? Пожалуйста, мне не привыкать.

— Мы хотели поговорить с тобой, Гарри, — сказала Джинни, — но ты прятался…

— А я не хотел ни с кем разговаривать, — заявил Гарри, раздражаясь всё больше.

— Ну и очень глупо, — сердито ответила Джинни. — Ты, кажется, забыл: Вольдеморт вселялся не в кого-нибудь, а в меня! Я лучше других знаю, что это такое.

Её слова так подействовали на Гарри, что он на некоторое время замер в неподвижности. А затем развернулся на каблуках.

— Я забыл, — сказал он.

— Тебе легче, — холодно отозвалась Джинни.

— Простите меня, — искренне попросил Гарри. — Но, значит… вы считаете, что он в меня вселился?

— Ты помнишь всё, что ты делал? — деловито спросила Джинни. — У тебя бывают провалы, когда ты не знаешь, чем занимался?

Гарри стал судорожно рыться в памяти.

— Нет, — ответил он наконец.

— Тогда никто в тебя не вселялся, — объявила Джинни. — Потому что у меня были провалы по несколько часов подряд. Я оказывалась в каком-то месте, но не помнила, как туда попала.

Гарри едва осмеливался ей верить, но невольно почувствовал большое облегчение.

— Но мой сон про змею и вашего папу…

— Гарри, такие сны бывали у тебя и раньше, — вмешалась Гермиона. — В прошлом году ты тоже иногда видел, что делает Вольдеморт.

— Тогда было по-другому, — Гарри покачал головой. — А сейчас я находился внутри змеи… Что, если Вольдеморт каким-то образом перенёс меня в Лондон?…

— Когда-нибудь, — смертельно усталым голосом произнесла Гермиона, — ты прочтёшь «Историю „Хогварца“» и, возможно, запомнишь, что с территории нашей школы нельзя аппарировать. Так что, Гарри, даже Вольдеморту не под силу заставить тебя перелететь из спальни в Лондон.

— Ты всё время был в кровати, дружище, — сказал Рон. — Прежде, чем нам удалось тебя разбудить, я не меньше минуты смотрел, как ты мечешься.

Гарри снова стал расхаживать по комнате и всё думал, думал. Слова друзей не просто успокаивали, но и очень разумно всё объясняли… Он бездумно взял сэндвич с тарелки, стоявшей на кровати… и жадно затолкал его в рот.

Значит, я всё-таки не оружие, подумал Гарри. Его сердце наполнилось ликованием, и именно в этот миг снизу донеслись рулады Сириуса, который во всю глотку распевал: «Храни Господь весёлых гиппогрифов». Гарри страшно захотелось запеть вместе с ним.

Как только ему могла прийти в голову мысль о возвращении на Бирючиновую аллею? Сириус очень заразительно радовался тому, что дом полон гостей и, главное, что Гарри снова с ним — от мрачного мизантропа, каким крёстный был летом, не осталось и следа. Напротив, казалось, он задался целью сделать Рождество в своём доме таким же весёлым, как в «Хогварце», а то и лучше. Он трудился без устали, убирал, украшал, и к вечеру в сочельник дом было просто не узнать. Все канделябры были начищены и увешаны уже не паутиной, а гирляндами остролиста, золотым и серебряным дождём; на вытертых ковриках искрился волшебный снег; огромная ёлка, добытая Мундугнусом и украшенная живыми фейками, загораживала генеалогическое древо Блэков, а на торчащие из стены головы домовых эльфов были надеты бороды и шапочки Деда Мороза.

Рождественским утром Гарри, проснувшись, увидел в ногах кровати горку подарков. Горка Рона была несколько больше, и он её почти наполовину разобрал.

— Неплохой улов в этом году, — донёсся его голос из облака упаковочной бумаги. — Кстати, спасибо за компас для метлы — красота! Получше, чем подарочек Гермионы — подумай, дневник домашних заданий…

Гарри порылся в своих подарках и нашёл свёрток, подписанный Гермионой. Она и ему подарила книжечку, похожую на ежедневник, но только эта книжечка, если её раскрыть, изрекала всякие сентенции вроде: «Если в срок дела не делать, то потом придётся бегать».

