Рожденная Штормом - Райчел Мид

— Не стоит. Мне не нужны никакие дополнительные знаки, подтверждающие, что ты хочешь меня. Это и так очевидно.

— Например?

— Например, твоя рука на моей груди.

— Нет. Это мелочь. — Он подтянул меня к себе еще ближе. — А вот теперь, когда мои губы там, ты узнаешь…

— Ты такой чудак. Мы от секса с ума сходим. Я даже не знаю, можно ли полагаться на него в решении всех вопросов.

— Есть только один способ узнать это.

С королевской властью или без, протестовать у меня получалось плохо. И когда он толкнул меня на диван, мне так же не удалось убедить его пойти в спальню. К счастью, Тим так и не вернулся домой, поэтому я не шокировала его чувства в этот раз.

Какие бы слова Кийо ни скрывал в нашем разговоре, они всё же были произнесены, когда он занимался со мной любовью, говоря, как он желает меня, что он будет любить меня вечно и что сделает для меня всё на свете. Это были те обещания, которые все люди дают, когда влюбляются, но это вовсе не делает их менее убедительными. Я ещё долго купалась в них, покачиваясь на волнах эмоций, удовлетворённости и остатках вожделения, после того, как он ушёл тем вечером.

Я одевалась у себя в спальне, когда голос позади произнёс:

— Он ошибка, вы же знаете. Так же, как и Король. Вам лучше избавиться от них обоих.

Я вздрогнула, смутившись и разозлившись на Волуциана.

— Не смей подкрадываться ко мне! Боже. Ты всё это время подсматривал? Да что с вами такое, вы потусторонние типы, все такие извращенцы? Эксгибиционизм, садо-мазохизм, вуайеризм. Достали уже.

Его красные глаза внимательно уставились на меня, как только я закончила натягивать рубашку.

— Я не шутил, госпожа.

— Ты о Дориане с Кийо? А что с ними не так? Ну, с Дорианом-то всё ясно, но с Кийо, по-моему, всё в порядке.

Волуциан отрицательно покачал головой.

— Вряд ли. Он лиса, и часть его ведёт себя, как лиса. Он считает вас своей, а это опасно. Он и Дориан, оба фанатики. Возможно, они и находятся на разных концах спектра, но оба одержимы слепыми идеями. У каждого из них свои планы в отношении вас, даже у кицунэ, со взглядами которого вы склонны соглашаться. Каждый из них попытается манипулировать вами, при этом заставляя думать, что все решения рождены именно в вашей голове.

На какой-то нелёгкий момент я подумала о сексе с каждым из этих мужчин. Он был агрессивным. Подчиняющим. Я сохраняла тонкие нити контроля, но в конце, меня всегда накрывало подчинение, подчинение, к которому я стремилась. Только однажды ночью с Кийо, той ночью, когда я проснулась с приятными ощущениями завещанной силы, что это именно я была самой главной, это мне подчинялись.

— Вас лучше найти кого-то более мягкого и уступчивого. Кого-то менее амбициозного.

Я обдумала его слова. Возможно, он прав. Возможно.

— Мужчины без амбиций скучны.

— Именно эта позиция, госпожа, и заставляет женщин, вроде вас, продолжать бороться за равенство. И продолжать проигрывать в этой борьбе.

Я села на кровати, скрестив руки на груди.

— Я не вызывала тебя. Это всё, что вы хотели сказать мне, доктор Любовь?

— Нет. Я пришёл сказать, что вам нужно посетить ваше королевство, и лучше это не откладывать. Народ беспокоится. Вы их королева, и это кое-что да значит, невзирая на то, что вам это не нравится. Прямо сейчас вашему народу необходимо видеть сильного правителя.

— Я надеялась избежать этого.

Мой народ, каково?

— Я бы не советовал вам отказываться от трона. Если конечно вы не желаете сотворить катастрофу собственными руками.

— Так я теперь должна рассматривать тебя в качестве своего советника?

