Наследник Каладана (СИ) - Андерсон Кевин Джей

Юэ принес и проигрыватель, который активировал, чтобы отобразить короткое печальное сообщение – личное послание Лето, которое, как он думал, увидит только Пол. Сердце юноши разрывалось, пока он смотрел на лицо отца и слушал его искренние объяснения, надежды и мечты о будущем сына, сквозь которые сквозила тоска из-за расставания с леди Джессикой.

– Где вы это нашли? – спросил Пол.

– Я перепрятал это с благими намерениями, для сохранности. – Юэ не стал больше ничего объяснять, хотя Сафир взглянул на него с подозрением.

Прослушав запись, Пол произнес:

– У вас есть ваши солдаты, полковник, но эта запись – мой щит. Она говорит об истинной миссии герцога Лето.

Колона пребывал в глубокой задумчивости.

– Да, я вижу тут повод для разбирательства, хотя сомневаюсь, что Императора Шаддама это убедит. Его гнев… весьма значителен.

– Это еще не все, – вмешался Юэ. – И я надеюсь, что другая запись объяснит все более полно. – Он держал в руках вторую катушку проволоки. – Герцог Лето ненадолго возвращался на Каладан, прежде чем отправиться на последнюю встречу с Якссоном Ару. К тому времени у нас появились доказательства того, что Гарни Холлик перехвачен и что Император, вероятно, не получил послание герцога с объяснениями. И тогда Лето Атрейдес записал дополнительное сообщение, которое я обязался хранить в тайне и обнародовать лишь при чрезвычайных обстоятельствах. Я должен представить это как его полные юридические показания.

Пол удивленно повернулся к доктору:

– Я не знал об этом!

– Я… я не мог показывать его до сих пор. – Юэ выглядел пристыженным. – Искренне надеюсь, что оно компенсирует мое промедление.

Предупреждая другие вопросы, он полностью воспроизвел видеообращение герцога, и по мере объяснений Пол видел, как каменное выражение лица полковника смягчается. Все вставало на свои места, каждая подробность обретала смысл, и когда вторая запись закончилась, юноша почувствовал, что по его лицу бегут теплые слезы.

Дункан выпалил:

– Получив эти доказательства, вы должны пересмотреть свое решение, полковник-баши! Зная все это, вы не можете позволить своим сардаукарам уничтожить Кала-Сити!

– Как минимум, вам следует допросить этих чертовых Харконненов! – добавил Гарни.

Сафир Хават твердым голосом произнес:

– Господин полковник, атака замка будет противоречить кодексу сардаукаров!

Дункан держал оба меча так, словно готовился сразить Колону при малейшей провокации.

Юэ выглядел опустошенным, но Пол ощутил невероятное облегчение.

– Спасибо вам, доктор. Я рад, что вы сохранили эти записи. Вы предоставили все необходимые сведения.

Наконец полковник-баши кивнул сам себе:

– С учетом новых сведений мои приказы могут быть изменены. Падишах-Император приказал нам уничтожить всех мятежников, но больше нет уверенности в том, что Лето Атрейдес – действительно один из них. Немногие офицеры-сардаукары прислушались бы к этой информации, но я… мне доводилось пересекаться с вашим отцом. Я знаю, что он – человек чести. Его прошлые поступки не соответствуют императорским предположениям или обвинениям. – Он вытянулся по стойке «смирно». – Я должен доставить эту информацию на Кайтэйн и получить дальнейшие указания от Императора! Разумеется, ее достоверность будут определять, но думаю, что она пройдет любые проверки. – Лицо Колоны стало мрачным и грозным. – И нам придется также побеседовать с бароном Харконненом.

Полковник развернулся на каблуках и направился обратно к своему кораблю, где отдал приказ войскам сардаукаров отступить и вернуться на десантные челноки.

Когда корабль переговорщиков взмыл в воздух на гравидвигателях, Пол ощутил внезапную слабость. Пошатываясь, он добрел до каменной скамьи и рухнул на нее. Доктор Юэ бросился к нему, чтобы осмотреть, но юноша лишь отмахнулся – он уже постепенно приходил в себя.

Дункан и Гарни в восторге смотрели на Пола, а Сафир Хават смущенно откашлялся:

– Молодой господин, вы пошли на риск, встретившись с командиром сардаукаров лицом к лицу. Прошу прощения, что усомнился в вашем решении. Герцог будет вами очень гордиться.