Сириус и Люпин подарили Гарри великолепное собрание книг под общим названием «Практическая защитная магия и её применение в борьбе с силами зла». Там рассказывалось обо всех видах контр-проклятий и порчи, и каждая статья сопровождалась прекрасной, двигающейся цветной иллюстрацией. Гарри с живым интересом пролистал первый том; сразу было ясно, что книги окажутся хорошим подспорьем для занятий Д.А. Огрид прислал лохматый коричневый кошелёк с зубами, видимо, от воров, но, к сожалению, Гарри не удалось положить в него ни одной монетки — он боялся остаться без пальцев. Бомс подарила маленькую действующую модель «Всполоха». Гарри долго смотрел, как крохотная метёлка летает по комнате, и жалел, что лишён настоящей. От Рона он получил огромную коробку всевкусных орешков, от мистера и миссис Уэсли, как обычно, свитер и пирожки с мясом, а от Добби — какую-то немыслимую картину. Судя по всему, эльф нарисовал её сам. Гарри перевернул картину вверх ногами, чтобы посмотреть, не лучше ли повесить её таким образом, и тут, с громким хлопком, у его кровати появились Фред и Джордж.

— Весёлого Рождества, — пожелал Джордж. — Не спускайтесь вниз некоторое время.

— Почему? — удивился Рон.

— Мама опять плачет, — хмуро сказал Фред. — Перси вернул рождественский свитер.

— Без записки, — прибавил Джордж. — Не спросил, как папа, не навестил его, ничего.

— Мы попытались её утешить, — продолжал Фред, обходя вокруг кровати, чтобы взглянуть на картину. — Сказали, что Перси — всего лишь навсего разбухшая куча крысиного дерьма.

— Но это не помогло, — закончил Джордж, угощаясь шоколадушкой. — Пришлось подключить Люпина. Так что пусть он сначала её немного развеселит, а уж потом мы пойдём завтракать.

— А это вообще что такое? — Фред, прищурясь, поглядел на творение Добби. — Похоже на гиббона с двумя фингалами.

— Да это Гарри! — объявил Джордж, тыча в обратную сторону картины, — вот же написано!

— Точно, вылитый, — ухмыльнулся Фред. Гарри кинул в него дневником домашних заданий; книжечка ударилась о стену напротив, упала на пол и радостно заголосила: «Ставь точки над „ё“ и крючочки над „и“ — и только тогда за ворота иди!»

Наконец Гарри и Рон оделись и пошли вниз. Отовсюду слышались голоса обитателей дома, желавших друг другу весёлого Рождества. По дороге ребята встретили Гермиону.

— Спасибо за книгу, Гарри, — с очень довольным видом поблагодарила она. — Я давным-давно мечтала о «Новой теории нумерологии»! А духи, Рон, весьма необычные.

— Ерунда, — отмахнулся Рон и, кивнув на аккуратно упакованный свёрток у неё в руках, полюбопытствовал: — А это для кого?

— Для Шкверчка, — вдохновенно ответила Гермиона.

— Надеюсь, не одежда? — разволновался Рон. — Помнишь, что сказал Сириус: «Шкверчок слишком много знает, мы не можем его отпустить!»

— Не одежда, — сказала Гермиона, — хотя, будь моя воля, я непременно подарила бы ему что-нибудь вместо той жуткой тряпки, которую он носит. Но это — стёганое одеяло, по-моему, оно как раз подойдёт для его спальни.

— Какой ещё спальни? — Гарри понизил голос до шёпота, так как они проходили мимо портрета матери Сириуса.

— Сириус говорит, что у Шкверчка, в общем-то, не спальня, а… каморка на кухне, — ответила Гермиона. — Он, вроде бы, спит в чулане под бойлером.

В кухне было пусто, если не считать миссис Уэсли, которая стояла у плиты. Гнусавым, как при сильной простуде, голосом она пожелала всем счастливого Рождества. Ребята отвели глаза в сторону.