Полярные дневники участника секретных полярных экспедиций 1949-1955 гг. - Виталий Георгиевич Волович

связаны с деятельностью бактерий, населяющих толщу океана от его поверхности до самого дна.

Эти невидимые труженики, превращая серу, углерод, фосфор и азот – основные химические элементы, составляющие более 80 % живой протоплазмы, – в соединения, легко усваиваемые морскими растениями, создают источник питания для водных беспозвоночных – для так называемого зоопланктона. Он же, в свою очередь, является пищей для рыб, а без рыб стало бы невозможным существование среди ледяных просторов Арктики полярных животных и птиц. Таким образом, бактерии дают начало для питания целой цепи живых существ, населяющих Северный Ледовитый океан.

Но изучение микрофлоры и микрофауны арктических морей важно ещё и по другой причине.

Присутствие определённых характерных видов бактерий в различных слоях воды является своего рода индикатором, позволяющим определить, откуда пришли те или иные водные массы.

Ещё в июле с помощью батометров были извлечены пробы воды с двадцати одного горизонта – от поверхности до самого дна. Эта работа требовала величайшей тщательности. Не дыша переносили мы капли воды из колб на питательные среды. Малейшее нарушение стерильности свело бы к нулю все затраченные нами усилия.

Каждая полученная проба воды пропускалась через мелкопористые фильтры, задерживавшие на своей поверхности мельчайших представителей микробного мира океана, величиной не более одной десятой кубического миллимикрона.

Под влиянием специальных растворов фильтры становились прозрачными, и тогда глазам исследователя открывались увлекательные картины.

Здесь были и круглые, словно бусины, кокки, и палочковидные бактерии, и похожие на извитой волосок нитевидные, и даже дрожжи, близкие родственники тех самых известных всем дрожжей, без которых невозможно хлебопечение и пивоварение.

Мы словно опустились с микроскопом в глубины океана. Оказалось, что бактерии населяют всю его толщу – до самого дна; что нет такого слоя, где бы отсутствовали бактерии. Они были найдены и в илистых отложениях, покрывающих океанское дно.

Повторные исследования, которые будут проведены Криссом сейчас, когда дрейфующая станция миновала хребет Ломоносова, позволят дать сравнительную картину бактериального мира по ту и другую сторону порога.

…Работой, посвящённой теории прогноза изменений климата и погоды, будет занят Н.Н. Сысоев. Результаты специальных наблюдений обогатят и разовьют теорию прогноза изменений климата и погоды. А они ещё ценней, так как получают их одновременно с двух далеко отстоящих друг от друга точек – на СП-3 и СП-4.

…Интересная работа в области изучения электрических токов Земли привела к нам на льдину физика А.М. Гусева.

Морская вода из-за обилия растворённых в ней солей является проводником электрического тока. Водные массы перемещаются в магнитном поле Земли. При этом в них возникают электрические токи, в свою очередь влияющие на магнитное поле Земли.

Изучение этих явлений, кроме теоретического, имеет очень большое и практическое значение для аэро- и гидронавигации.

В Полярном бассейне такого рода наблюдения никогда раньше не производились.

Так в тесном содружестве с учёными Большой земли работает коллектив нашей станции.

10 сентября

Вместо Георгия Кузнецова на станцию прибыл новый механик вертолёта Тимофей Андреевич Разумов.

На льду он с первой минуты почувствовал себя вполне уверенно, и скоро у вертолёта можно было увидеть его фигуру в короткой лётной куртке – то исчезающую в кабине, то под поднятым капотом двигателя. Он быстро со всеми перезнакомился и уже к вечеру стал «своим человеком» на станции. Правда, в соревнование с нашими зубоскалами он ещё не вступает, но чувствуется по его белозубой улыбке и хитринке, загорающейся в серых глазах, что в карман за словом он не полезет.

На камельке у двери снова появился бак со снегом. Дежурный после неудачных попыток прорубить лёд и набрать воды из «колодца»-снежницы махнул на него рукой и на нартах притащил груду снежных кирпичей, так сказать, открыв сезон «зимнего водоснабжения».

11 сентября

Сегодня мы расстанемся с вертолётчиками Сашей Минаковым и Жорой Кузнецовым. Оба нуждаются в длительном лечении. Как-то не верилось, что они уезжают, но теперь, когда до отъезда остаются считаные часы, всем становится особенно грустно – и уезжающим, и провожающим.

Мы садимся за стол, и Алексей Фёдорович поднимает тост за отъезжающих. Но как ни торжественны речи, лица Жоры и Саши печальны.

Потом все идут к самолёту. Закрутились винты. Самолёт покатился на старт, развернулся и, взревев моторами, рванулся вперёд. Вот он в воздухе. И нам видно с земли, как приникли к иллюминаторам лица улетающих. Что и говорить, жалко и трудно расставаться, да ещё в середине пути…

12 сентября

Ветер. Туман. Ртуть в термометре быстро ползёт вниз. Сданы в архив резиновые сапоги и кожаные куртки. Все облачились в меховые пальто и унты.

Лежавшая всё лето на складе без употребления меховая чукотская одежда пошла в ход. Первым за ней пришёл Николай Евдокимович Попков. Долго примеряя то одно, то другое, он выбрал наконец пушистую оленью кухлянку – свободный балахон с капюшоном, надевающийся через голову, тёплые чижи – носки из оленьего меха, рукавицы и лохматый малахай – чукотскую шапку, похожую на бабушкин капор.

За Попковым потянулись другие, и скоро на складе осталось лишь несколько пар нерпичьих торбазов да одна рукавица, к которой не нашлось пары. Вновь на смену одеялам пришли тёплые меховые мешки из росомахи и вкладыши из пуха гаги, от которых мы немного отвыкли в тёплое летнее время. Только жители домиков – там значительно теплее – продолжают спать по-прежнему с удобствами.

14 сентября

Унты очень тяжелы, громоздки, и я всё ещё не могу расстаться с сапогами на меховой подкладке. И сегодня утром они примёрзли к полу. Вдоль стенок палатки, там, где к тенту прикасалась кровать, пополз иней. Еле горящий ночью газ уже не справляется с наступающим холодом.

Тусклое солнце, расплющенное рефракцией по краям, сидит на самых верхушках торосов.

15 сентября

Морозы всё больше осложняют труд океанологов. В гидрологической палатке, где на толстом стальном тросе подвешены три самописца- вертушки, сидит Дмитриев, свесив ноги в лунку, почти касаясь подошвами валенок поверхности льда, затянувшего её сверху. Такая же ледяная плёнка в три – четыре сантиметра образовалась и у нижней кромки лунки. В руках у Саши чукотская пешня, похожая на долото, насаженное на длинную ручку. Он равномерно опускает её вниз, раскалывая лёд.

Я вылавливаю металлическим сачком ледяное крошево, и скоро у «ножек» лебёдки образуется бело-голубой холмик.

– Ну как, нравится работка? – посмеивается Саша.

– М-да, на любителя.

– А что ещё дальше будет, когда морозы достигнут 30–40 градусов… – Он морщится, всем своим видом показывая неприятную перспективу в дальнейшем.

Пономаренко обнаружил сегодня, что контрольные бурки замёрзли наполовину.

16