Возвращение домой - Александра Турлякова

— Хватит врать! — Сиониец хоть и насторожился, нахмурился, но уже без прежней злости. Продолжил деловым тоном:- Куда вы направлялись?

— В город! — Джейк соврал, даже не моргнув, и сам себе удивился: "Понесло тебя, однако, всё дальше, всё страшней… Не запутаться бы самому…"

"Я так и знал! — воскликнул про себя Ламберт. — Так и знал… На заводы… Устро-ить экологическую катастрофу и этим отвлечь от главной цели, сволочи!" Он про-шёлся взад-вперёд, опять убрав в карманы руки, остановился, в задумчивости глядя на лейтенанта. Тот уже записывал что-то у себя на листах, строчил, головы не под-нимая. А ведь точно ещё ничего не известно. Всё нужно проверять. Каждое сказан-ное этим парнем слово. А Ли оказался прав: он заговорил раньше. Я меньше всего на него думал. Неужели чутьё подвело? Странно…

— В город… В город… — повторил в задумчивости. Он чувствовал какую-то несты-ковку, какое-то несовпадение с уже имеющимися фактами, и вопрос родился в уме не сразу, зато озарением, как это иногда бывает. — Если вы шли во Флорену, к чему было переходить тогда дорогу? Да ещё так настойчиво, несколько раз!

— Дорогу? — Джейк заставил себя рассмеяться, и хоть смех и получился хриплым, в нём чувствовалось искреннее удивление. — Вы ошибаетесь, господин капитан. Ни о какой дороге и речи быть не могло. Это в нашем-то положении… — Ещё одна порция лжи. На первый взгляд, что-то бессвязное и малопонятное. Но выкладывать всё сразу нельзя. Нельзя! Ведь главное, для чего все эти заморочки — это возможность потянуть время, дождаться ночи…

— Ну-ка, поподробнее, пожалуйста! — Капитан недоверчиво сощурился и даже улыбнулся. — И в каком это положении?

— Нам вообще было опасно хоть кому-то попадаться на глаза, — сказал Джейк после долгого молчания. На лице его и во взгляде было столько растерянности, какого-то по-мальчишески взволнованного испуга, что заподозрить обман было трудно. Джейк тщательно следил за собой: за каждым своим словом, интонацией голоса, за мимикой лица, за взглядом, — за всем тем, что могло бы вызвать подозрение. Справ-лялся он или нет, сам ещё не знал, важно, чтобы эти люди ему поверили. И потому он понёс, понёс быстро, сбиваясь и волнуясь уже натурально, так как не знал, пове-рят ли в его слова:- Ни нашим, ни вашим, господин капитан! Нам вообще было опасно встречаться с кем бы то ни было… Одни гриффиты могли принять нас, ведь они не подчиняются законам… Никаким законам, господин капитан, вы же знае-те…

— Стой! Хватит молоть! — воскликнул Ламберт, — Что за чушь ты несёшь? По поряд-ку, я сказал! При чём тут гриффиты, если вы шли в город?

— Да, мы во Флорену шли, — ответил Джейк и даже головой кивнул, соглашаясь. — Но мы не думали, что она так далеко. Мы пять дней блуждали в этих джунглях, сэр… Пять дней, пока не вышли к посёлку, к этому посёлку… Нам нечего было есть, мы попали под дождь… Нам ничего не оставалось… Выбора не было, сэр… А потом сюда вы пришли, вы и ваши солдаты…

— Мы? Кто такие, "мы"? — перебил Ламберт. — Сколько вас было? Сколько, отвечай?

— Двое! — коротко отозвался Джейк. — Я и этот, второй, я даже не знаю его фами-лию… Мы и познакомились-то уже в лесу… После бомбёжки нас много таких бы-ло, господин капитан… И мы тоже рванули подальше от всего этого… от войны, от самолётов…

— Дезертиры! — Ламберт скривился презрительно, недоверчиво вскинув брови. Этот парень ниобианин казался ему жалким, напуганным, беспомощным. Так мог выгля-деть человек, нарушивший закон, наказание для которого в военное время одно, — расстрел. Да, им было от чего прятаться, а уж при виде людей в форме у любого бы нервы не выдержали.

Правдоподобная история, ничего не скажешь. Слишком правдоподобная в своей простоте, чтобы быть правдой. Зато как легко всё объясняется! Как легко!

Ламберт даже рассмеялся от досады или разочарования — сам не понял. Посмот-рел через плечо на пленного. Мальчишка! Напуганный до смерти мальчишка! Даже губы дрожат, и глаза эти огромные, синие-синие, вот-вот расплачется, как ребё-нок…

— Уведите!

Один раунд выигран!

Джейк ликовал в душе, радовался этой своей крошечной победе. Чуть не смеялся про себя, хотя смог улыбнуться только на улице, спускаясь вниз по ступеням. Сол-нечный свет бил прямо в лицо, слепил, заставлял жмуриться, и это помогало скрыть радостную улыбку. Правда, он сумел оборвать себя сразу: "Рано, рано ты радуешь-ся, лукавая ты душа. До вечера ещё далеко, солнце даже не в зените… Рано! Ещё слишком рано. Да и Алмаар сейчас… Его очередь. Что он ещё скажет?