— Вы вольны делать всё, что вам заблагорассудится. Что касается меня, я склонен разделить взгляды Финна. Если я не могу избавиться от вас и обязан служить, то я хотя бы предпочёл служить кому-нибудь более могущественному, чем обычный шаман.

Я дразнила Волуциана, но чувствовала горечь в мыслях по Финну и бедняжке Нанди.

— Ты — последний выживший, Волуциан. Кто мог предположить, что так всё обернётся?

— Я, госпожа. — Скептический взгляд на его лице напомнил мне Дориана, когда он утверждал, что любит меня. — В этом не было сомнения. Это был их долг.

Я рассмеялась.

— Никогда бы не подумала, что скажу это, но после всего произошедшего, ты единственное нормальное существо, на которое я могу положиться.

Волуциан не ответил.

— Возвращайся в Иной Мир и оставайся с Шайей. Передай ей, что я скоро буду там. Мне лишь нужно проверить сообщение, которое я ожидаю.

— Как пожелает королева Шипов.

— А, замолчи.

Я проговорила изгоняющее заклинание и отпустила его. После этого я растянулась на постели и попыталась представить свою жизнь дальше. Я всё ещё шаман, один из самых сильных в округе, если истории не врут. Я владею человеческой шаманской магией, могу использовать её в бою и изгнании любой мерзости, проникнувшей в этот мир. Но я также джентри, дочь одного из величайших тиранов Иного Мира, и я могу предположительно стать той, кто осуществит ужасное пророчество, если моя несовершеннолетняя сестра уже не осуществила его. Я встречаюсь с парнем, который может превращаться в лиса и который мог просто-напросто проверять меня, могу ли я когда-нибудь забеременеть. Меня любит король, который умеет завязывать чертовски крепкие узлы и хочет с моей помощью завоевать этот мир и мой собственный. Каким-то образом я развила способность вызывать бурю и взрывать людей. Я побывала в землях смерти и вернулась. И, наконец, я стала королевой: королевой Шипов, что звучало отнюдь не благозвучно. Ну, почему я не могла стать Фиалковой королевой или чего-то в этом роде? Почему не деревья, и не цветы? Ничего такого, что соответствовало бы вкусам Иного Мира.

Мне немедленно нужна была текила и «Дэф Леппард».

Я отправилась на кухню, в надежде отыскать там бутылку, но ничего не нашла. Вместо этого я присосалась к воде из большого стеклянного кувшина, который мы хранили охлаждённым в холодильнике. Слив остатки воды в чашку я поставила наполняться кувшин, приводя мысли в порядок.

Ну, почему всё всегда в конце получается наперекосяк? Я не хотела ничего из этого. Мне просто нужен был Кийо и периодическое занятие экзорцизмом. Любовь и средство для выплаты по закладной. Вот и всё. Мне не нужна была вся эта потусторонняя суматоха с джентри и их играми. Они мне ничего за это не предложили. Да мне и не нужно было ничего ни от одного из них.

В раздражении я хлопнула по крану, закрывая его, и взялась за кувшин, собираясь поставить его в холодильник. Я не осознавала, что у меня влажные пальцы, пока кувшин не выскользнул из рук. Всё, что произошло, случилось за время одного удара сердца. Кувшин упал. Ударился. Разбился. Непроизвольно мои чувства включились и сдержали воду, приказывая ей оставаться на месте. Со стеклом уже ничего нельзя было сделать. Несмотря на это, оно не разлеталось. Осколки замерли в воздухе так же, как и вода, повиснув на траектории разлёта после удара. Я изумлённо уставилась на них, пока лёгкое дуновение не коснулось моей кожи, и я не поняла, что кусочки легонько подрагивают в воздухе. Я осторожно коснулась этого воздуха и почувствовала его ответную вибрацию. Удерживая его и дальше, я чувствовала силы, исходящие от меня к пространству вокруг стекла. Воздух там перемещался, его молекулы удерживали осколки от падения. Вот так, вдруг, неосознанно, я заставила воздух подчиниться мне, так же, как ранее заставила воду.