Начальник Америки (СИ) - Фомичев Сергей

Слух о возвращении голубей быстро пронесся по городу. Как всегда в таких случаях, на набережной у здания Адмиралтейства собрались добровольцы, готовые отправиться на горячее дело.

Чихотка сыграл сбор-поход. Правда в его распоряжении оказался только один корабль. «Палладу» ради мелкого ремонта успели завести на верфи Тропинина и там разоружить, «Новая Колумбия» патрулировала у берегов Калифорнии, а «Память Онисима» ушла на север. Так что командор поднял флаг на «Афине».

— Если что, мы усилим вас парой компанейских шхун, — пообещал Лёшка. — На них даже фальконетов нет, но для высадки десанта хватит.

У компании Южных морей шхун всегда имелся избыток, так как Лёшка поддерживал собственное производство. А найти шкипера и матросов не составляло проблемы. Под командованием Спиджика на фрегате ходили два лейтенанта, которые теперь остались не у дел.

— Знаете, Шарль, на всякий случай готовьте своих бойцов тоже, — сказал я.

Француз кивнул и отправился в Старый форт собирать войско.

Мы ждали хоть каких-нибудь новостей больше суток. Все нервничали. Новостей не поступало. За это время в Эскимальт вернулась шхуна из залива короля Георга с грузом перетопленного китового жира. Её шкипер сообщил, что у наших друзей нутка всё тихо — ни европейцев, ни тлинкитов, ни русских. Лёшка уже собирался разослать шхуны по остальным местам, но вскоре надобность в уточнении отпала.

Вести прибыли откуда не ждали — из глубины Острова. Я как раз завтракал на балконе яичницей с беконом, разбавляя кофе свежим воздухом осеннего утра, а поэтому смог увидеть всё с самого начала.

Небольшое каноэ с единственным гребцом пришло сверху по фьорду. Слегка задержавшись на развилке, оно повернуло в гавань и уткнулось в набережную напротив Старого форта. Из лодки выбрался молодой индеец. Он с трудом поднялся по лестнице (устроенной как раз для высадки с лодок), добрался до форта и там устало осел, прислонив спину к воротам.

Город вставал рано, а форт находился уже во всеоружии. Караульные индейца заметили, вышли, обступили его. Почти сразу же послали за начальством. Благо Контора, Адмиралтейство и дома, где проживали отцы-командиры, находились неподалёку. Тем временем вокруг индейца начала собираться толпа.

Я прибыл одним из первых. Прямо в халате, с дымящейся чашкой кофе в руке. Лишь обул мокасины — для ходьбы босиком было холодно и грязно.

Индеец не говорил по-русски вовсе, а на местном диалекте изъяснялся столь нескладно, что даже саньки не смогли разобрать больше нескольких слов. Людей его говора в наших рядах не оказалось. Зато рядом оказался Анчо. Обменявшись с гостем серией фраз, он быстро настроил своего внутреннего божка-переводчика на нужную волну и вскоре, не забывая жевать грибочек, начал переводить.

— Его зовут Саем. Он из племени Сумас, что обитает недалеко от устья Столо.

— Стольной? — переспросил кто-то.

— Похоже так. Говорит, что большая ватага неизвестного ему племени и языка, напала на поселение и лесопильную мельницу в устье.

Окружающие разом вздохнули. Ачно поднял руку, требуя тишины.

— Саем говорит, что они убили или увели с собой всех, кто там находился, плотину разрушили, а саму мельницу, дома и магазины подожгли. Саем — охотник с севера, его племя живёт неподалеку. Он обычно выменивал у Ефима шкуры речного бобра на железо и ткани. В этот раз появился, когда уже всё кончалось. С каноэ он увидел дым от пожара.

— Может быть это были домны? — с призрачной надеждой спросил Тропинин.

Анчо попытался пояснить гостю непонятный термин. Тот затряс головой.

— Нет. Дым от печей он знает. Тот курится много дальше к югу от поселения. И потом он сам видел угли.

— Понятно, — кивнул Тропинин.

