Наши уже не придут (СИ) - RedDetonator

— Что будет дальше? — запальчиво спросил генерал-майор. — Что нас ждёт?

— Да не знаю я, ваше превосходительство, — развёл руками Аркадий. — Я не пророк и не провидец. Нет у меня никакого дара.

— Но ты всегда видел впереди всех! — резко встал генерал-майор. — Ещё в училище! Никто не видел, а ты предсказал! Это невозможно! Я требую рационального объяснения!

— Я не умею предсказывать будущее, — повторил Аркадий, который вынужден был встать вслед за начальством. — Но умею делать прогнозы.

— Это одно и то же! — поморщился Николай Николаевич.

— Не могу согласиться, ваше превосходительство, — покачал головой Аркадий. — Предсказание — это нечто интуитивное и оккультное, а прогноз — это нечто, опирающееся на материальное, на имеющиеся данные и, в целом, базирующееся на рациональную оценку существующих вещей. Я не цыганская гадалка с Казанского, я не гадаю, а предполагаю. То, что у меня получилось предсказать такие очевидные события — не есть продукт сверхъестественного дара.

На самом деле, сверхъестественный дар у него есть — послезнание. Ни у кого в этом мире нет ничего подобного. Но очень скоро, если у него всё получится, послезнание начнёт слабеть.

Нельзя сказать, что оно было всеобъемлющим, но это был серьёзный козырь. И он ещё покажет себя, в другой форме, позже, после перехода к первой фазе нового плана. А новый план сильно зависит от результатов финальной фазы плана нынешнего.

— Расскажи мне, что будет дальше! — потребовал Алексеев и стукнул по столу. — Я приказываю тебе!

— Прекратите паниковать, ваше превосходительство, — попросил его Немиров. — Выпейте и успокойтесь. И тогда мы поговорим.

Генерал-майор замер, обдумал предложение, а затем подошёл к буфету и вытащил из него бутылку водки «Московская особая». Эту водку уже давно не выпускают, поэтому с почти 100% вероятностью можно утверждать, что в руках у Алексеева контрафакт.

Водку достать легко, несмотря на сухой закон, введённый с 19 июля 1914 года, но это стоит денег. У генерал-майора деньги были, поэтому он всегда «доставал» достаточно топлива для себя и приближенных офицеров.

Сам Аркадий всегда имел доступ к алкоголю, до недавнего времени — Пахом присылал его ящиками. Награждение солдат, презенты интендантам, хорошо делающим свою работу, подарки офицерам — Немиров всегда хорошо умел налаживать отношения с людьми.

Больше никто во всём корпусе не наливает своим солдатам за достижения, поэтому Аркадий знаменит в широких солдатских кругах. Наливает он мало, но честно — обычно, отличившимся подразделениям. Ущерба это не наносит, никто ещё ни разу не нажрался, но зато настроение солдат всегда повышенное.

«Да и будет, что рассказать сослуживцам — на фронте водку пивал», — подумал Аркадий.

Николай Николаевич, подрагивающими от нервного напряжения руками, налил себе полстакана и залпом залил горячительное себе прямиком в желудок.

Зажмурившись, он выдохнул, после чего спрятал бутылку и стакан обратно в буфет и вернулся за стол.

— Говори, — потребовал он.

— Я предполагаю, что дальше ситуация будет только ухудшаться, — начал Аркадий. — Состав правительства мне неизвестен, но я даже не сомневаюсь, что там очень много эсеров, кадетов, неонародников и прочих оппозиционеров царской власти. Они ненавидят всё, что связано с предыдущим режимом, поэтому обязательно начнут уничтожать это. В том числе и армию.

Аркадий уже проинструктировал своих офицеров и фельдфебелей, что вероятно прибытие на фронт разного рода агитаторов. Вот это он знал точно — агитаторы начнут прибывать в войска с падением режима царя. Это теперь не запрещено, поэтому они не будут тратить время зря и начнут бороться за солдатские сердца.

Всех прибывающих агитаторов он приказал заключать под стражу, чтобы не баламутили солдат зазря.

