История бастарда - Диана Удовиченко

Как я уже говорил вам, барон, я очень люблю женщин. Они удивительные существа, абсолютно не такие, как мы. Каждая из них полна неизъяснимой притягательности, в каждой кроется своя, маленькая, но такая милая тайна. Эти блестящие глаза, нежные губы, мягкость кожи, волнующие линии тела… Мр-р-р, - разнежился демон, - так вот. О чем это я? Да! Но проблема вот в чем: разгадав тайну женщины, мы неизбежно понимаем, что результат не стоил затраченных усилий. Заполучив желанный плод, очень скоро начинаем находить его вкус излишне приторным, или, напротив, кислым… И спешим сорвать другой. Но берегитесь, барон! Рано или поздно вы сделаетесь обладателем плода, который станет для вас ядовитым! Такой была Арнелла…

- Подождите, - запутался я. - Это ваша жена?

- При чем здесь жена! - Артфаал отмахнулся хвостом. - Она оказалась дамой довольно скучной и до банальности предсказуемой. Поутру приветствовала меня дежурным пресным поцелуем, бродила целыми днями по дому, допекая прислугу нелепыми замечаниями, к вечеру наряжалась и ехала на какой-нибудь прием. На ночь - снова поцелуй, такой же сухой и холодный, как она сама, а изредка, в виде огромного одолжения - унылое и однообразное исполнение супружеских обязанностей. Вот вам портрет моей жены. Я, впрочем, не особенно и огорчался, находя утешение и недостающую ласку в других постелях, гостеприимно распахнутых для молодого светского красавца. Меня печалило только одно: детей у нас не было. Но вот в моей жизни появилась леди Арнелла, графиня Тирстан, жена небогатого, но очень знатного дворянина. Он годился в отцы своей юной супруге, и часто болел… Собственно, из-за этого мы и сошлись. Арнелла не любила мужа, но питала к нему поистине дочернее уважение и преданно ухаживала за ним в дни недуга. Надо сказать, что обо мне шел слух, как о неплохом целителе. Это не было моим основным родом занятий, но я действительно составлял удачные микстуры и зелья. Нередко пользовал и приближенных короля, за это первые лица Галатона смотрели на мои упражнения в магии сквозь пальцы. Леди Арнелла обратилась ко мне по рекомендации одного из таких людей. Ее муж страдал застарелой спинницей, и во время приступов неделями не вставал с кровати, давно уже из супружеского ложа превратившейся в ложе страданий.

Хм… графу я помог, конечно. И не только со спинницей… Не могу объяснить, что именно привлекло меня в леди Арнелле. Знавал я и красивей, и умней… Было в ней какое-то особое обаяние страстной натуры, накладывающее отпечаток на все, что она делала…

Лорд Феррли замолчал, видимо, предаваясь дорогим для него воспоминаниям. Потом, встрепенувшись, продолжил:

- В общем, барон, как говорится, сколь заклятье ни плетется, все равно ведь оборвется. Ее муж, не вовремя оправившись от очередного приступа, застал нас в самой пикантной ситуации… Конечно, вызвал меня на дуэль. Я не хотел драться против старика, но как же: дворянская честь! Не вдаваясь в подробности, скажу сразу: я его убил.

- И за это вас сожгли…

- Нет-нет! В то время дуэли были разрешены, дворяне дрались сплошь и рядом. Но дело в том, что у графа Тирстан был младший брат, который в отместку донес Храмовой страже о моих занятиях магией.

- Храмовой страже?

- Учите историю, барон! Это очень полезная наука. В те времена в Западных землях творилось Луг знает что: Смута,Война жрецов, Единобожие… Еще за триста лет до моего рождения Его высокопреосвященство Ио первый, Верховный жрец Луга всеблагого, угадав в развивающейся магической науке угрозу своей власти, объявил чародеев безбожниками и убедил в этом монарха. На протяжении трехсот лет волшебников безжалостно уничтожали. А занималась этим Храмовая стража, нечто вроде нынешних Имперских псов, только находящаяся под покровительством Верховного жреца. Ну, да об этом когда-нибудь потом. Вот меня и схватили. Сначала пытали, конечно, а потом сожгли.

Ну, теперь мне стало понятно, почему лорд Феррли оказался во Мраке. Не за колдовство. У него иных грехов было предостаточно. Интересно, к кому из Семи владык попала его душа? Об этом я и спросил. Артфаал обиженно засопел:

- Да чуть не передрались они там! С одной стороны, убийство - вотчина Варрнавуша, а с другой - налицо прелюбодеяние, что уже дело Хайниры. Но ведь я не только совращал чужих жен, но и обманывал свою - ложь и клятвопреступление. Так что Угелук мною тоже заинтересовался. Не знаю уж, как они там договорились, но победил Варрнавуш. Каждый из Высших был не прочь заполучить душу сильного мага и попытаться превратить ее в демона. Долго их издевательств я не выдержал - никогда не любил страданий - и согласился. Сейчас служу всем троим. Только не нужно меня осуждать! - воскликнул вдруг лорд Феррли.

- Да я и не думал…

- Вот-вот… к тому же, мною двигал чисто научный интерес… и еще немного жажда мести. Но, став демоном, я понял, что вновь допустил ошибку.

- Вам не понравилось?

- А чему там нравиться, милый барон? Мой вам совет: если вдруг Луг не призовет вас в Счастливые долины, оставив в царстве Сацеола - терпите пытки! Помучаетесь век - другой, и - здравствуй, Амата! Переродитесь снова. А ведь демон - это навсегда. Вы рожу мою видели? А теперь представьте: во Мраке все такие, а то еще и похуже. А я красоту люблю! Женщин… понимаете? Кроме Хайниры, все остальные - урод на уроде!

- Как вы познакомились с дядей Ге?

- Да очень просто! Двадцать лет назад ваш опекун заинтересовался Темной магией. И однажды решил вызвать демона. Но поскольку человек он умный и дальновидный, обращаться ни к Высшим, ни к Средним не стал. Это было чревато заключением договора, принесением Кровавой присяги… Нет, мастер Генериус обошелся упрощенным ритуалом вызова, без произнесения имени. Такие обращения обычно, пронизав Мрак, сваливаются на голову первого попавшегося Низшего. А с нами договориться гораздо проще. Мастер Генериус, к счастью, наткнулся на меня, что положило начало прекрасной дружбе, скрашивающей мою беспросветную жизнь.

- А почему вы в облике кота?

- Видите ли, в демоническом обличье мы являемся лишь иногда, когда хотим кого-нибудь напугать. В остальное же время принимаем внешний вид существ вашего мира. Как правило, животных - их сущность легче воспроизвести, чем человеческую.

Я вспомнил фразу, сказанную Артфаалом в первую ночь нашего, так сказать, нового знакомства:

- Вы называли себя отступником. Что это значит?

- Это значит, что мне не нравится быть демоном. И что я не хочу заниматься тем, чем мне полагается заниматься. Мне неприятно терзать души, противно искушать людей, и злодеяния не приносят удовлетворения. Не потому что я так уж человеколюбив. Просто… скучно это, господин барон! Поэтому я охотно принял дружбу мастера Генериуса, единственного, кто понимает меня, единственного, в ком горит тот же огонь, кто одержим той же неизбывной жаждой знаний, кто день и ночь трудится ради поиска истины.