Время одуванчиков - Александр Афанасьев

Краматорской гостинице – один х… На какого-бы папу на Украине не работаешь – ты просто зря теряешь время по жизни.

– А тут? Не зря?

– А тут не зря. Курить будешь?

– Нет.

Украинец тоже не стал, спрятал сигареты.

– Ты знаешь, в чем проблема майданов? До майданов все как-то думали о будущем. Ну не все… но большинство думали. У всего был свой хозяин и он примерно представлял, где он будет через пять лет. Через десять. И соответственно, развивался сам и развивал то что ему досталось. А майданы это все поломали.

…

– Вот ты живешь, делаешь, о будущем думаешь, примерно понятно, кто папа, кому платить и сколько – и вдруг бах! Майдан. И все вверх тормашками, и та шпана, которая раньше и в приемную-то зайти боялась – теперь в дамках. И понятно, после каждого майдана начинается перераспределение собственности – но это не главное.

…

– Главное – это Россия. Все равно, Украине без России никак. Есть Россия, есть граница. Люди живут, люди с этого кормятся. В девяностые пол-Донецка торговлей с Россией занимались, туда-сюда сумки таскали и продавали – нельзя это так ломать, пойми.

– Да я понимаю, – невесело сказал Терещенко. Он сам был украинец, уроженец Харькова, они переехали еще в девяностые, отец тогда сказал, как отрезал: переезжаем. Никакой нормальной жизни тут не будет. Тогда это диким казалось – из полуторамиллионного Харькова – в российскую провинцию. А сейчас Терещенко только дивился – как отец все это предвидел?

– Понимаешь… в Киеве всегда было пофиг на нас, они нас за украинцев не считали, ломали через колено все. Пойми, я сам хохол, но мне, с…а, стремно, когда в открытую говорят, что я украинец второго сорта, а львовяне – первого. С..а, нельзя так!

– Меня то чо агитируешь? Я сам переехал.

– Давно?

– Давно. Я совсем пацаном был, отец семью перевез.

– Умный отец. Сам-то откуда?

– С Харькова.

– Ясно. К нам как-то приезжали львовские опера, опыт перенимать. Ужрались до блевоты. Первый сорт, е… их мать. Так вот, когда вся эта каша заварилась, я посмотрел, кто в республике к власти приходит, и решил – ну его нах… При Папе и то лучше было

– Папа – это Янукович?

– Кой там! Янык это так, жадное чмо. Ринат…

– А почему он папа?

– Почему? Он как ваш. Понятно, у Рината масштаб побольше, все-таки у нас всем Союзом заводы строили. Но суть та же. Человек, который все под себя подмял. Но смотрит вдаль и другим жить и дышать дает. А не вынимает тупо всю оборотку.

– И это хорошо?

– А что – нет?

Координатор невесело усмехнулся.

– У всего должен быть хозяин, иначе растащат – глазом не моргнешь. Но хозяева могут быть разные. В Днепре например рулил Беня. И каждый, кто там жил – мог сравнивать. У нас в Донецке – жизнь была, что-то строилось, что-то открывалось. До войны этой б… ской – не проблема была зарплату в тысячу евро найти. Кому не находилось, те ехали к вам в Ростов работать, бывало что и до Краснодара добирались. Неделя там, на выходные домой. Полный багажник жратвы брали – у нас дешевле, а с вашей стороны везли бензин, шмотье. И так и жили, пока все не сломали. А в Днепре так не жили, оттуда люди бежали. Есть такой город – Кривой рог, так вот там за десять лет ничего не построили. Совсем. Машина времени блин, приезжаешь – а там всё, как было, только асфальт разбитый. А там город побольше вашего и заводы – не сравнить. А папа – вот такой, под ноль все выскребает, ничего не оставляет. Людям жить нечем, не на что.

…

– Я сюда не просто так переехал, у вас тут Папа – правильный. Голова у него, как у Рината, если не круче еще. Там – я за всякое г…о работал, брался за всё, за что платили – и что итог? Трехкомнатная хата в центре, коттедж, двадцать лет жизни на это положил – и чо? Хату хорошо, если за десятую часть цены продашь. Коттедж – у меня в Песках коттедж был, там сейчас расхлестали все, правосеки там. Я, с…а, хорошо, если десятую часть сумел сохранить от того, что нажил, за сорок лет – и б…, задумался. Если думаешь, что вот они там наверху отдельно, а ты отдельно, сам по себе – так вот, ни хрена не так! Прочапаешь – в момент тебя лишат всего, будешь с голой ж… по свету мыкаться, в сорок-то лет! Потому надо думать, за кого ты. И за г…о не впрягаться, какие бы деньги не давали – себе дороже потом выйдет! А если папа хороший, как Ринат, как у вас, надо за него горой, всем вместе быть. Дашь слабину – в момент раздербанят все, на поток пустят. Если не как у нас, – война, б…

Терещенко было невесело.

– Хату-то хоть купил?

– Ага. У вас нормально с этим, лучше, чем в Донецке. Помогли еще.

…

– Ты не думай, я не вербую тебя. Просто предупредить хочу. Мы там у себя в Донецке боролись – боролись, и на такую х… ню напоролись! Может, вам уроком будет.

– Да понял я.

– Кстати, не твои подъехали?

Сзади притерлись две машины – Нива и Дастер.

Действительно, приехали опера Терещенко на двух машинах

– Ну?

Бобченко, один из оперов покачал головой:

– ОМОНа не будет.

– Как?

– А вот так. Учения.

– Они что – оху!? Это кто тебе сказал?

– Вербин.

– Е… его мать.

Терещенко набрал номер командира ОМОНа, тот взял не сразу.

– Алё.

– Полковник Терещенко. У вас есть наша заявка на обеспечение на сегодня?

– Есть. Утром принесли.

– И?

– По инструкции за двое суток…

– Это срочная, там написано.

– А у меня половину личного состава в Москву дернули на обеспечение – митинг там какой-то. Разорвись, но дай. Кто-то в отпуске, лето считай все же. Остальные по лесам носятся – браконьеры…

– Какие браконьеры? Какие в ж… браконьеры, Вадим у тебя дежурная группа должна быть.

– Ну нету! Нету!

– Б…

– Пару часов можешь подождать? Я соберу, кого смогу.

– Спасибо, не надо.

Терещенко зло выматерился. Совсем недавно он ставил на коллегии вопрос о создании внештатных групп задержания. Как раньше было, потому что раньше не было ОМОНа и в каждом отделе была такая группа. Это позволило бы не каждый раз выходить с заявками на обеспечение к ОМОНу; чем больше народа знает о предстоящей операции, тем больше