Забег на длинную дистанцию. Полная сборка - Марик Лернер

Вот так девочка, довольно подумал Андрей, если нельзя избежать, расслабься и получи удовольствие. Оно тем острее, чем дольше ждешь. Отпускать я тебя не собираюсь. Слишком долго ждал.

* * *

— Присаживайтесь, — гостеприимно пригласил Андрей, показывая на стул. — Сейчас принесут обед. 'Тбилиси' место не из дорогих, но кормить здесь умеют. На любой вкус. Даже диетическое притащат. Вы только назовите, чего желаете.

Гость недовольно осмотрелся по сторонам. Зал был девственно пуст. Пустые столики и даже официанты не мелькали. Только у входа сидели за одним столиком охранники Еременко и напротив устраивались его.

— Спецобслуживание сегодня, — подтвердил Андрей. — Нам мешать не станут.

— Подслушивать тоже? — подозрительно поинтересовался Карпов.

— А вы не принесли в портфельчике чего-то интересного импортного, глушащего? Впрочем, не волнуйтесь. Разговор наш страшно конфиденциален и записывать его нет ни малейшего смысла. А ресторан чист. Проверено.

— Ваш ресторан и вашими людьми.

Он решительно отмахнулся от направляющейся к ним Ксении с меню в руках и громко заявил: — Мне ничего не надо. Уже спокойнее сказал: — Переходите к делу.

Ксения взглянула на Андрея и, увидев кивок, развернулась в противоположную сторону, молча удалившись.

— Вы ознакомились с представленными материалами? Видеокассетой и показаниями?

— И что они доказывают? Некий товарищ получил заказ на убийство? Очень неприятно. Смело идите в Генеральную прокуратуру. Дело развалится еще на следствии. Мало ли что человек говорит. Это слова, — он ехидно рассмеялся. — Кому поверят, уважаемому бизнесмену или уволенному по статье неадекватному военному? Неизвестно еще, не откажется ли от выбитых показаний под наблюдением охраняющих от вас милиционеров и без давления.

— Есть только маленькая тонкость. Этот самый бывший военный решил подстраховаться и записал разговор. А его подчиненные, не будучи в курсе зачем, зафиксировали сам факт присутствия… хм… мало уважаемого мной бизнесмена в определенное время и в определенном месте. Вот здесь, — Андрей положил на стол кассету, — запись. Естественно не оригинал — копия. А показания, как вы и изволили указать, я могу представить в любой момент в Генеральную прокуратуру. Там очень заинтересуются. Конечно, это был не сам Прилучный, всего лишь второй человек в компании. Но сердце мне подсказывает, что он не очень стремится давать показания. Особенно, как он звонил, еще одному неизвестному лицу и просил подтверждения, когда майор стал ставить дополнительные условия. Антонов не настолько не жадный, хотя, безусловно, очень себя любит. Он страховался. Ему требовалось подтверждение, что это не личная самодеятельность очередного неуравновешенного нового русского. Факт разговора тоже зафиксирован и у меня имеется. Опять же Антонов постарался. Захотел на крайний случай иметь материальчик убойный. Хе-хе, хорошо звучит — 'убойный', - без улыбки прокомментировал Андрей.

— Не знаете, у кого может просить разрешение второй человек в вашей компании? Вот и сюда не пришел. Вас прислал. Впрочем, как и сам Прилучный, срочно отъехал в дальние теплые края. Захотелось погреться на теплом солнышке. Что-то им втемяшилось в голову, о моем стремлении отомстить. С чего бы это? У него охрана не чета моей, и никаких причин на резкие действия у меня, вроде бы не было. А ведь так странно совпало! Как наемник пропал, самолет уже принялись заправлять. Короче, зачем говорить дурацкими намекам? Я имею в кармане всех. От киллера и посредника до отдавшего приказ. Для суда этого не достаточно. Прилучный выкрутится. Для серьезного скандала и испорченной на Западе репутации — выше головы. После этого не видать ему кредита как своих ушей. Сколько там на вас долгов весит, под миллиард? Ой, ждут вас большие проблемы. А я очень постараюсь их увеличить. Наше телевидение и газеты олигархов не любят, и скандал произойдет не шуточный.

— Что вы хотите, Андрей Николаевич? — поморщившись, спросил Карпов. — Давайте без лозунгов. У вас есть возможность устроить нам серьезные неприятности. Не фатальные. Шуму будет много, толку нет. Разбирательство будет идти годами, суд ничего не даст. Сгниет ваш подозрительный свидетель в камере. Да и мы сидеть спокойно не будем. Есть и про вас, чем угостить падкие до сенсаций газеты. Мы все на этом очень много потеряем. И то, что вы позвали меня поговорить тет-а-тет, говорит о желании договориться. Что вам надо?

