Мост душ - Фиона Макинтош

— Лотрин, — пробормотал Аремис, — если ты здесь, подай нам знак. Я привел с собой Мирта. — Он кивнул, и воин вышел вперед. — Скажи что-нибудь, — прошептал Аремис.

Мирт вышел из-за спины гренадинца и кашлянул.

— Если это ты, мой друг, докажи это.

— Я чувствую в нем магию, — сказал Аремис. — Галапек сопротивляется ей, поэтому его постоянно охватывает дрожь. — Он снова повернулся к коню. — Давай, Галапек, сделай это ради Элспит. Она жива и идет к тебе. Уил тоже здесь! — добавил он в надежде, что это поможет.

Конь поднялся на задние ноги и громко заржал. Аремис упал на пол, голову пронзила боль, и он услышал: Верните мне свободу!

— Это он! — прошептал Мирт, пытаясь успокоить коня, который бил копытами в стену. — Вставай скорее! Он может ранить тебя!

— Галапек не хотел причинить мне вреда, — возразил гренадинец, раздосадованный, что не смог удержаться на ногах. Голова у него гудела, но он испытывал необыкновенное удовлетворение, такое же сильное, каким был и страх перед этой чертовой магией. — Это он, Мирт. Лотрин говорил со мной. Он просил освободить его.

Встревоженный воин повернулся к Аремису.

— Что будем делать?

Фарроу нахмурился от беспомощности и разочарования.

— Мы не можем его просто выпустить. Надо все хорошенько продумать. Да и насчет Герина необходимо что-то решать.

— Прости, но из-за моргравийского солдата я сон не потеряю, — сказал Мирт. — Меня беспокоит только Лотрин.

— Понятно. Послушай… — договорить он не успел. Луч света заставил обоих мужчин повернуться к открывшейся двери, через которую только что вошел Мегрин.

— Мирт? Что ты здесь делаешь? И гренадинец с тобой? — сказал конюх.

Мирт не так привык врать, как Аремис, и его затянувшееся молчание и виноватый взгляд в сторону наемника говорили сами за себя.

— Ну… мы тут…

— Мы сегодня вернулись, — продолжил за него Аремис. — Я надеялся, что можно будет прокатиться верхом.

Мегрин недоуменно смотрел на них.

— Но вы столько времени провели в седле.

— Это правда, — согласился Аремис. — Но за последние дни произошло столько событий. Хотелось побыть одному, раз уж мне теперь это разрешено. Вот я и подумал о Галапеке.

— Уж не хотел ли ты взять коня короля без его или моего разрешения?

— Конечно, нет, — сказал собравшийся с мыслями Мирт. — Мы просто проходили мимо и решили взглянуть на животное. Аремису конь очень нравится, и он принес ему красное яблоко, так как знает, что Галапек терпеть не может зеленые.

Но конюха было не так просто сбить с толку.

— Я слышал ржание Галапека. С чего бы это?

Оба заговорщика пожали плечами, и Аремис понял, что сейчас они выглядят гораздо более виноватыми, чем до этого, когда несли чепуху или же тупо молчали. Конюх уже дал понять Аремису в предыдущем разговоре, что не намерен распространяться насчет королевского коня, и гренадинец понял по настороженному взгляду Мегрина, что тот их в чем-то подозревает.

— Куда ты собрался? — спросил Аремис, увидев, что конюх заторопился. Он прекрасно знал, куда направляется Мегрин, но отчаянно пытался выиграть время.

— К королю… если он захочет меня принять. Мне очень жаль, но я должен выполнять указания.

— Чьи? — спросил Мирт, подумав то же самое, что и Аремис, — они попали в серьезную переделку, и им нужно время, чтобы продумать следующий шаг.

— Рашлина.

— С каких это пор ты выполняешь его приказы? — насмешливо спросил Мирт.

— С тех пор как пропал Ле Гант, — ответил конюх. — Барши обещал, что всех, кто будет ошиваться рядом с королевским конем, ожидает та же участь.

Аремис почувствовал, как по спине пробежал холодок.

— Что ты имеешь в виду под «участью»?

Мегрин пожал плечами, не обратив внимания на то, что Аремис даже не поинтересовался, кто такой Ле Гант.

— Если верить барши, он поработал с Ле Гангом.

— Поработал? — переспросил Мирт. — Я думал, только король принимает решения насчет заключенных.

— Послушай, Мирт, — начал Мегрин, выходя из себя, — я ненавижу Рашлина. Тебе, как никому другому, должно быть это известно. Но у меня нет желания вмешиваться в дела короля. Это тебе тоже должно быть известно. Лотрин, упокой его душу Хальдор, попытался пойти наперекор Кайлеху. У меня нет намерения попасть в руки Рашлина из-за того, что я разгневал короля. Так что помочь я вам ничем не могу.

— Значит, вот что случилось, — пробормотал Аремис. — Рашлин забрал Ле Ганта.

Мегрин смотрел в землю.

— Я точно не знаю, просто подозреваю, что Рашлин забрал его из тюрьмы.

— К чему мы придем, Мегрин, если будем бояться сказать хоть слово? — заметил Мирт, вовсе не собираясь обвинять конюха, а просто размышляя о своих собственных недостатках.

— Лотрин пошел против короля и заплатил за это! — воскликнул Мегрин. — Я не настолько смел.

— Все так. И где сейчас, по-твоему, Лотрин? — спросил Мирт, надвигаясь на Майгрина.

— Будь осторожен, Мирт, — тихо сказал Аремис, чувствуя, как у него самого нарастает злость.

— Я… я не знаю. Наверное, мертв, — ответил Мегрин, отступая назад. — Не надо мне угрожать, Мирт.

— Ты думаешь, это была достойная смерть?

Мегрин медленно кивнул, не понимая, к чему ведет весь этот разговор.

— Лотрин не умер. Он жив! — прогромыхал Мирт прямо в лицо перепуганному конюху. — Рашлин выразился совершенно ясно, сказав, что у него ушло не так много времени, чтобы разобраться с Лотрином.

Мегрин выглядел удивленным.

— Жив? Но где же он тогда?

— Здесь, Мегрин. Прямо перед твоим носом, — жестко ответил Мирт. Аремису еще не приходилось слышать, чтобы в голосе воина звучали такие суровые нотки. Мирт разозлился, а это уже было опасно.

Конюх нахмурился, отступив еще на пару шагов назад, поближе к двери.

— О чем это ты?

— Я говорю о магии, Мегрин. А также о Рашлине и его страшных способах расправы с людьми.

— Не понимаю, — пробормотал конюх, облизывая пересохшие губы. Он выглядел очень испуганным. Видимо, Мегрин тоже понял, что обстановка накаляется.

— А надо бы, — продолжил Мирт, заметив страх конюха. — Лотрин находится на твоем попечении.

Глаза Мегрина, казалось, вот-вот вылезут из орбит, но обвинение Мирта прозвучало слишком невероятно.

— Ты говоришь загадками, парень. О чем это он, гренадинец?

Аремис не считал, что его друг поступает верно. Не стоило делиться секретами с Мегрином, зная, насколько тот предан королю, как, кстати, и все остальные воины. Последствия могли быть самые непредсказуемые.