Клятва (СИ) - Мария Сакрытина

пытаясь понять: мой сын, бездна забери, как? Ему пять – значит, с той ночи, в землянке?

Да она же даже в себя ни разу не пришла… хотя, чем это-то мешает… Но почему ничего

не сказала? Почему даже знать не дала? «Они отобрали моего сына, это ведь мелочи?» –

отобрали? Кто?! Кто посмел?! Кто тронул?! Кто?! Бездна, ну почему она не дала знать, я

бы помог, я бы увёз…

Что, забрал бы от матери? Потому что чародейка? И чтобы тоже не вырос такой, как она?

Увёз бы в Мальтию, вырастил для Валерия – да?

К утру голова раскалывалась от таких мыслей. Никки проснулся, поглядел сквозь меня и

побрёл вслед за волком к журчащему неподалёку ручейку.

Я вскинулся.

- Никки, не уходи далеко! – и вообще не уходи, я лучше отнесу…

- А тебе-то что? - отозвался мальчик. – Я же тебе не нужен.

Я подхватил его на руки и горячо поцеловал в лоб.

- Глупый. Если бы я знал о тебе, я давно бы приехал, веришь? Хочешь, я… У меня в

Мальтии есть загородный дом, там лошади. Ты любишь лошадей, Никки?

Мальчик неуверенно кивнул.

- Наверно. А они какие?

Бездна, он даже лошадей не знает!

- Я покажу, - через силу улыбнулся я. – Я тебе всё-всё покажу и никогда тебя больше не

брошу. Веришь? Веришь?!

Никки коснулся пальчиками моей щеки, провёл ею до губ и потребовал:

- Поставь меня, - а, очутившись на земле, серьёзно спросил. – Точно не бросишь?

Обещаешь?

- Клянусь Ворием.

- Ну, тогда.., - Никки запнулся, обернулся, и я схватил его за плечи, но закрыть не успел.

Стрела смотрела мне прямо в глаз – на расстоянии локтей пяти, не больше. Ровно,

спокойно, кончик на солнце серебром поблёскивал.

- Отпусти моего сына, - тихо произнесла Элиза, целясь в меня. – Сейчас же.

Я разжал пальцы.

- Нашего сына, Элиза. Послушай…

- Молчи! - тем же холодным тоном откликнулась чародейка. – Николас, отойди от него.

Никки осторожно шагнул к Элизе, держась за холку волка.

- Мама..?

- Никки, - голос чародейки потеплел. А вот рука не дрогнула. Ни разу. – Иди сюда. Иди ко

мне, Никки. Ты в порядке?

Мальчик замер, протянул руку, пощупал воздух – как щупал моё лицо или фигурку Вория.

И, вдруг распахнув руки, хрипло выдохнул:

- Мама, это же папа!

Стрела дрогнула, и Элиза чуть опустила её.

- Никки, отойди от него. Сейчас же!

- Но, мама, это же папа, он пришёл забрать нас…

Элиза снова прицелилась.

- Тебя у меня никто не заберёт! Больше никто!

- Элиза, я хочу помочь. Пожалуйста, позволь мне, - тихо, чтобы не спугнуть её, сказал я.

Чародейка перевела взгляд на меня, и лук в её руке задрожал. Тренькнула стрела,

вонзившись в соседнее со мной дерево.

- Я никогда не могла тебя убить, - прошептала Элиза дрожащими губами. - Никогда.

Почему?

Ответить я не успел – она быстро оглянулась и снова прицелилась. Откуда-то издалека

раздался лай собак, лошадиное ржание и возбуждённые голоса – точно травили зверя.

- Уходите, - искоса глянув на меня, бросила Элиза. И вздохнула: – Они всё равно никогда

не успокоятся. Ланс, бери Никки и уходите.

Я потянулся за кинжалом.

- Ты думаешь, я тебя здесь одну оставлю?

- Ты хотел защитить нашего сына? – огрызнулась чародейка. – Ну так вперёд.

Я бы с места не сдвинулся, но меня не спросили – земля в который раз перевернулась, закружилась – и снова был лес, но уже реже, а за деревьями угадывался перекрёсток. Я

поднял голову, встретился взглядом с пофыркивающим Бурышем и машинально отметил,

что он осёдлан и даже седельные сумки не пусты.

Никки лежал в моих руках, закатив глаза, не шевелясь, и я здорово за него испугался.

Тогда я впервые увидел чародейское истощение и потому, не зная, что надо просто дать

ему выспаться, принялся тормошить – без толку. Никки спал и не просыпался, чтобы я ни

делал.

Незамеченным, к нам подошёл волколак, понюхал Никки, глянул на меня выжидательно и

отбежал к кустам. И снова посмотрел – словно за собой звал.

Я посадил Никки в седло и пришпорил Бурыша – к дороге, выбирая сначала наугад, потом

решив скакать за поскуливающим от нетерпения волком – чародейкин же, может, приведёт

в город или хотя бы село. Никки был нужен лекарь, мой сын всё не просыпался, и я с ума

сходил от беспокойства.

К полудню дорога превратилась в тропу, город так и не появился, зато Никки наконец-то

пришёл в себя. Завозился и, зевая, недоумённо отозвался, что всё хорошо, с ним такое

часто бывает, и мама никогда не волнуется, а просто даёт ему настой, но какой, он не знает.

Идея пообщаться с лекарем его испугала настолько, что пока я не пообещал к нему не

ехать, Никки не успокоился.

Когда и тропа исчезла, я стал подозревать, что мы заблудились.

- Нет, - зевнув, пробормотал Никки. – Волк знает, куда идти. Он всегда знает.

- И куда сейчас он идёт? – раздражённо отозвался я, оглядываясь и пытаясь хоть примерно

понять, где мы. По всему выходило, что лес должен скоро кончиться и начнутся поля, а

значит, и дорога, и какое-никакое село тоже появится…

- К дороге. Ту, на Мальту, - прислушавшись, сообщил Никки. И тихо добавил: - А где

мама?

Я молча пришпорил коня.

Мальтийский тракт – это хорошо, оттуда до нашей границы не больше трёх дней пути, а

там мы будем в безопасности. В сумках я уже порылся – плащ гонца удачно нашёлся.

Гонцом безопасней, гонца не тронут, если, конечно, Хеления за это время войну не

объявила…

- Мы едем к маме? – затормошил меня Никки. - Да?

«Нет, - мысленно отозвался я, забыв, что он может читать мысли так же, как Элиза. – К

маме тебе нельзя». Если я хоть что-то понимал, то магия Элизы не пропала – отправила же

она нас порталом, и Бурыш не просто так вдруг здесь осёдланный очутился. Значит, мне

стоит пожалеть тех охотников… Потом Элиза, наверное, вернётся к своей королеве и

ничто не будет ей мешать отправить Проклятую армию к нам… кроме Никки, если он

окажется в Мальтии.

То есть, я буду прикрываться собственным сыном?

Нет, не буду. Но возвращать его Элизе не стану. Её и на Западе хочет убить каждый второй, а то и первый. И Никки заодно. И кто его отобрал у чародейки, если не её королева? Нет, с

Элизой я сына не оставлю. Она, конечно, мать, это да, но с ней опасно. Думаю, она и сама

это понимает, раз дала мне уехать вместе с Никки, и её волколак ведёт нас в Мальтию.

Никки молчал до вечера, когда мы остановились в симпатичной деревушке. Раз тракт