- 'Североникель'. Контрольный пакет.

— Чего?

— Да, да. Вот те самые пятьдесят один процент приватизированные. Я уступил в свое время и не полез на залоговой аукцион. Уж очень меня попросили. Когда государство хочет продать своему человеку, лучше не становиться у него на пути. Не у нахрапистого бизнесмена, а у государственных товарищей. Кто победит на залоговом аукционе было известно заранее. И то хлеб, что ничего не отняли. Могли. Вся эта история с Мусой слишком нехорошо прозвучала.

Я не стал становиться в позу и кричать про возмездие по поводу Даргиева. Извините, вы, видимо, приняли это за боязнь? Я давно никого и ничего не боюсь. Если начал всегда иду до конца. Я просто не хотел вызывать обострение без причины. Это ведь вам важно забрать все, а я вполне удовлетворяюсь долей и своим человеком в совете директоров. Меня уже давно не пытаются обмануть. Все знают про последствия. На многое можно закрыть глаза и договориться, но вот покушения на жизнь я не спущу. Наши отношения перешли на новый, крайне неприятный уровень. Мне все равно, как это будет проделано. Найдут ошибки в соответствии с нашим законодательством или Прилучный внезапно выяснит неспособность выполнять дополнительные условия конкурса по финансирования инвестиционной программы и выплате долгов предприятию. Вы просто продадите мне акции и тихо удалитесь. За ту самую стоимость, что отдали государству.

— Вы в своем уме? — с изумлением спросил Карпов.

— На рубль больше дам, — махнув рукой, согласился Андрей. — И прежде чем бумаги подписать моя ревизорская команда тщательно проверит все хозяйство. Не хватает еще расплачиваться за ваши дела. Наоставляете долгов на мою шею.

— Это не конструктивно.

— Ну почему? За восемь процентов меня хотели грохнуть — вполне реально попросить небольшую компенсацию.

— Вам предлагали обменять на…

— Давайте вы не будете мне голову морочить, — перебил Андрей. — Я хочу получить комбинат. И я его получу. Без ваших благодеяний. Их прекрасная суть, видна без микроскопа. Был горнообогатительный комбинат, добывающий олово. Работали там семь тысяч человек. Сейчас едва триста и это результат вашей деятельности. Да еще в придачу к полной жопе полагается получить доброго вора в законе, не первый год работающего с вами на пару. Меня столь замечательный ченч никак не устраивает. Я сам неплохо развожу дурачков. Ничего нового, просто уровень разный. Когда-то кидали за десять тысяч, сейчас захотели на пару сотен миллионов. Вздумали меня за лоха держать! Хотите счет за брата? Обязуюсь проверить столь замечательную охрану Прилучного на прочность. Это уж попутно, помимо общего шума. Флорида не панацея от заминированной машины, а взрывы очень помогут в создании правильного имиджа вашего банка. Я ведь не успокоюсь. Или мы воюем, или миримся. Или платите деньгами, или кровью.

— Рискуете, — поджав губы, посетовал Карпов.

— Вы езжайте к начальнику и все ему внятно объясните. Выбор за ним.

Условия я изложил. И не стройте иллюзий, что мое убийство что-то изменит. Уж пленки и свидетели никуда не денутся. Заказ на вас всех, приходит в действие автоматически. Даже, если вы не будете 'подозревать' об очередном неразумном действии 'неизвестного'. Вашу честность я прекрасно рассмотрел недавно.

Куда он денется, благодушно подумал Андрей, точно зная, что результат переговоров положительный. На то и Интернет.

— Хотелось бы каких-то гарантий, что с вашей стороны не последует действий после сделки.

— Это очень просто. В советские времена, если наша армия стояла в чужой стране, в нее никогда не заходила американская. И наоборот. Такая интересная и нигде не написанная негласная договоренность. Во избежание прямых столкновений и эскалации напряженности. Единственное место, где сегодня пересекаются наши интересы — 'Северникель'. Давайте мы в будущем не станем встречаться. Нигде и никогда. А если вдруг, по независящим причинам произойдет, решим полюбовно, без надрыва. Снимается трубочка и прямой разговор. Но я очень надеюсь, что до этого никогда не дойдет. Второй раз у вас может и не оказаться под рукой такого жирного куска.

1998 г.

Отставка премьер-министра России Виктора Черномырдина. Туда ему и дорога.

Россия ратифицировала Европейскую Конвенцию прав человека и основных свобод и признала юрисдикцию Европейского Суда по правам человека. Жители России получили возможность обращаться в международный орган, если они не смогли найти защиты своих прав внутри страны. Мы уже общечеловеки!