Под знаменем черной птицы. Книга 2 (СИ) - Труфанова Елена Александровна

— Что-то потеряли, леди? — он почти прижал ее к столу, вынуждая немного наклониться вперед. Неудобная поза, неправильная, волнующая. И его тело оказалось таким горячим, что ощущалось и через ткань костюма.

— Или просто воруете государственные секреты?

Говорил котенок почти на самое ухо, с какой-то странной интонацией.

Всерьез подозревает ее в воровстве? И это тот человек, которому важно доверие?

Нет, не то. Он же сам отдал ей бумаги. Айвен шумно и нервно вздохнула в притворном испуге и прогнулась в спине, чтобы оказаться еще ближе к котенку.

— Как вы могли подумать, ваше величество? Я простая девушка и абсолютно не смыслю во всех этих картах и планах.

— Да? — котенок одной рукой собрал все листки и сложил их в папку, все еще нависая над Айвен.

Самое время сделать вид, что устала и облокотиться о стол одной рукой. Пусть Нерон сам решает, куда двигать игру.

— А может быть уже успели что-то прихватить?

И провел рукой по ее спине, будто ощупывая тонкую ткань пиджака, перевел ладонь на живот, после — к пояснице и спустился вниз по наружней поверхности бедер. Абсолютно и совершенно неправильная техника обыска, профессионал внутри Айвен собирался высказать все котенку, но здравый смысл и тело, которое уже подрагивало от нетерпения, были против.

Нерон неторопливо и обстоятельно обследовал каждый сантиметр ее тела, в какой-то странной последовательности, когда нельзя было предугадать, где его руки окажутся дальше, а после резко развернул Айвен лицом к себе и так, чтобы самому оказаться у стола.

— Не сомневаюсь вашей хитрости леди, поэтому придется раздеться, хочу вытрусить все карманы.

— Вы смущаете меня, ваше величество. Не подобает раздеваться на глазах у посторонних. Я приличная женщина.

Но сама уже тянулась к пуговицам пиджака. Нерон смотрел на нее заинтересованно, тер рукой подбородок, не притрагивался и не торопил. Но и отсюда Айвен видела его расширившиеся зрачки, дергающиеся ноздри и слышала, как стучит сердце, а лёгкие загоняют внутрь все новые порции кислорода. Самая граница контроля. Ещё немного — и может превратиться в дикого зверя. Но Айвен знала, что ее котенок никогда не переступит черту, а значит, можно ещё немного поиграть.

— Тогда придется позвать жандармов, чтобы они обыскали вас, — поторопил он, стоило чуть дольше провозиться с пуговицами.

Айвен опустила взгляд, будто смущаясь, отбросила пиджак, после рубашку и потянула вниз брюки, стараясь изгибаться красиво и поворачиваться так, чтобы вся эта красота была видна в наиболее выгодном свете. Даже притворно пыталась закрыть тело руками, когда на пол слетели последние детали одежды.

— Повернись, — Нерон чуть склонил голову и оперся о стол, ухватив обеими руками за край. Костяшки бледнели от напряжения, а потемневший взгляд не отрывался от Айвен.

Она же послушно повернулась к нему спиной, а после снова лицом, краснея и одновременно чуть прикусывая губы от наигранного волнения. Ее уже почти физически потряхивало от возбуждения, от скопившегося в животе жара и предвкушения. Кто бы знал, что оно может быть настолько приятным. Главное, не ляпнуть что-нибудь.

— Я была честна с вами и не таю никаких секретов, — Айвен, смущаясь, оторвала руки от тела и заложила их за голову, так грудь будет выглядеть еще соблазнительнее, а талия — еще тоньше.

Котенок же толкнул ногой пиджак Айвен, из кармана которого выскочил какой-то лист с княжеской печатью. Кажется, она и в самом деле складывала туда что-то подобное, вполне безобидное, но для игры вполне сгодится.

— Простите, ваше величество, я не хотела, чистая случайность, что это оказалось в моем кармане, — она подошла ближе, встала напротив котенка и расстегнула пуговицу на его брюках. — Пожалуйста, не зовите жандармов. Я согласна на все, чтобы искупить свою вину.

И попыталась поцеловать его, но Нерон отстранился и нахмурился еще сильнее.

