Обратный отсчет - Олекса Белобров

По мере того как ошеломленный кадровик читал бумажку, физиономия его менялась. Брови полезли на лоб, глазенки-буравчики выкатились от удивления и возмущения.

— Не могу представить, как и почему генерал Захаров это подписал! — Он буквально клокотал от неприязни, но ничего поделать не мог — документ имел магическую силу над этим бумажным червем. — Разумеется, мне известно о твоих отношениях с полковником Худайбердыевым — только благодаря ему тебе удалось…

— Разрешите, товарищ подполковник, я продолжу начатое? — прервал возвышенно-кадровый монолог Хантер. — Капитан Денисенко! — обернулся он к подчиненным, заинтересованно следившим за развитием сюжета. — Загружайтесь, после обеда все должны быть на месте! К машине!

Из кабины высунулась физиономия прапорщика Жоржа. Петренко махнул ему — мол, газуй. «Шишига» взревела движком и моментально скрылась в клубах пыли за воротами КПП.

— Хоть у тебя, Петренко, и на руках ксива от генерала Захарова, — на всякий случай потянула кота за хвост местная сявка, он же замполит армейского артполка, — но я бы тебе не советовал…

Что там этот холуй намерен был не советовать, никто так и не расслышал, и реплика повисла в воздухе — рядом с визгом затормозил «уазик» Ваганова. «Каскадер» выпрыгнул из машины еще на ходу.

— Петренко! — гаркнул он. — Немедленно в машину! — Выражение лица Подпольщика Кондрата не предвещало ничего доброго.

Хантеру не требовалось повторять — в следующую секунду он уже был в «уазике», где на заднем сиденье беззвучно посмеивался Тайфун. «Сверчок» Ваня дал газ и отъехал на пару десятков метров, но капитан успел заметить, как Ваганов ткнул в вытянутые физиономии политработников свое удостоверение, а затем донеслась его многоэтажная ругань, сопровождаемая энергичной жестикуляцией.

— Кто вам сообщил? — спросил Александр у Тайфуна, сидевшего в обнимку со своим старым «калашом».

— А чему ты удивляешься? У нас везде глаза и уши, — все с тем же смешком ответил тот. — Но вот эту парочку тупорылых мы таки проморгали, каюсь. Не предусмотрели вариант. Но, слава богу, — успели… Какие у вас с Галей планы на сегодняшний вечер? — спросил майор таким тоном, словно речь о приеме в посольстве.

— Думали разыскать в Кабуле Шубина с Серебряковым и устроить посиделки для друзей, — сообщил Хантер.

— А меня позовете? — неожиданно спросил майор, искоса взглянув на земляка.

Александр внезапно почувствовал укол совести. Спецпропагандист в Афгане был одинок, как медведь-шатун. За все время их знакомства он ни разу не видел его в обществе женщин, но знал, что в селе под Львовом Павла Николаевича ждут двое сыновей и жена Люба. А он, переполненный своим счастьем, повел себя, как последний эгоист. Разве Тайфун железный? Разве он, как и все мы, не нуждается во внимании, заботе, дружеском окружении, чтобы хоть на несколько часов забыть о войне?

— Прости дурака, Павел Николаевич, — стиснул Хантер предплечье друга. — Ну конечно мы будем рады тебя видеть! Я просто подумал — ты вечно занят, тебе не до нас… В общем — извини!

— Фу, ну — все! — Разгоряченный стычкой, на переднее сиденье плюхнулся Ваганов. — Ох и болваны! В политотделах у вас все такие малахольные или через одного, а, Сань? — Он осекся, поймав хмурый взгляд Тайфуна. — Ладно, ребята, я не о присутствующих. Дураков не сеют и не жнут, то-то их везде хватает… А ты, капитан, молодцом — держался спокойно, а главное, вовремя ткнул им «охранку». На этих бумажка действует, как крест на нечистую силу…

После обеда вернулись взбудораженные «союзные балбесы», а с ними перепуганный до смерти комендач Жорж. Заикаясь, он поведал жуткую историю о том, как «эти горе-десантники», услыхав где-то в отдалении выстрелы, попадали на днище кузова и начали палить в белый свет, как в копеечку, прямо сквозь брезент тента. Только благодаря вмешательству Аллаха и самого прапорщика обошлось без жертв и «шишига» кое-как доковыляла до Теплого Стана.

Поблагодарив комендача с самым серьезным видом, Хантер отпустил его с миром, заодно припомнив меткое наблюдение полковника Ермолова: «Тот, кто хотя бы месяц прослужил во всяких шарашках вроде роты почетного караула, комендатуры, военной автоинспекции, гауптвахты, а равно в порученцах, адъютантах или денщиках, — к дальнейшей службе категорически непригоден!»