Любовь и преданность – могучие силы. Жаль, что мы не всегда способны это осознать.

Изначально при строительстве административной цитадели Картеля на Танегаарде использовались проверенные методы безопасности – начиная от прочной брони и заканчивая силовыми щитами и системами наблюдения. Неприступным задумывалось и само главное хранилище, а его центральный бункер должен был стать и вовсе идеальным убежищем на случай крайней необходимости.

Но поскольку внутренняя «кухня» компании определялась политикой и тайными обязательствами в той же мере, что и прибылью, сменяющееся начальство продолжало заботиться о наличии секретных лазеек, помогающих проводить разнообразные махинации – подкуп, шантаж, предательство торговых партнеров.

Малина знала все эти лазейки.

Главное хранилище погрузилось в хаос, когда отряды сардаукаров хлынули внутрь, лишь только открылись центральные двери. Имперские бойцы схватили Лето Атрейдеса, спасли Арикату, освободили пленных сотрудников Картеля. Двоих повстанцев-фанатиков нашли уже убитыми, – предположительно, самой императрицей, – а остальные приняли смертный бой перед герметичным центральным бункером. Но продержались недолго.

Однако проникнуть в центральный бункер оказалось нелегко. Его проектировали как последнее убежище, бронированную капсулу, в которой персонал мог выжить в случае самого серьезного военного нападения. Защита предполагалась абсолютной, но это слабо утешало человека, забившегося внутрь. Любой несчастный, прибегший к такой отчаянной мере, вероятно, был обречен с того момента, как вошел в капсулу.

Малина предпочла бы разобраться с сыном более чистым способом, по-семейному, но Якссон никогда не шел легким путем – как и его отец. Оба они являлись ярким воплощением хаоса, чем выводили из себя окружающих. Брондон был просто некомпетентным болваном, а Якссон – болваном откровенно злобным и дерзким. Да как он посмел угрожать «черными» архивами всему Ландсрааду, всей Империи, а главное – Картелю!

Малине предстояло решить проблему самой.

Сардаукары заняли огромное хранилище, притащив с собой мощное оружие и инструменты, тараны, взрывчатку и лазерные резаки. Они неустанно трудились над загадочным черным кубом в центре помещения. Воздух полнился искрами и дымом, криками и шумом разрушения. За прошедший час они едва поцарапали бункер, но Шаддам не собирался отступать. Они будут продолжать без передышки – и без разрешения Картеля – до тех пор, пока не пробьют дыру и не вытащат Якссона. Пускай через несколько дней или недель.

Тела искромсанных повстанцев утащили прочь, оставив пятна крови на потертом полу и предоставив сардаукарам и имперским инженерам побольше места для работы. Адьютант Малины Холтон Тассэ стоял в растерянности, наблюдая за операцией и не в силах ее прекратить.

Малина ждала рядом в сторонке, недовольно хмурясь. Адьютант повернулся к ней:

– Госпожа директор, вы должны приказать им остановиться!

– Им нужно завершить работу. – Она не одобряла такой подход, но знала, что спорить бесполезно. – И все закончится вместе с Якссоном.

Джалма и Франкос приблизились к ней. Все трое взволнованно переглядывались.

– Зачем он это делает? – осуждающе произнесла Джалма. – Это только подчеркивает его проигрыш.

Президент Картеля горько заметил:

– Наш брат обладает необычайным талантом усугублять ситуацию с каждым своим шагом.

Джалма взглянула на мать:

– Неужели нет никакого способа связаться с ним и уговорить сдаться? Наверняка он понимает, что все кончено.

– Понимает, конечно, – кивнула Малина. – И понял это уже некоторое время назад. Он и правда пытался активировать свой носитель с компроматом, что погубило бы всех нас. – Ее голос звучал хрипло, будто она сама не могла в это поверить. – К счастью, Лето Атрейдес ему помешал. Он уничтожил камень памяти, последний козырь Якссона. – Она посмотрела на сына и дочь… Похоже, теперь у нее остались только эти дети. – Стойте здесь и держитесь на виду, оба! Пусть Император и его сардаукары вас видят, но скажите им, что я хочу побыть наедине со своими мыслями в этот скорбный час.