— Руки, — бросил он.

Айвен плохо понимала, злится он в самом деле или играет и от этого огонь, текущий вместо крови, плавил даже мозг. Она достаточно раз бывала с милым котенком, злой сейчас привлекал сильнее.

Нерон взял ее кисти одной рукой, довел Айвен до кровати и усадил не самый край. После вытащил из кармана разложенного на покрывале пиджака свой шелковый платок и связал ее руки между собой. И все это без капли привычных подколок или хотя бы улыбки.

— Что вы делаете? — она дернула руками, когда оказалась на подушках, привязанная к изголовью кровати.

Котенок же встал, прошёлся по комнате и притащил откуда-то ещё один платок, вернулся с ним и застыл рядом.

— У меня сегодня плохое настроение, так что кому-то придется побыть хорошей девочкой.

После сел рядом, убрал ее волосы и завязал платком рот. Айвен дернулась, проверяя прочность платка, тот сразу же затрещал, и завязан был совсем слабо, при желании руки можно запросто вытащить.

Но Нерон нахмурился ещё сильнее и шлёпнул ее по верхней части бедра, затем отвернулся, чтобы раздеться самому. Тем, как движутся под кожей мышцы котенка можно было любоваться бесконечно. Захотелось провести пальцами по его спине, ощутить гладкую горячую кожу и почти всегда напряжённые мышцы, прикоснуться к ним губами, провести языком по позвоночнику между лопаток и рядом с выступом последнего шейного позвонка, чтобы почувствовать, как Нерон нервничает и хочет сбежать.

Она даже потянулась сесть, но деревяшки в изголовье снова заскрипели, и котенок зарычал на нее через плечо.

— Думаешь, я так не смогу ничего говорить?

С тканью во рту было неприятно, дико, унизительно в чем-то. Но вместе с тем Айвен чувствовала, как тело превращается в туго натянутую струну, которая взорвется от одного прикосновения.

— Думаю, что так ты сможешь говорить только "А-а-а" и "Ммм", а большее мне пока не интересно.

Он навис над ней, чуть поправил подушки, чтобы на них лежали только плечи и лопатки Айвен, а голова оказалась запрокинута назад. Так ничего не было видно, что само по себе нервировало, ещё и поза вышла слишком открытой и беззащитной. Котенок медленно и с чувством поцеловал ее шею, оставив там свой след, провел языком вдоль ключицы и спустился к левой груди, правую оставив своей ладони. Точно издевается.

Но пока это приятно. Айвен попыталась выплюнуть платок и высказать Нерону все, но ничего, кроме "ммм" так и не получилось.

От стука собственного сердца, своего тяжёлого дыхания и пелены, застилающей глаза, Айвен не замечала ничего вокруг. Целый мир сузился до ощущений собственного тела и того, что с ним делал Нерон. И одновременно расширился на километры. Айвен видела все происходящее вокруг дома Кейташи и в самом здании, как в лучшие времена, когда она была на пике формы и своего энергетического потенциала.

Сознание можно было разделить и ещё раз, сейчас хватало и сил, и концентрации, например, влезть в мысли котенка и разузнать о его планах.

Насколько это честно? Прим-леди положено заботиться обо всех жителях трёх миров и хотя бы для себя убедиться, что им ничего не грозит со стороны Безумного.

Но разве это правильно? Бояться, как бы на тебя не давили сексом, а при первой возможности надавить самой?

Она старалась думать аккуратно, за слоем из мысленных щитов, да и Нерон был слишком увлечен ее грудью, уже правой, чтобы всерьез читать мысли. Хотя по части того, что ей нравится, котенок точно не стеснялся покопаться в голове у Айвен. Потому что его язык, губы и пальцы, которые спустились вниз живота, абсолютно точно делали все ровно так, чтобы умело водить ее по краю, но не давать свалиться или взлететь.

— Продолжим? Или дать тебе немного передохнуть? — он на секунду замер.

Точно отобрал сладость, когда успел укусить ее ровно один раз. Айвен хотелось позорно хныкать и просить продолжения, она даже поерзала немного.

— Как я, по-твоему, должна ответить?

Тем более и сама не знает, чего сейчас хочется больше, а подобрать слова, когда не видишь лицо собеседника, только стену и изголовье кровати — непросто.