Действия партийных деятелей интуитивно понятны — очень важно завоевать расположение людей с винтовками. Только вот партий много, каждая партия преследует свои интересы, поэтому солдаты будут в смятении от десятков говорящих голов, тянущих их языками в разные стороны. Это неэффективно и единственное, чего добьются агитаторы — разложение армии.

«Солдатские комитеты — это отдельная песня», — подумал Аркадий.

— Я уже получил поимённый состав нового правительства, — кивнул Алексеев. — И там, действительно, много эсеров, кадетов и «трудовиков». Продолжай мысль.

— Наша ключевая задача — удержать контроль над солдатами, — продолжил Аркадий. — Предполагаю, что скоро к нам будут засылать специально обученных людей, которые будут агитировать солдат в пользу определённой партии. Этого допускать никак нельзя. В рамках своего подразделения я уже проинструктировал подчинённых — подозрительные лица будут заключены под стражу.

— Агитация? В моём корпусе? — возмутился генерал-майор.

— Скоро мы все столкнёмся с этой частью объективной реальности, — произнёс Аркадий. — Нужно дать альтернативу, пока не стало слишком поздно.

— Какую альтернативу? — генерал вновь встал и сходил за бутылкой.

Видимо, он посчитал, что тут без бутылки не разобраться.

— Альтернатива — военный комитет, — сказал Аркадий. — Что-то вроде думы в каждом подразделении, куда будут входить самые уважаемые офицеры, унтеры и солдаты. Немного расширив свободу, мы удержим контроль над корпусом.

— Неприемлемо, — отрезал Николай Николаевич и налил себе полстакана.

— Тогда они возникнут сами по себе, — пожал плечами Аркадий. — Только уже без офицеров и унтеров.

— Откуда ты можешь это знать? — невесело усмехнулся генерал-майор.

— Я прогнозирую действия агитаторов, — ответил на это Аркадий. — Сходу расшатать солдат у них не получится, они поймут это довольно быстро. Мешать им будут офицеры и унтеры. Что можно сделать, чтобы лишить офицеров и унтеров их власти? Правильно — создать какую-то параллельную власть. Многим солдатам придётся по душе идея самим решать, идут они сегодня в атаку или отступают. И это уже предусмотрено приказом № 1 Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов. Сведения до нас ещё не дошли, но это уже факт.

Для получения самых актуальных сведений Немиров отправил поближе к Петрограду штабс-капитана Удальского, который сейчас сидит в Пскове и телеграфирует самые свежие новости.

— Неслыханно, — процедил генерал-майор и влил в себя содержимое стакана. — Невозможно.

— Мы можем просто подождать и увидеть, что будет, ваше превосходительство, — пожал плечами Немиров. — Только тогда уже поздно будет делать хоть что-то.

— И в чём преимущество… — начал Алексеев. — А, не отвечай, я уже сам понял. Военный комитет будет возглавляться офицерами и унтерами, которые… которые что?

— Для начала — будут прислушиваться к нуждам солдат, решать какие-то их проблемы, а также подробно объяснять, за что мы сражаемся, — ответил Аркадий. — Немного демократии, совсем немного, а уже совершенно другой подход. Агитаторы будут бессильны что-то изменить там, где уже произошли изменения. Солдаты просто не будут их слушать. Но лучше, конечно, сами понимаете…

— Хочешь сказать, что лучше избавляться от агитаторов? — верно понял его генерал-майор.

— Именно, ваше превосходительство, — кивнул Аркадий. — Сейчас критический момент. Дни, которые определяют годы. Сможем удержать армию — станем силой, которая проторит державе дорогу к светлому будущему. Не удержим — держава погрузится в пучину хаоса и развала.

— Вот ты говоришь, что Временное правительство падёт, — произнёс уже успокоившийся Алексеев. — А кто вместо них? Вот кто?

— Пока что, рано об этом говорить, ваше превосходительство, — ответил на это Аркадий. — Через несколько месяцев я расскажу вам всё в подробностях.

— Не знаешь или не считаешь нужным сообщать мне? — холодным тоном осведомился генерал-майор.

— Слишком мало информации, — ответил на это Аркадий. — Когда будет больше сведений — будет, о чём говорить. Сейчас — нет.

— Ну-ну, — произнёс Алексеев. — А хотя бы приблизительно? К чему готовиться?