— Ну, что вы там на самом деле начудили? — с улыбкой спросил он Дыню, когда тот явился с докладом про «штурм дуканов». — А то прапор мне тут сорок бочек арестантов намолол!

— Да ну, чистый дурдом! — ухмыльнулся ротный. — Кто-то начал стрелять в двух кварталах от нас, а в Кабуле, сам знаешь, без конца палит кто попало. Ну, мы, согласно легенде, залегли в кузове и давай молотить из пистолетов, брезент дырявить! А Жорж этот твой со своими патрульными до того напугались, что схватились за автоматы и ну лупить по дуканам. Высадили по магазину каждый, только тогда опомнились. А мы на днище лежим, вид имеем, соответственно, перепуганный… Одним словом, можешь быть спокоен: весть о прибытии каких-то безмозглых из Союза уже распространилась по Кабулу, и вполне возможно, что уже приближается к Джелалабаду. Шайтан, минер наш, всех дуканщиков заколебал расспросами о тамошних ценах…

Ближе к вечеру клан Мак’Петр вместе с Тайфуном, предварительно созвонившись с Шубиным, покатил все на том же «уазике» в штаб армии. Майор юстиции Серебряков встретил их на КПП, расположенном неподалеку от Дворца Амина, и тут же предложил для разминки смотаться не куда-нибудь, а на дискотеку в Центральный клинический госпиталь. Для Саниного уха такое предложение звучало странно: неужели здесь, фактически во фронтовом городе, возможно такое: люди танцуют, знакомятся, флиртуют — все как в обычной мирной жизни?

Однако Афродите эта идея не понравилась, и она отказалась, сославшись на нездоровье. Хантер удивился: спортивная, всегда подтянутая и энергичная, у себя в госпитале Галя для многих была эталоном выносливости и здоровья. Однако в последнее время ему все чаще приходилось слышать от нее подобные жалобы.

Выход из положения нашел Шубин, предложив всей компанией отправиться в кафе при армейском Доме офицеров. На том и порешили.

В результате просидели до самого закрытия. Галя, равнодушная к спиртному, на этот раз отказалась даже от кофе с коньяком, зато Хантер, воспользовавшись тем, что официантки в кафе, как кабульские дуканщики, принимали, хоть и втихаря, любую валюту, оторвался по полной программе. Даже Тайфун, еще не вполне оправившийся от последствий «обратки», позволил себе скромные «два по сто».

Ночевали молодые люди у Серебрякова — хозяин деликатно отправился к друзьям, прихватив с собой Чабаненко, которого слегка развезло после длительного воздержания и изнурительных диет.

— Скажи мне, о рахат-лукум моего сердца, — спросил Саня уже в постели, притянув Галю к себе, — что с тобой происходит в последнее время? Еще недавно была готова хоть до утра гопки скакать, а сегодня от дискотеки отказалась! Что случилось? Ты, часом, не заболела, любовь моя? — Не дожидаясь ответа, он нашел в темноте ее губы и поцеловал.

— Нет, Саша, я вполне здорова, — ответила Галя, отстраняясь. — Просто от тебя перегарищем несет, как от коня колхозного…

Неожиданно она вскочила, натянула спортивный костюм и метнулась в туалет…

4. Карабасов норов

Утром Ваганов отвез Тайфуна и Александра с Галей в Теплый Стан.

Там их встретил озабоченный командир дивизиона РСЗО «Ураган» майор Пацуков — ночью душманы обстреляли парк боевых машин реактивными снарядами. О таких инцидентах здесь уже давно забыли — и на тебе! Потерь и разрушений не случилось, но «союзная» охрана, по словам майора, ополоумев от страха, открыла бешеную стрельбу из всех видов оружия, которая продолжалась не меньше получаса. Даже их БТР ударил из пулеметов в сторону близлежащих горных склонов, а наводчики-операторы выпустили два ПТУРа, пытаясь поразить неведомо кого. Пацуков требовал провести расследование и сурово наказать виновных в панике и бессмысленной стрельбе.

Пообещав немедленно разобраться, Хантер зашагал в парк.

Дыня встретил по уставу и тут же доложил, что это он, на свой страх и риск, решил усилить впечатление от «необстрелянного» и «перепуганного» подразделения, приняв спонтанное решение ровно в ту минуту, когда первый душманский «эрэс» рванул на территории парка.

— Ты, Хантер, не волнуйся, — добавил он. — Мы, как только расположились в парке, сразу же визуально изучили окрестности артиллерийского городка и наметили дневные и ночные ориентиры. Теперь точно знаем, где расположены наши «точки», а где их нет. Так что стрельбу вели исключительно так, чтобы не зацепить своих, — ротный неожиданно улыбнулся в пшеничные усы, — и вдобавок трассирующими пулями — так сказать, для наглядности…