— Саем высадился раньше, чтобы подойти незаметно, — продолжил переводить Анчо. — Но чужаки его все равно заметили. Погнались. Он едва успел добежать до лодки и отойти от берега. Чужаки что-то кричали на непонятном языке. Они не стали преследовать его по воде, лишь послали вдогонку стрелу. Саем почти увернулся. Его ранило в бок. Несильно. Тогда он отправился сюда, ибо знал, что много бородатых людей проживает на земле племени сонги, а великий вождь Ганхада обитает в большом каменном доме с синим флагом на длинном шесте. И что большой вождь всегда награждает за помощь.

— Это так, — подтвердил я.

Парень окинул меня изучающим взглядом и видимо решил, что халат подходящая одежда для вождя.

— Саем грёб весь день, а ночью тащил каноэ через перешеек, а потом опять грёб по ручью, через внутренние гавани и совсем выбился из сил.

В подтверждение собственных слов, индеец тут же повалился на бок.

— Отнесите его в госпиталь, — крикнул Тропинин и повернулся ко мне с перекошенным лицом. — Поднимай всех, зови ветеранов!

— Не ори и успокойся, — сказал я. — Вон, посмотри, они уже грузят припасы на «Афину».

Действительно, Ватагин и Чиж, едва услышав о нападении, отправили человека на Чукотскую улицу собирать народ. Старики поднялись быстро и без лишних вопросов принялись потрошить арсенал. Шарль не препятствовал им, а спокойно готовил своих бойцов. Шумел на всей набережной один только Лёшка. Его мысли разбредались.

— Надо поднять больше добровольцев, — возбуждённо сказал он. — Чёрт! Я пойду к рабочим на Правый берег, подниму всех. У нас есть несколько построенных шхун. Мы отправимся туда и устроим негодяям кровавую баню.

Итак, у нас под боком назревала война.

Мы слишком расслабились в окружении миролюбивых на первый взгляд индейцев Острова и материкового побережья. Мы не тянули их в подданство и не взимали ясак, не грабили селений и не отбирали женщин. Наши артели даже особо не промышляли в проливах. Мы понемногу торговали с племенами и сделали ставку на подарки, которыми успешно разложили вождей, вынуждая их идти на ответные шаги.

Мы почему-то решили, что со стороны коренного населения претензий к нам быть не может.

— У шхун может уйти больше суток, чтобы обойти Остров, — заметил я, допивая уже холодный кофе. — Зависит от ветра. Но есть другой вариант. Мы можем воспользоваться тем путём, по которому прибыл индеец.

— На байдарках? — переспросил Тропинин. — Отлично! Соберем все, что есть в наличии.

Байдарок в городе имелось много, а вот грести почти сотню верст да ещё с переносом мне не улыбалось. Мы наверняка выбьемся из сил и будем выглядеть не лучше парня принесшего весть.

— Если хочешь иди на байдарках, — пожал я плечами. — Но вообще-то я имел в виду дилижанс. Он как раз отправляется на ту сторону Острова через два часа или около того. А там уже возьмем лодку. С парусом.

— Но в карету поместится всего человек шесть?

— Восемь. Четыре места первого класса и четыре второго. Можно взять и больше. Посадим вместо груза на крышу. Но лучше прихватить оружие.

— Восемь всё равно мало.

— Остальные пусть идут на шхунах. Мы просто разведаем обстановку.

Короткая линия дилижанса шла вдоль восточного берега через весь полуостров Саанич. Длинной около тридцати верст она имела единственную станцию для смены лошадей, а путь занимал четыре часа, включая короткие остановки у хуторов, карьеров, лесопилок и получасовую у станции. Шхунам же требовалось столько времени только за тем, чтобы выйти из гавани, пройти фьорд и выбраться на относительно широкий простор проливов, где можно использовать паруса. Да и потом предстояло огибать мысы, осторожно пробираться между островками, отмелями и скалами. Правда нам все равно предстояло пересечь внутренний пролив. Однако сорок верст по прямой и относительно спокойной воде не то же самое, что сто верст с кренделями по волнам. Их можно было относительно быстро пройти на баркасе или тех же байдарках.

Дилижанс стоял возле «Императрицы». Пассажир оказался лишь один и ехать он собирался до известкового карьера. Мы быстро уговорили его воспользоваться извозчиком за счет компании, получив карету полностью в свое распоряжение. Это позволило выехать на полчаса раньше расписания.