Только бы поверили! Пусть не всему и не сразу, но хоть немного времени полу-чить. Пусть бы хоть засомневались… Оттянуть всё самое страшное, что ждёт в фи-нале… И ребята, Кордуэлл и Моретти, за это время должны далеко уйти. Только бы набрались смелости сунуться в реку. Помогай им, Бог!.. Ну, хоть эта выучка в Элит-ном Отряде пригодилась. Не хватало смелости врать на балах и всяких вечеринках, так сейчас, зато. Без зазрения совести, прямо в глаза, не краснея…

Какой стыд!

И кто сказал бы раньше, не поверил бы, никому не поверил. Уверен был, уверен в том, что не способен на ложь, никогда и никому… Ни в детстве, ни в Гвардии, и даже во время службы в Отряде всегда уходил от лживых ответов, заведомо лжи-вых, искал любой повод, но не мог через неправду перешагнуть, через себя самого — не мог… А всё здесь началось, с того момента, когда выгораживал Алмаара перед Дюпрейном, перед капитаном. Капитаном! — При мысли об этом человеке, душа тоскливо заныла. — Он бы никогда такого не допустил. Он всё сделал, чтоб не случи-лось этого. А наши ошибки и моя неосторожность в первую очередь — всему виной. И Алмаар этот злосчастный, неприятность ходячая. Не потащился бы за приключе-ниями, мы бы уже далеко были бы, за Чайной, на своей земле, на ниобианской. А так…"

— Оно настолько же невероятно, насколько правдоподобно, — заговорил первым Ли, пробегая исписанный лист глазами. — Просто диву даёшься.

— Вы ему верите? — Ламберт повернулся к столу, мельком взглянул на лейтенанта, а сам потянулся к сигаретам.

— А вы — нет? — отозвался тот и вдруг, поморщившись, добавил с досадой:- Знаете, капитан, здесь уже дышать нечем! Дикая природа — куда ни глянь, а я вынужден дышать этим табачищем. Хуже некуда! Вы же прекрасно знаете, как это вредно… О вреде табака с детских лет твердят. А в общественных местах курение уголовно наказуемо… А на Ниобе даже с конфискацией…

— Как видите, эта привычка вредит только мне! — усмехнулся Ламберт, чиркая за-жигалкой.

— Вы ждёте второго? — Капитан кивнул в ответ, выпуская струю дыма в потолок. — А как же завтрак? Мы и так уже потеряли столько времени…

— Ничего, пообедаем с аппетитом. — Ламберт небрежно повёл плечом. В правой руке, у самого лица, он держал сигарету, а левой рукой поддерживал правую под локоть, стоял, опираясь о стол. Ли вздохнул в ответ, но к этой теме больше не воз-вратился, заговорил о другом:

— Не знаю, был ли в тот день вылет наших самолётов, сейчас это проверить слож-но, но в остальном рассказ парня довольно правдоподобен.

Кто он там у нас? — взглянул в лист, — Рядовой Барклиф… Редкая фамилия. Хотя, нет! Я однажды слышал про одного Барклифа, нашего, сионийца… Из генералите-тета. Но тот полковник из нашего Отдела… Интересно-интересно, а они, случаем, не родня? — Он захихикал себе под нос довольно, словно сам развеселился или понял нелепость собственных мыслей. Глянул на капитана, слышал тот или нет. Но Лам-берт стоял неподвижно, погрузившись в собственные размышления, даже про по-тухшую сигарету в руке забыл. — Вы сомневаетесь, капитан? — угадал Ли и сразу на-хмурился, посерьёзнел.

— Я бы не сомневался, возможно, если б не было того упрямца, — ответил Ламберт, продолжая глядеть куда-то в сторону отвлечённым взглядом. Он хоть и ответил на вопрос, но сам в это время продолжал обдумывать что-то важное. Коротким взма-хом руки попросил не отвлекать и вдруг спросил сам:- Вы, лейтенант, по долгу своей службы много кого должны были допрашивать. У вас должен быть богатый опыт. Так неужели вас ничто не смущает? Не беспокоит?

— Вообще-то, если честно, это не по моей специальности. Я выполнял всегда толь-ко секретарскую работу. Вы же сами знаете, — Ли неприятно было признаваться в своей неопытности, да и самому ему его профессия мало нравилась. Он не любил копаться с бумагами. Мечтал о чём-то более интересном, захватывающем, о том, о чем приятно будет вспомнить самому и другим рассказать.

А тут, когда понадобился штабной специалист из Отдела, он вызвался сразу, доб-ровольцем, хоть и знал, что придётся с простыми солдатами тащиться невесть куда, по сырым, раскисшим джунглям, ловить диверсантов и расследовать их деятель-ность на месте, не теряя оперативного времени.

Но и тут опять пришлось заполнять анкеты, строчить рапорты, приказы, ещё ка-кие-то документы. Скука, конечно, но лишь в этом деле Ли и разбирался хорошо, знал, что и как заполняется, где в какой графе расписываться нужно, чтоб потом все эти бумаги имели силу документа. Каждому своё!