2.Гнев теократов.Прогулка по Порталам - Анастасия Машевская

мужчину оторваться от созерцания женских достоинств и снова сосредоточиться на лице. В груди грохотало, но в голове — еще сильнее. Он пришла к нему. Сама. Пришла. Зачем? Почему? Неужели? Или… есть какая-то иная причина?

— Не коверкай, — посоветовал Вальдриссан. — Я сказал, что готов на все, если ты…

— Но что, если я обещана? — «Обещана, но хочу быть свободна» — он мог легко увидеть это в ее отчаянном взгляде.

Вальдриссан не колебался ни мгновения:

— Или он откажется, или я решу это.

Он все же немного терялся. Может, было опрометчиво так быстро тащить ее сюда? Что, если она пришла в шатер, чтобы именно поговорить? Она очевидно не доверяет ему и… будто проверяет?

— Почему, вождь? — эльфийка покачала головой. — Ты видишь меня первый день и совсем не знаешь.

Он и сам не смог бы сказать. Наверное, когда Таренгар Неумолимый впервые увидел Тирсагар Настигающую, он тоже не понял, что произошло и как. Понял только, что получит ее любой ценой, потому что так надо. Потому что не сможет и дальше жить без нее так же, как жил до этого.

— Я узнаю.

Не «Хочу узнать» или «Надеюсь». «Я узнаю» — фактом.

Она о чем-то думала — Вальдриссан не мог предположить, о чем.

А потом вдруг задумался сам. Что… Что если ее специально взяли сюда, на праздник, чтобы воспользоваться силой ее красоты? Что, если ей было поручено убить, например, короля? Но король уехал, и чтобы ослабить Тэхт-Морниэ, ей приказали убить его? Потому она и здесь, верно? Какая девушка, еще несколько часов назад дрожавшая в твоей тени, сама среди ночи явится в твой шатер?

Ему до ужаса не хотелось верить в подобное, да и внутренний голос бахвалился: поручить бабе убить его могли только те мужчины, что не способны сделать это сами! Ничего, с женщиной он как-то да справится! Но вместе с тем, неясность происходящего несказанно мучила, и Вальдриссан, облизав губы, твердо спросил:

— Почему ты пришла ко мне? Я понимаю, что выгляжу диким и одержимым, и едва ли безопасным. Так почему ты…

— Хочешь, чтобы ушла?

— Хотел бы, что б ушла — не говорил бы того, что сказал, когда здесь был твой брат. Хочу, чтоб ответила.

Тальвада отвела взор, закусила губу. «Теряется, не уверена» — определил Вальдриссан. Вот сейчас и выяснится, что он был прав, да только эта девчонка, как и многие до нее, собственное имя забыла, оказавшись рядом с ним. Вальдриссан разочарованно вздохнул, закрыв глаза.

Однако ответ Тальвады поразил его.

— Лучше пойти за тем мужчиной, который хочет взять на себя любые обязательства, чем за тем, кого вынудили их взять.

Вот оно что? Нежеланный жених? Поэтому она тут? Чтобы получить хоть какие-то счастливые воспоминания об отношениях мужчины и женщины прежде, чем жизнь обяжет ее?

Вальдриссан горько усмехнулся. Тогда он понял ее неправильно: решил, что речь про вынужденный брак. С кем не бывает? Среди высоких домов только так и может быть! Ему ли, овдовевшему при большой удаче, не знать?

Лишь на утро Вальдриссан почуял в словах Тальвады скрытый смысл. Она дрожала и боялась всю ночь, и ему приходилось сдерживать себя в каждом движении, чтобы не обидеть и не напугать. Но при этом Тальвада не была девой, и смутные подозрения закрались в голову вождя.

— Почему… того, кому ты обещана, вынудили взять на себя обязательства?

Тальвада подобралась, прикрываясь его плащом.

— Ты ведь уже понял, — шепнула она. — Не нужно спрашивать.

Вальдриссан сжал кулаки и вскинул голову, давая выход взметнувшейся ярости.

— Я убью его! Кто он?!

Тальвада страшилась:

— Прошу, успокойся. Это ничего не даст.

— Имя, — с мрачной решимостью потребовал Вальдриссан.

— Не нужно…

— Имя. — Вальдриссан изо всех сил сдерживался, чтобы не крикнуть. Но ей и без того боязно. И особенно сильно от того, насколько опасное развитие событий рисуется в ее воображении. Не бойся, красавица, подумал Вальдриссан. Пусть лучше он боится, что с ним сделают за то, что он оказался скотиной.

Вальдр развернулся к ней, навис, наклоняясь вперед и понуждая Тальваду снова лечь. Плащ выскользнул у нее из рук, открывая мужскому взгляду совершенное тело. На шее болталось украшение — он не обратил тогда никакого внимания — какое ему дело до побрякушек, когда рядом, прямо в его руках — совершенство?

Одного взгляда Вальдриссану хватило, чтобы живо представить, как эта женщина выбивалась из жадных рук, пыталась оттолкнуть ненавистное животное, звала на помощь.

Вальдриссан рыкнул, и тут же заставил себя досчитать до десяти. Он отыграется за нее на изверге, который не сумел сдержать себя, который решил, что раз он хочет — то ее согласие и не важно!

— Имя, — шепнул Вальдриссан, глядя Тальваде в глаза и проводя по нежной щеке дрожащими пальцами.

Голубые глаза метались: ей очень хотелось, чтобы ублюдок получил по заслугам — Вальдриссан без труда читал это. И вместе с тем, страх, что она или кто-то из ее близких пострадает, если она осмелится причинить вред обидчику, сковывал ее желание.

— Может, ну его? — робко предложила она. — Нет худа без добра, посмотри, сегодня я могла быть с тобой без страха, что этим шагом сломаю себе будущее. — Она даже улыбнулась. Вальдриссан не удержался и ненадолго прижался ртом к ее губам. Слишком прекрасная! Мужчина отстранился, дыханием опаляя светлую кожу, и вновь посмотрел в глаза.

— Это кто-то важный?

Тальвада мелко закивала. Тонкие пальчики потянулись к нему, словно ей так не хотелось, чтобы он уходил.

— Я тоже очень важный! — тихо рыкнул Вальдриссан. Тальвада широко и открыто улыбнулась — от его голоса, его намерений, его близости.

— Очень, — шепнула женщина. Как бы Вальдриссан не плыл от того, что, кажется, начинал добиваться взаимности, главного он не терял.

— И все-таки, Тальвада…

— Вальдриссан…

— Это принц Кэйдаен, — раздался из-за спины Вальдра мужской голос. Прежде, чем оглянуться, он увидел, как расширились глаза его спутницы.

— Брат, — выдохнула она. Вальдриссан понял, что самое время взять ситуацию в свои руки, пока смотритель не поднял на уши весь лес. Однако, удивляя его не меньше, чем Тальвада, светлый эльф спокойно произнес:

— Оденьтесь оба, — и отвернулся, давая любовникам время.

Надо же, подумал Вальдр. Это что, какая-то семейная черта — здравомыслие? Оно передается у Тилелейтов по наследству, как цвет волос?

Вальдриссан оделся первым, стараясь не смущать Тальваду почем зря. Голова лихорадочно складывала одно с другим. Вот